комцев, звонко тявкнул и помчался дальше по дорожке. Принцесса весело рассмеялась, сунула герцогу букет и принялась ловить пса, а Рэм, облегченно вздохнув, поспешил откланяться.
Чтобы через несколько минут встретить женщину, которую всеми силами старался избегать. Отчаянно мечтал забыть. Но так и не смог, как ни пытался…
— Доброе утро, мэссер. — Дежуривший в приемной стихийник по-военному вытянулся перед Саллером.
Первый секретарь был уже в кабинете — раскладывал на столе бумаги. Рэм кивком поприветствовал подчиненных, опустился в кресло, подвигая к себе письменный прибор, и Карнос тут же начал подавать документы, которые требовали первоочередного рассмотрения. Каждый сопровождался кратким, но четким комментарием.
— Донесения по Онижу. Отмечается сокращение гарнизонов пограничных крепостей противника. Войска полевого размещения сворачивают лагеря и отходят вглубь страны. Правда, недалеко. Причины нам пока не ясны.
— Мне ясны, — проворчал герцог, подписывая аналитический доклад на Высочайшее имя и счета для казначейства за покупку информации. Прикинул в уме общую цифру расходов, присвистнул и вопросительно взглянул на секретаря: — Кто информаторы?
— За последние недели удалось завербовать еще четырех начальников гарнизонов, двух помощников и десять интендантов. Теперь все приграничные крепости под контролем.
— Неплохо. Но стоит поработать над снижением расходов. Пусть агенты Умника соберут как можно больше компромата на этих людей, так мы умерим их аппетиты. Дальше.
— Входящая и исходящая диппочта сопредельных государств.
— Подготовь отдельное досье по Онижу, я его потом еще раз посмотрю. По другим королевствам есть что-то интересное?
— Нет, мэссер. Протокольные отчеты, дворцовые сплетни, шпионские шифровки по экономике, политике, военному делу. Содержательная часть большинства из них — информация, подсунутая нашей контрразведкой. То есть все, как всегда.
— Карнос, — впервые за время разговора он обратился к секретарю по имени, подчеркивая важность того, что собирался сказать, — война сейчас реальна, как никогда, и отвод войск от границы — всего лишь дипломатическая уловка. Наши противники затаились и выжидают, чем закончатся переговоры с Сигиллой. Они демонстративно убрали половину отрядов, но, тем не менее, оставили самые проверенные и дисциплинированные части, ветеранов и гвардию. Пока принц-соправитель с сестрой находятся в Намарре, возможны любые провокации. Пьяная потасовка, драка из-за женщины, якобы случайная ссора на улице… Малейший конфликт с участием членов сигилльской делегации — и подписание договора окажется под угрозой. Самое пристальное внимание — действиям сотрудников посольства и торговых представительств Онижа, особенно в столице. Подозревать в каждом из них шпиона — главная задача агентурной сети Тагрифа.
Он откинулся в кресле, прикрыл глаза, позволив себе на мгновение расслабиться, а потом снова выпрямился и протянул секретарю подписанный приказ.
— Передай Йохану, что у него три дня на формирование группы по сбору и анализу всей информации об онижцах, находящихся в королевстве. Фиксировать передвижения, контакты, проводить анализ по методу временных сеток и частот повторений. Смету и план мероприятий представить мне завтра к восьми утра.
Карнос молча кивнул. Герцог не сомневался, все, что от него зависит, Пловец исполнит точно и в срок.
Собрав подписанные бумаги, секретарь вышел из кабинета, а Саллер придвинул к себе оставшиеся документы.
Первая папка. Сигилла.
Во всех отчетах — и официальных, дипломатических, и расшифрованных, шпионских — речь шла, в основном, о приезде Кемрана и Эмины. Как их высочеств встретили в первый день. Кто присутствовал на приеме. Какие слухи и сплетни распространяются в аристократических кругах Намарры о цели этого визита. Кто из придворных благоволит к сигилльцам, кто против заключения договора. Кого прочат в мужья принцессе. Что склонен думать сам король по поводу кандидатуры жениха.
Масса информации — купленной и обмененной, правдивой и вздорной, полученной с помощью разговоров, опросов, подслушивания. Разведслужба будущих союзников должна была просеять все эти сведения через сита аналитических методик, выявить устойчивые тенденции и наметить действия и предложения для принца-соправителя и его отца.
Герцог усмехнулся.
Контразведка южан тоже сочла его наиболее подходящим претендентом на руку Эмины. Рекомендации, которые содержались в изучаемых бумагах, выстраивались в определенную схему. По ней и предлагалось действовать официальным и неофициальным службам Сигиллы для того, чтобы именно Саллер стал мужем принцессы. Некоторые советы носили совсем уж радикальный характер. О чувствах, предпочтениях, симпатиях в документах, разумеется, не было ни слова. Ситуация всеми рассматривалась как игра. Интрига, в которой у каждой из сторон имелись на руках сильные и слабые политические карты. Обсуждалось лишь то, как при сложившемся раскладе можно обыграть противника.
Сделав пометки на некоторых донесениях, Саллер набросал черновик контрмер и перешел к следующей папке.
Доносы.
В Намарре этот способ обратной связи, работал давно и исправно, охватывая все слои общества. Доносы писали крестьяне, лакеи, торговцы, слуги, аристократы, военные. Легче сказать, кто их не писал. Черновая изнанка жизни королевства, которую необходимо было знать, чтобы правильно управлять этой самой жизнью, контролировать ее. Криминальную информацию брали в разработку соответствующие ведомства. Остальная шла в статистику или личные дела.
Для герцога их фильтровала личная канцелярия. И сегодня ему, по его просьбе, представили отчеты прислуги тех придворных и их семей, которые вместе с королем переехали в летнюю резиденцию.
Так…
«Грум герцога Этельгаста отмечает…»
«Горничная леди Аугер уведомляет…»
Все не то.
А вот это, пожалуй, любопытно. Старший лакей маркиза Эрмейна Леро сообщал, что его хозяин позавчера вечером принимал у себя их высочеств, Атольфа и Бертана. Позже к ним присоединился Фестер Леро. Напившись, господа долго обсуждали между собой некую графиню. Ругали ее за холодность, называя жеманной дурой, недотрогой и прочими бранными словами.
Саллер нахмурился, устало потер ладонью шею. В другое время это известие его, безусловно, порадовало бы. Оно свидетельствовало о том, что герцог не ошибся — Мири любит мужа, никто другой ей не нужен. Но после того, что ему довелось увидеть и услышать этим утром, Рэм уже не был так уверен в своей правоте.
Странный разговор супругов, которому он стал невольным свидетелем…
Заинтересованный взгляд Дарена…
Нежная улыбка Мири…
Он никогда не просматривал донесения домашних слуг Ольесов, хотя и конюх, и личный камердинер Трэя являлись штатными агентами его службы. Не хотелось читать о том, в котором часу супруги проснулись, и как довольно улыбались, выходя из спальни. Ему достаточно было докладов безопасников, приставленных охранять графа с женой и их дом, которые секретарь регулярно пересылал с личной почтой герцога в Сигиллу.
Теперь же…
Он отложил в сторону донос старшего лакея маркиза Леро и решительно вытащил из общей стопки черную папку.
Глава 18
Один листок…
Другой…
Третий…
Взгляд быстро скользил по строчкам, выхватывая самое главное.
Проводят вечера вместе…
Ночуют в разных спальнях…
Держатся друг с другом «без любовных признаков, скорее, по близкородственному или как давние знакомые»…
Само по себе это еще ничего не значило, Не исключено, что между ними — временное охлаждение, размолвка по самому пустячному, нелепому поводу. Посмотрел не так. Сказала не то… Да мало ли какие недопонимания возникают у новобрачных. Хотя, камердинер Трэя неоднократно подчеркивал, что господа «прекрасно ладят между собой, не проявляя признаков ссоры или обиды». Но внешнее благополучие, опять-таки, может быть лишь видимостью, напускной маской для слуг и посторонних.
Некоторое время герцог задумчиво смотрел поверх бумаг, потом снова начал читать, помечая заинтересовавшие его места.
Астон младший заезжал, привез щенка, несколько раз обедал…
Мири сказала, что собака — подарок брата. Кажется, его бывший однокашник пытается наладить отношения с младшей сестрой. Похвальное желание, хотя очень неожиданное и потому подозрительное. Помниться, в Шанно-Лансине Орвальд приходил в ярость от одного упоминания имен мачехи и ее дочери.
Он хмыкнул и размашисто черкнул под донесением несколько строк для агентов. Обратить особо пристальное внимание… Наблюдать… Контролировать…
Так… Что дальше?
Маркиз Дарен Леро появляется почти каждый вечер. Его всегда с удовольствием принимают, весело и непринужденно общаются. Когда граф занят, маркиз сопровождает графиню на прогулках…
Дарен… Опять проклятый Дарен… Да он просто вездесущий.
Последнее донесение заставило Саллера хрипло выдохнуть. Кулаки непроизвольно сжались, сминая края записки.
В летней резиденции Ольесам выделены покои с общей спальней. Граф спит на диване. Супруги скрывают этот факт, но камердинер успел разглядеть…
Птарх побери! На диване!
Внезапным спазмом перехватило дыхание, как будто невидимая когтистая лапа вцепилась в горло. Воздух мгновенно стал густым, тягучим. Саллер мотнул головой, отгоняя странную дурноту, и стремительно поднялся. Папка отлетела на край стола, а он беспокойно заходил из угла в угол. Мысли вихрем проносились в голове, сменяя одна другую.
Хорошо… Там, в столице, никто не заметил, как Трэй посещает по ночам спальню жены. Не увидели… пропустили… легли раньше спать. Пусть и с натяжкой, подобное возможно, хотя мимо внимания слуг редко что проходит. Но как объяснить то, что сейчас кузен вынужден, в полном смысле этого слова, ютиться на диване? Что между ними случилось?
Он резко остановился, словно уткнулся в невидимую преграду. Руки и ноги неприятно покалывало, во рту появился противный металлический привкус, в ушах зашумело. Казалось, где-то очень далеко за вязкой, кроваво-красной пеленой кричали… Звали… И никак не могли докричаться. Герцог поморщился, растер грудь, которую словно раскаленным обручем стянуло, и опять принялся мерить шагами комнату.