— Знакомо? Еще бы…
Фрейя наконец опустилась на траву возле самой моей ладони и замерла, жадно вглядываясь в мутный камень. Осторожно потянулась к нему, но в последний момент, словно испугавшись, отдернула руку.
— Это мое кольцо… Вернее, было моим… Мне подарил его жених… Когда-то…
Она судорожно сглотнула.
— Ты его потеряла?
— Нет, я его… отдала…
Эари попыталась улыбнуться, но вышла лишь грустная усмешка.
— Каждый из нас в жизни от чего-то отказывается. Из чувства долга, по ошибке или по глупости… А иногда по всем причинам сразу… Как же давно это было — тихий вздох. — Так давно, что я уже и забывать стала…
Несколько секунд напряженного молчания… И фрейя встрепенулась, сбрасывая с себя тягостное наваждение.
— Когда-нибудь и для этих воспоминаний придет время. А пока… Ты ведь надеешься узнать об особенностях кольца?
Я бы и связанную с ним историю не отказалась услышать, но, боюсь, сейчас Эари ничего не расскажет.
— Оно предупреждает, когда рядом появляется тот, кто испытывает к тебе сильные, искренние чувства. Любовь или ненависть — все равно.
Хм… Необычные свойства. Вот только есть одно «но».
— А артефакт как-то помогает разобраться в чужих эмоциях? Может, он по-разному на них реагирует? Обжигает в одном случае, холодит — в другом?
— Нет. Это ведь не защитный амулет, а так... милая безделушка.
Хороша безделушка. Кем же был возлюбленный Эари?
— Мой… жених, — собеседница замялась. — Он всего лишь хотел, чтобы я ощутила, как он мной дорожит. Порадовалась… Это потом уже выяснилось, что кольцо реагирует не только на «добрые» чувства.
Любопытно, при каких же обстоятельствах это выяснилось? Что там у них случилось? Вижу, что расспрашивать бесполезно — не признается. А жаль.
— Получается, — начала я медленно, — артефакт подскажет, что кто-то ко мне неравнодушен. И все? Дальше, милочка, выясняй сама, чего этому… неравнодушному нужно. Расцеловать он тебя готов или прибить с особой жестокостью. Это же настоящая пытка — смотреть на человека и постоянно сомневаться. Терзаться, перебирать варианты, тешить себя надеждой и вновь разочаровываться. Нет уж… — я попыталась стянуть с пальца подарок Селины. — Не нужно мне такого сомнительного удовольствия. Лучше я сама, как-нибудь разберусь, полагаясь на собственные выводы, наблюдения и здравый смысл.
«Хотя… в случае с Саллером не очень-то здравый смысл и наблюдения с выводами помогли. А вот было бы на мне кольцо, я хотя бы чувствовала, безразлична ему или нет», — мелькнула в голове предательская мысль. Но я от нее отмахнулась. Ну, нагреется артефакт в присутствии Рэма, и что? Станет мне от этого легче? Вряд ли. Начну мучиться, гадать, что он ко мне испытывает. Так и с ума сойти недолго.
И я принялась с удвоенной энергией крутить серебряный ободок. Но проклятое кольцо сидело, как влитое и расставаться со мной не собиралось.
— Забери, — взмолилась я наконец и протянула руку к Эари, которая, склонив голову набок, внимательно наблюдала на моими действиями.
— Прости, — потупилась фрейя. — Не я его надела, не мне и снимать. Но не переживай, кольцо больше тебя не потревожит. Оно мертво.
— Как же мертво, если прошлой ночью…
— Это была последняя вспышка. Камень пуст, его магия иссякла… — фрейя все-таки дотронулась до самоцвета, бережно и осторожно, а потом ласково провела по нему ладошкой. — Слишком долго мы находились вдали друг от друга…
— Это кольцо… Оно до сих пор тебе дорого?
— Не просто дорого. Оно часть меня…
Загадочный ответ. Но пояснять Эари не стала. Еще раз, едва касаясь, погладила белый камень, потом перевела на меня умоляющий взгляд:
— Позволишь?
Я не поняла, о чем она просит. Но разве можно отказать, когда на тебя так смотрят? Молча кивнула. Фрейя радостно просияла, взмахнула руками и… рассыпалась золотистыми блесками. Они закружились-заплясали в воздухе, вытянулись тонкой полупрозрачной лентой, обвили кольцо и растворились в нем, впитавшись без остатка.
Я удивленно охнула, рассматривая самоцвет, который теперь сверкал и переливался на солнце, напоминая редкий, чистой воды бриллиант. Миг — и он окутался разноцветной дымкой, а когда пелена рассеялась, передо мной снова стояла Эари.
— Хорошо… — счастливо выдохнула кроха.
Я взглянула на ставший опять безжизненным камень… На фрейю, не сводившую с него жадного взора…
— Это кольцо и мое ожерелье, они ведь из общего комплекта?
— Их делал один мастер.
Снова напряженное молчание…
Следующая фраза вырвалась у меня сама собой:
— Хочешь, я буду приходить каждый день?
— Нет, — торопливо замотала головой златовласка. — Йору это не понравится. Но если не против, я навещу тебя в Тагрифе.
— А получится?
— Теперь — да. Через кольцо. Ты тоже сможешь меня позвать, если понадоблюсь.
— Договорились.
Мы обменялись таинственными улыбками, как два опытных заговорщика.
— Мэарин, у вас все в порядке?
С другой стороны озера на меня встревожено смотрел Дарен.
— Заклинание отвода глаз. Чтобы никто не заметил, как я вхожу в кольцо, — смущенно пояснила Эари. — Некоторое время твой друг нас не видел и теперь волнуется. Тебе это не нравится?
— Меня это напрягает. И смущает. Не понимаю, как Леро ко мне относится. Говорил, что ему не нужна жена-хэленни, а сам порой смотрит так, что, кажется, немедленно готов жениться, не взирая на дар и мужа. Он мне врал, да?
— А почему не допустить, что он увлечен тобой, даже против собственного желания? — лукаво прищурилась фрейя, но тут же посерьезнела. — Маркиз носит сильный амулет, закрывающий его ауру и чувства. Я могу, конечно, пробиться через защиту, но это будет болезненно, и для меня, и для вашего приятеля. Он, безусловно, испытывает к тебе интерес, но вот какого свойства, не скажу… Пока…
— Пока? — ухватилась я за последнее слово.
— Мы ведь с тобой теперь собираемся часто встречаться. Что-нибудь, да разгляжу, — озорно подмигнула Эари. — Позови меня завтра. Если этот мальчик искренен…
Она не договорила, но я и так знала, что она собиралась сказать. Йор меня не торопил, но обещание в любом случае придется выполнять. Если Саллеру я больше не нужна, а маркиз, и правда, готов отказаться от дара хэленни, то лучшей кандидатуры мне не найти. Осталось разлюбить Рэма и влюбиться в Дарена. Пустяк… Куда уж легче?
Я до боли закусила губу. Не хватало прямо сейчас взять — и расплакаться.
— Что-то невеселый у нас разговор получается. Все, хватит на сегодня, — топнула ногой фрейя. Светлая и легкая, как солнечный луч, она вообще не любила долго печалиться. — Берегини сердиться начинают, они терпением не отличаются и тебя давно заждались…
Домой мы вернулись уже затемно. Дарен, фонтанирующий впечатлениями, идеями и рассказами о новых знакомых. Петька, уставший, но счастливый. Кажется, ему удалось обо всем договориться, подписать договор и вручить свои верительные грамоты, или как это здесь называется. И я, озадаченная разговором с Эари. О чем думал Шарик, никто не знал, но выглядел щенок вполне довольным жизнью. Впрочем, как и всегда.
Всю ночь мне снилась какая-то ерунда. Грибные леса Хауддана… Стражи… Храм, в котором мы с недоэльфом обменялись клятвами… Радостная фрейя, надевающая кольцо — уменьшенную копию того, что отдала мне мать Мэарин… Мой загадочный ночной визитер. Раз за разом он снимал капюшон, и я видела лица Рэма, Дарена, Орвальда.
Проснулась я с головной болью, плохим настроением и твердым желанием обсудить с братом поведение Дарена. Но не успели мы начать завтракать, как Медор доложил, что маркиза Тонтен срочно желает меня видеть.
Истель ждала в гостиной. Нервный румянец, блестящие от возбуждения глаза, чуть растрепавшиеся волосы. Да что, черт возьми, случилось?
— Ты, наверное, удивлена моим ранним визитом, Мири? — не успев поздороваться, взволнованно затараторила девушка. — Прости, мне так хотелось поскорее с тобой поделиться.
Она остановилась в двух шагах от меня, набрала в грудь воздуха и восторженно выпалила:
— Отец сказал, что переговоры закончены… Он возвращается… Мири?.. Мири?! Ты меня слышишь?
О да! Я ее слышала.
Глава 14
— Мир, почему так долго? Давай быстрее, карета уже ждет.
Ворвавшийся в комнату Петька затормозил на пороге, окинул мою понурую фигуру цепким взглядом, нахмурился и, стремительно пройдя к дивану, опустился рядом. Вздохнул, порывисто прижал к себе, поглаживая по спине. Он не стал спрашивать, что случилось, как обычно поняв все без слов.
— Не хочу идти, — тоскливо выдохнула в пахнущую морской свежестью рубашку.
— Боишься…
Не вопрос — утверждение, с которым я немедленно согласилась:
— Боюсь.
— Чего? — вкрадчиво поинтересовался братец, и я невольно усмехнулась.
Ну вот, включил режим «сам себе психотерапевт». Мы с детства привыкли проговаривать друг перед другом свои страхи, это, как ни странно, помогало справиться с ними, приглушить и даже освободиться.
— Кто-то, кажется, намекнул, что мы опаздываем…
— Ничего, пара минут в запасе имеется.
В спокойном тоне брата мелькнули насмешливые искры. Мелькнули и тут же пропали.
— Рассказывай, — потребовал он строго.
— Боюсь, что Рэм меня ненавидит, — решилась, наконец. — За то, что после той ночи не стала ждать, тянуть, а через несколько дней легла в постель с другим. Пусть даже с собственным мужем. Что он никогда не простит появления вот этих проклятых браслетов. Или что чувство долга заставит его отказаться от меня, даже не выслушав.
— Ерунда! — резко перебил Петька. — Если Саллер и разозлился, то с самого начала. А то, что он упрямый, верный своим обязательствам осел, мы с тобой давно уже знаем. Тем не менее, еще неделю назад ты сама мечтала с ним встретиться и объясниться. Так что изменилось? Что на самом деле тебя пугает? Только не ври ни мне, ни себе, Машка!
— Равнодушие, — призналась после долгой, томительной паузы. — Да, мы с Рэмом переспали. Да, физически я привлекала его, и он не скрывал этого. Но ты прекрасно знаешь, что желание и любовь — разные вещи, особенно для мужчины. После Хауддана герцог больше не жаждал общаться. Я понимаю двусмысленность всей ситуации, догадываюсь, почему он не приехал к нам домой или не написал мне лично. Но его не хватило даже на то, чтобы при встрече подойти, сказать пару теплых слов. Хотя бы просто улыбнуться женщине, с которой пару дней назад занимался сексом. Он так себя вел, словно… вычеркнул меня из своей жизни. Можно, конечно, попытаться объяснить это тем, что ему тяжело, он страдает и все такое. А можно не обманываться этой романтической чепухой и честно признаться самой себе. Саллер получил, что хотел, и я ему больше не нужна. По крайней мере, до такой степени, чтобы утруждаться и с кем-то за меня сражаться. Собственно, Мири ему никогда не нравилась. Отпустил один раз, почему бы так же легко не отказаться и во второй?