Рэм напоминал о безопасности, о полном обеспечении, достойном нашего положения, и настаивал, чтобы Трэй передумал. Окончательно добила фраза о том, что если мы опасаемся, что он станет докучать своим назойливым вниманием и только поэтому приняли столь опрометчивое решение, то можем не беспокоиться. Особняк предоставляется в полное наше пользование. Сам хозяин намерен жить в своих дворцовых апартаментах. В конце его светлость выразил надежду, что после приема у короля им удастся еще раз обсудить этот вопрос, и передал мне поклон.
И все? Тянул целый день, потом прислал сухое сообщение, выпорол Петьку, мимоходом погладил меня по головке, пообещал устроить завтра разбор полетов и удовлетворенный распрощался? После этого герцог хочет, чтобы мы переехали и поселились у него на правах бедных родственников, в то время как он примется развлекаться где-то на стороне?
Я снова, теперь уже раздраженно, уставилась на письмо. Нет, поговорить нам, разумеется, надо. Очень надо. Но жить я буду отдельно. По крайней мере, до тех пор, пока не стану женой Саллера.
Усмехнувшись своим глупым надеждам, разгладила лежавшую на кровати бумагу. Судя по тону послания, в ближайшее время семейная жизнь мне не грозит. С Рэмом так уж точно. А никого другого я в роли мужа пока просто не представляю. Да и не желаю представлять.
— Ваше сиятельство… — На пороге комнаты топтался растерянный Медор. — Прибыл посыльный от Астонов с вашими вещами. Прикажете вносить? Там шесть сундуков, а новая горничная появится только утром.
Наряды Мэарин оказались очень кстати, особенно новое карту, то самое, из лисского шелка. Спасибо маркизу, позаботился о том, чтобы дочь на королевском приеме выглядела подобающе.
Что ж, времени, действительно, осталось совсем мало. Пора готовиться к встрече с его величеством Танфрадом, королем Намарры и… с его упертой светлостью герцогом Роэмом Саллером.
* * * * *
— Граф Пиотрей Ольес с супругой, — провозгласил подтянутый сухопарый мужчина неопределенного возраста, распахивая тяжелые двери.
Еще раз придирчиво оглядел нас с Петькой с ног до головы и чуть осуждающе поджал губы.
Я прекрасно знала причину его недовольства. Девичье платье Мири по статусу не очень подходило замужней даме, но это лучше, чем заготовка, подогнанная по фигуре с помощью камня Убгара, а сшить за такой короткий срок что-то новое я бы просто не успела. Полагаю, его величество тоже это понимает и не станет гневаться за невольное нарушение правил приличия. Брату легче, в его положении ничего не изменилось, и он спокойно надел один из тех костюмов, что передал управляющий Саллера. Именно в доме герцога Трэй жил до побега, там и оставил все свои вещи.
— Прошу, — церемониймейстер величественно склонил голову и наконец-то отступил, пропуская нас вперед.
Мири Астон, дочь главного королевского казначея, удостоилась от его величества лишь краткого представления на балу дебютанток, минутного любопытства и равнодушного:
— Очаровательное дитя. Уверен, Гольвен, она составит удачную партию.
И вот теперь Мэарин Ольес, хэленни, доросла до отдельной аудиенции в святая святых — кабинете правителя Намарры.
Шаг…
Другой…
От волнения не сразу удалось рассмотреть всех, кто находился сейчас в помещении. Сердце бешено колотилось, и я на мгновение потупилась, пытаясь если не расслабиться, то хотя бы успокоиться. Потом еще раз настороженно оглядела роскошно обставленную комнату, в надежде отыскать Саллера. Не нашла, расстроилась, вежливо улыбнулась двум темноволосым мужчинам и склонилась в реверансе перед сидевшим в кресле грузным мужчиной с величественной осанкой и ясным, острым, как кинжал, взором
Надеюсь, Петька сообразит, что делать. Недаром мы с ним почти до утра не спали — учили азы придворного этикета и составляли досье на членов королевской семьи. Для провинциального дворянина Трэя Ольеса, совсем недавно пережившего тяжелую болезнь и полную потерю памяти, пока должно хватить.
— Графиня…. — Танфрад медленно встал, — Ну наконец-то… Счастлив видеть… Вас, — подчеркнул он после небольшой паузы и неторопливо направился в нашу сторону.
Петьку он едва заметил, сухо бросив ему неопределенное: «Граф Ольес». Будто удивляясь, что здесь делает докучливый муж вожделенной хэленни.
— А вы еще больше похорошели, Мэарин.
Холодный голос, в котором не чувствовалось ни грамма восхищения прозвучал над самой головой. Несколько секунд монарх не двигался, изучая меня, пристально, бесстыдно-откровенно, а потом протянул руку.
Я похолодела. Обычно его величество никогда не помогал дамам, лишь делал соответствующий жест, дозволяя подняться. Исключение составляли ближайшие родственницы и фаворитки. Я не являлась ни членом семьи, ни любовницей правителя. Именно на это мы с Петькой рассчитывали, надеясь, что получится держаться от него подальше. И просчитались.
Король ждал. Я чертыхнулась про себя, легко дотронулась до твердой ладони Танфрада и невольно вздрогнула, ощутив, как он крепко стиснул мои пальцы.
— Вот видишь, племянник, твои подопечные живы и здоровы. Зря ты так волновался.
— Вижу…
Из простенка между книжными шкафами выступила знакомая фигура, и я захлебнулась воздухом, на время позабыв о том, что умею дышать.
Рэм…
Судорожно вцепилась свободной рукой в ткань платья, наблюдая за приближающимся мужчиной. Он изменился и выглядел каким-то измученным — побледнел, осунулся, под глазами залегли темные тени. Точно мы расстались не пару дней, а несколько лет тому назад. Болел? Но у него отличная регенерация. Работает много? Возникли проблемы? Зачем вообще его так срочно вызвали из Хауддана в Намарру?
— С возвращением, Трэй… миледи…
Негромкий низкий голос почти ощутимо коснулся моей кожи. Погладил, мурашками разбегаясь по телу.
— Здравствуйте, ваша светлость…
Пустые, тусклые слова. Как мало они значили, и как много таилось за ними. По крайней мере, для меня.
Только сейчас с пугающей ясностью я осознала, насколько мне все эти дни… часы его не хватало. Не доставало надежных рук, нежных губ, объятий, ровного стука сердца под моей ладонью, когда я засыпаю, ласкового: «Доброе утро, Мири», когда просыпаюсь. Ради того, чтобы услышать еще раз это мягкое: «Мири», вместо бессмысленного: «миледи» я согласна была всю оставшуюся жизнь носить имя чужой мне девушки.
— Надеюсь, у вас все в порядке?
Он остановился рядом… совсем близко, и просторный кабинет вдруг показался тесным, словно этот мужчина заполнил собой все окружающее меня пространство.
Наши глаза встретились, его — глядевшие с затаенным жадным вниманием и мои… Не знаю, что он в них видел, но если глаза — зеркало души, то пусть он различит все, что я сейчас чувствую. Поймет. Простит. По крайней мере, пожелает выслушать…
— Позвольте, миледи…
— Что?..
Пока я, оглушенная встречей с Рэмом, соображала, что королю нужно, Танфрад, все еще сжимающий мою ладонь, быстро отогнул край перчатки. Нахмурился, разглядывая татуировку, процедил сквозь зубы:
— Интересно… Я слышал, вы болели, граф? Видимо, вам стало значительно лучше. Что ж… Поздравляю.
Судя по интонации, его величеству хотелось не поздравлять, а, как минимум, придушить счастливца, собственноручно и по возможности мучительно. Но меня сейчас мало заботило мнение короля.
Герцог. Волновала лишь его реакция. Что он подумает, скажет, сделает, когда увидит активированные брачные браслеты? Я так надеялась, что удастся скрыть их под тонким кружевом — хотя бы во время сегодняшней встречи. Мои перчатки и длинные рукава Петькиной бархатной куртки должны были надежно хранить нашу тайну до тех пор, пока я не поговорю с Саллером. Но Танфрад не дал нам этого шанса.
Потемневший взгляд Рэма впился в мое запястье и мгновенно потух, будто выцвел.
— В Запретных Землях прекрасные лекари, — произнес он ровно. — Я рад за тебя, Трэй. За… вас.
Уголок губ мужчины дернулся в болезненной гримасе, а потом лицо его застыло непроницаемой маской, и он отвернулся.
А вот его дядюшка, наоборот, придвинулся еще ближе, провел двумя пальцами по моему подбородку, вынуждая приподнять голову. В этом движении не было ничего сексуального, интимного, даже оскорбительного — лишь голый исследовательский интерес.
— Так-так… — протянул он неопределенно и уставился на мой лоб, словно собирался прожечь в нем дыру.
Глаза короля на мгновение заволокла мутная белесая пелена, потом они прояснились, и его величество удовлетворенно погладил мое запястье.
— Как я вижу, наследников пока не предвидится, — раскрыл он причину своего резко улучшившегося настроения. — Замечательно!
Танфрад неприятно хохотнул и, пока я приходила в себя от его циничной откровенности, мягко развернул меня в сторону.
— Надеюсь, графиня, вы знакомы с моими сыновьями?
— Да, ваше величество…
Если пару случайных танцев с каждым из принцев можно назвать знакомством. Мири грезила о тех минутах с самозабвенным восторгом, бережно храня в памяти каждый жест, каждое слово их высочеств. А вот королевские отпрыски, скорее всего, забыли о черноволосой малышке сразу же, как отзвучала музыка. По крайней мере, продолжить «приятное» общение они не пытались.
— Теперь вам часто придется встречаться при дворе. Надеюсь, у вас возникнет желание узнать друг друга… гм… поближе.
Понадобилось несколько взглядов, церемонный обмен приветствиями и два поцелуя руки, чтобы понять — нет, такого желания у меня точно не возникнет. Что бы я ни обещала Йору, и к чему бы ни стремилась сама, эта парочка в мои планы точно не впишется. Не заставит сердце стучать быстрее, а потом останавливаться, замирая в сладком предвкушении. Ни сегодня, ни завтра, никогда.
Высокие, стройные, широкоплечие, оба принца — и наследник Атольф, и его брат Бертан — были невероятно хороши. Но их красота не затрагивала души, а поведение настораживало какой-то неуловимой фальшью. Не впечатлил меня ни оценивающий, насмешливо-многообещающий и чуть пренебрежительный взгляд старшего, ни обаятельная, лукаво-порочная улыбка младшего. Бабники! А их неуловимое сходство с Саллером не только не обрадовало, но неожиданно вызвало внутри глухое раздражение.