Камни затрещали, заходили ходуном, окутались серой дымкой, а когда пелена рассеялась, скала раскололась, открывая длинный подземный ход.
Джаннаг отвернулся и, не прощаясь, скрылся в темном зеве пещеры. Петька терпеливо выдержал мои объятия, прощальный поцелуй в щеку и нырнул следом за ним. Я долго вглядывалась в чернильный сумрак, поглотивший брата, пока скала снова не закрылась, а потом нащупала в потайном кармане заветный камешек, который всегда носила с собой.
* * * * *
— Что скажешь, песчинка? — Мррагарр отработанным жестом опытного фокусника провел раскрытой ладонью над пустым постаментом, и я на мгновение онемела, задохнувшись от восторга. — Нравится?
— Очень…
Там, где минуту назад ничего не было, теперь лежал, буквально соткавшись из воздуха, золотой лист с изумрудными прожилками. А на нем капельками фантастического ртутно-свинцового дождя дрожали крупные черные бриллианты.
— Потрясающе… Тоже твоя работа?
Протянула руку и осторожно тронула пальцем один из камней. Тот качнулся, засверкал еще ярче, рассыпая по стене причудливые блики.
— Балуюсь на досуге, — смущенно закашлялся сизым дымом Страж и отвел взгляд. Было заметно, что ему приятна моя похвала, и в тоже время он явно стеснялся своего хобби. Не очень подходящего для сурового воина. — Не устала, песчинка? Мои безделушки еще не надоели?
Безделушки… Придумает тоже. Сказочные сокровища — так, пожалуй, точнее. Люди и за меньшее совершенство предавали и убивали себе подобных.
— Нет-нет, что ты.
— Тогда идем, покажу тебе рубиновое сердце. Зима в этом году выдалась длинная, затяжная, морозная… Смертные из своих королевств не высовывались и границ Заповедных Земель не нарушали, да и наши все тоже присмирели. Даже гномы с гоблинами, и те притихли — сидели по родным берлогам, пивом наливались. Так что у меня и занятий-то не осталось, разве что пройти пару раз в день дозором туда-обратно для острастки. По чужим мирам шляться надоело, вот я и начал от безделья… кхм… рукоблудить.
Под мерный успокаивающий рокот хозяина я перешла к другому постаменту — пока тоже пустовавшему.
Мы с Мррагарром уже довольно давно бродили по его сокровищнице-лаборатории, а я все никак не могла налюбоваться. Футляры для инструментов из отшлифованных кристаллов горного хрусталя с перламутровыми вставками… Шкатулки всех форм и размеров, фигурки из золота, серебра, кости, драгоценных камней и дерева, украшенные резьбой, эмалями, росписью… Все это действительно поражало воображение. Я не говорю уже о многочисленных артефактах, неизвестного мне назначения, к которым я даже прикасаться опасалась. Дарен умер бы от счастья при виде этих богатств.
Страж водил меня от одного пьедестала к другому, снимал маскирующее заклинание, и я на несколько минут застывала в восхищении.
— Интересно, клуриконы знают об этом месте?
— А то… — самодовольно осклабился гигант. — Каждый уважающий себя клури с детства мечтает здесь оказаться.
— Не боишься, что кто-нибудь из них, особо пройдошливый, наймет очередного червя или даже нескольких, и доберется до твоих сокровищ?
— Пусть попробуют, — Мррагарр в хищном предвкушении потер руки. — Давно жду. Ну и потеха тогда начнется. А какие ставки будут принимать гоблины… Какие пари заключат тролли… Ммм… Жаль, клури все никак не решатся. Они алчные, конечно, но не круглые дураки. И самоубийц среди них нет. Я вот даже начал прикидывать, как бы их подтолкнуть… Камень-ключ потерять, что ли? Или…
Страж вдруг прервался на полуслове и замер, прислушиваясь. Потом недовольно пыхнул голубым огнем.
— Опять гномы с гоблинами чего-то не поделили. Заскучали за зиму, до сих пор не успокоятся, почти каждый день свары устраивают. По самым ничтожным поводам. — Он осуждающе качнул головой. — Мне нужно идти, песчинка. Подождешь?
— Здесь?
Я растерянно обвела взглядом гигантский подземный зал. Гулкий и полутемный. Какие бы сокровища он ни хранил, оставаться тут одной все равно не хотелось.
— Можно и здесь, — пожал широченными плечами мой гостеприимный хозяин. — Но лучше я отведу тебя наверх и кое с кем познакомлю. Посидишь у нее, а я быстренько приведу дебоширов в чувство, расшвыряю по норам и сразу вернусь.
«Ею» оказалась молодая очаровательная девушка. С толстой русой косой до пят — я первый раз в жизни видела такое чудо, — бездонными ярко-синими глазами, чуть вздернутым аккуратным носиком, пухлыми розовыми губами и… длинным коровьим хвостом.
Уединенная горная долина. Возле крохотного озера — стадо упитанных пятнистых буренок. Сладкий запах луговых цветов, негромкое мычание, звяканье колокольчиков. Светлый бревенчатый дом и юная красавица на пороге, что, улыбаясь, следит за нашим приближением…
Почти пасторальная картина.
— Добро пожаловать, гости дорогие, — певуче окая, произнесла хозяйка, и хвост, выписав в воздухе красивый вензель, послушно лег у ее ног.
— Теплой погоды и сочных пастбищ, — поздоровался Страж и легонько подтолкнул меня в спину. — Приютишь на время мою песчинку?
— Добрый день, — поймав на себе внимательный взгляд, храбро шагнула вперед. — Я Мири.
— Танали, — отозвалась девушка и, заметив, что я кошусь на ее хвост, добавила: — Хульдра.
Так я познакомилась с еще одной обитательницей Запретных Земель.
— Что, никогда о нас не слышала?
Танали поставила передо мной расписное блюдо с пирожками и большую глиняную кружку, доверху наполненную молоком.
— Нет…
Надеюсь, она не обидится.
— Не мудрено, — хозяйку маленькой долины, и правда, совсем не задело, что я ничего не знаю о ее загадочном племени. — Люди и раньше-то с хульдрами редко сталкивались, а теперь и вовсе забыли о нашем существовании. Да ты пей, пей. Такого молока нигде больше не попробуешь. У наших коров оно самое лучшее. Ну как, вкусно?
— М-м-м… — протянула, кивая.
— То-то же… — звонко рассмеялась девушка. Хвост, скользнув по полу, ласково погладил мою лодыжку. — И пирожки бери. Каша чуть погодя поспеет.
Ветер раздувал белоснежные занавески на окнах, наполняя комнату одуряющим ароматом трав. По полу и стенам весело прыгали солнечные зайчики. Пирожки таяли во рту, а молоко на самом деле оказалось невероятно вкусным. Вообще, в этом доме было невероятно тепло и уютно.
Я откусывала по маленькому кусочку, запивала, жмурилась от удовольствия и лениво наблюдала за хозяйкой, которая хлопотала у печи. Вот она прикрыла льняной салфеткой очередное блюдо с пирогами, придвинула кастрюлю и принялась помешивать, беззаботно мурлыча под нос какую-то песенку.
Сначала я пропускала слова мимо ушей. Но потом нехитрый мотив захватил, увлек за собой, и я поневоле начала вслушиваться…
— Жили когда-то
Два добрых брата…
Жили два брата
Когда-то…
Вполголоса выводила Танали.
— Йор и Танбор —
Два кровных брата,
Два верных брата
Когда-то…
У меня мурашки побежали по коже, когда я осознала, о чем поет хульдра. Это что же получается? Мелкий недоэльф — вздорный, ехидный, презирающий «ничтожных смертных» — брат того самого бога, который в критический момент подарил людям магию? Как такое возможно?..
Додумать я не успела. И задать рвущиеся с языка вопросы тоже. На крыльце раздались торопливые шаги, входная дверь распахнулась настежь, и в комнату ввалился веселый, взбудораженный Петька. Огляделся, кивнул мне, склонил голову перед Танали.
— Мир этому дому, хозяюшка.
И подмигнул.
Помещение тут же наполнилось шумом, смехом, суетой. Брат шутил, осыпал девушку комплиментами, восторгался обстановкой, расхваливал еду, даже здоровьем коров и удоями поинтересовался. В отличие от меня, новоявленного инспектора внешность хульдры ни капельки не удивила. Хвостатая красавица — подумаешь, невидаль какая, у всех свои недостатки. «Граф Ольес» теперь частенько наведывался в Запретные Земли и успел всякого насмотреться. Возможно, эти двое даже встречались.
Раскрасневшаяся, немного смущенная Танали отказалась отпускать нас, не накормив досыта. Петька не возражал. Помог хозяйке поставить на стол чугунок с горячей, еще дымящейся кашей, плюхнулся на соседний стул, подтянул к себе кружку с молоком, второе блюдо с пирожками и жадно набросился на угощение.
Я с трудом дождалась, пока братец утолит первый голод, и нетерпеливо дернула его за рукав
— Петь, ну как все прошло? Тяжело, наверное, было? Что вождь от тебя потребовал?
Хульдра как раз вышла проведать своих драгоценных буренок, так что никто не мешал мне пытать родственника в свое удовольствие. Кроме него самого. Петьку сейчас больше прельщала каша, чем разговор с умирающей от любопытства сестрою.
— Все в порядке, Марька, ерунда, — отмахнулся он. Еще ниже склонился над тарелкой, и быстро заработал ложкой. — Потом поговорим, — невнятно пробубнил уже с набитым ртом.
И вот это насторожило меня еще больше. Вроде бы ничего особенного: сидит, ест, устал, не хочет сейчас ничего обсуждать. Вот только я, как никто другой, знала своего брата. Глаза, блестевшие лихорадочным предвкушением… Таинственная улыбка, притаившаяся в уголках губ… Взгляд, упрямо убегающий в сторону… Все просто кричало о том, что мой любимый родственник что-то затевает.
— Так… — я аккуратно вынула из его пальцев ложку. — Ну-ка, выкладывай, что замыслил.
— Да я не…
— Дорогой братик, мне прекрасно известно, как ты себя ведешь, когда в голову приходит очередная «гениальная» идея. Лицо у тебя, конечно, изменилось, и фигура тоже, а вот привычки и гримасы остались прежними. Так что, признавайся, отчего ты такой возбужденный? В какую аферу втравил бедного вождя?
— Чего сразу я? — все еще пытался отбиться брат. — Может это он впутал меня в жуткое непотребство?
— Хмм… Джаннаг, конечно, хоть и притворяется, что с мозгами не дружит, но, на самом деле, не только сильный, но еще умный и хитрый. А вот на непотребство точно не способен. Слишком он для этого прямой, да и земным воспитанием не испорчен, в отличие от некоторых. Поэтому, давай, колись, что случилось, и вместе сообразим, как выпутаться. Пока отец народа не опомнился и не прибил тебя своей Баброй на месте.