Если я хотела отвлечь внимание от брата и остановить всеобщую истерику, то мне это определенно удалось.
Все замерли и ошарашено уставились на меня. Эмина потрясенно округлила глаза, Кемран задумчиво прищурился, даже скорпион уменьшился в размерах, выцвел и изогнулся через голову своего носителя, изумленно изучая меня.
Мда… Шок — это по-нашему.
Петька обиженно потер шею, но взгляд у него, слава, богу, прояснился, стал более вменяемым, а из глаз исчезла пугавшая меня мутная пелена. Только герцог, казалось, ничему не удивился. Наоборот — еле заметно кивнул мне, словно благодарил за помощь, и, пользуясь всеобщим замешательством, в несколько пассов установил магический щит, который надежно разделил Кемрана и его потенциальную жертву.
— Простите…
Я тут же виновато отступила, укрывшись за Рэмом. Шок, конечно, дело хорошее, но мы не на Земле. И, в любом случае, легонько треснуть по шее брата, чтобы в стрессовой ситуации привести его в чувство, — это совсем не то же самое, что стукнуть мужа на глазах у почтенной публики. Я и дома бы себе такого не позволила, а уж здесь, в патриархальном обществе, тем более.
Ладно, потом извинюсь перед Петькой и как-нибудь объясню остальным свое поведение. В конце концов, у меня от увиденного тоже могло быть нервное расстройство, эмоциональное напряжение и даже этот… реактивный психоз. Я уже не говорю о банальной истерике.
Главное, сейчас мое неожиданное выступление сработало как надо. Присутствующие немного успокоились, и Саллеру, пусть не сразу, но все же удалось уговорить Кемрана не пороть горячку, а попробовать разобраться в том, что случилось. Принц, поколебавшись, согласился, но категорически потребовал, чтобы при разговоре присутствовал король. Поэтому беседу было решено продолжить в личных апартаментах его величества.
Я наотрез отказалась покидать «мужа», а вот Эмине повезло меньше. Щит убрали, и принц, не обращая внимания на слезы, уговоры и даже сопротивление сестры, просто подхватил ее на руки и вынес из комнаты, напоследок бросив герцогу, что вернется не сюда, а прямо в кабинет Танфрада. Петька рванулся следом за своей жемчужиной, но Рэм, особо не церемонясь, быстро обездвижил его магией, практически, спеленал, и брату оставалось только бессильно скрежетать зубами.
Герцог так и переправил его в кабинет Танфрада. Открыл одноразовый портал, воздушной петлей перенес туда «кузена», пропустил меня и, войдя последним, тщательно запечатал проход. И только после этого освободил пленника. Указал ему на диван, коротко велел не делать глупостей, убрал личину, а затем связался с дядей и со своими людьми.
Я тоже сняла маску, села возле Петьки, осторожно взяла его за руку.
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно! — заверил герой-любовник и улыбнулся, хмельно и бесшабашно. — А будет совсем замечательно, когда мне вернут мою Эмину.
Мою Эмину… Это безнадежно.
Я прикрыла глаза и еще крепче стиснула ладонь брата. Что бы ни случилось, я всегда останусь на его стороне, поддержу, помогу. И никогда не брошу.
— Его величество скоро придет. — Саллер закончил переговоры, внимательно осмотрел нашу «скульптурную группу», нахмурился, шагнул к дивану и навис над Петькой — Рассказывай!
— О чем? — неподдельно удивился братец.
— Обо всем, что произошло после того, как я пригласил Мири на танец. Не пропуская ни одной мелкой детали.
— Обо всем не буду, — заупрямился брат. — Я люблю Эмину, она любит меня, мы не можем жить друг без друга и скоро поженимся. Остальное не должно тебя волновать. Это слишком личное, и останется между мной и принцессой. С Махой я готов поделиться подробностями, у меня от нее вообще нет секретов, а с тобой — точно нет. И вообще, я же не интересуюсь, чем вы там занимаетесь по ночам, пока я страдаю на диване, чтоб его кобольды побрали и троллям продали… Я для этого слишком благороден, а вот ты не очень того… деликатен…
Чуть не застонала, услышав это провокационное заявление. Герцог тоже не остался равнодушным к словам «Трэя». Замер и тихо выдохнул сквозь стиснутые зубы:
— Что-о-о?..
Кажется, нечто подобное я недавно уже слышала, причем, с очень похожей интонацией. От Кемрана.
— Прости, брат, но против правды не попрешь, — Петька даже глазом не моргнул.
Его сейчас вообще ничего не смущало. В отсутствии Кемрана он тут же переключился на другой объект и начал доводить «кузена». Единственного своего защитника, между прочим.
— Кстати, ты когда собираешься узаконить свои отношения с моей Маш… супругой? — Остапа несло все дальше и дальше. — Мне срочно нужен развод, а ты почему-то тянешь… С Сигиллой непонятно о чем-то договариваешься… А я вот раз — и все решил. В один момент. Радуйся, ты совершенно свободен от всяких обязательств. Эмине теперь брак с тобой даром не нужен, она сама мне прямо так и сказала. Вместо того, чтобы возмущаться, лучше поблагодарил бы меня — я за тебя всю работу сделал… Хм… Может, мне в твое ведомство перейти?..
— Убью… — ласково пообещал Саллер.
Хоть не орет, как Кемран, и то хорошо. Впрочем, от его почти нежного предупреждения мороз пробежал по коже.
Мда… Число жаждущих Петькиной крови неуклонно растет. А совсем скоро к ним и его величество присоединится. Пора формировать очередь и продавать билеты всем желающим.
Быстро притянула к себе «мужа», еще и за плечи обняла для надежности. Заглянула в глаза.
— Молчи! — велела твердо.
— Но…
— Просто молчи, и все. Пожалуйста…
Повисла пауза.
— Ладно, — согласился братец. И ехидно добавил: — Буду молчаливой галлюцинацией.
Я закатила глаза. Тоже мне, Бегемот выискался. Что ж, пусть хотя бы так. Главное, мне все-таки удалось достучаться до его помутненного сознания.
— Рэм, — теперь я смотрела на Саллера. — С ним бесполезно сейчас разговаривать и о чем-то расспрашивать. Он пьяный. Вернее, ведет себя, как человек, который много выпил и себя не контролирует. Я…
Замялась.
Как сказать, что я прекрасно знаю своего родственника и различаю малейшие нюансы его поведения? Петька редко напивался вусмерть, но если уж это случалось, становился абсолютно безбашенным и бесстрашным. Нес всякую ахинею, хвастался, задирал окружающих и нарывался.
Помню, мы как-то возвращались после дня рождения друга, и набравшийся по самые брови братец неожиданно бросился к какому-то сурового вида качку с радостным криком: «Эй, мужик в сапогах! Подраться хочешь?» На наше счастье, парень оказался адекватным, и я быстро увела брата, сначала под недоуменное молчание, а потом под дикий хохот «мужика в сапогах».
Вот и сейчас, все признаки сильного опьянения на лицо, но как объяснить это Рэму? К счастью ему мои объяснения не потребовались.
— Пьяный? — он склонился над Петькой, взял его за подбородок и запрокинул голову, всматриваясь в лицо. — Так… Глаза неестественно блестят… Зрачки расширены… Реакция на свет… — Герцог щелкнул пальцами перед носом у брата, и я зажмурилась, ослепленная резкой вспышкой. — Реакция на свет снижена. Плюс вызывающее поведение и повышенная болтливость. Да, это опьянение, но не алкогольное, а магическое.
— И чем оно грозит? — испугалась я.
— Ничем серьезным. У Трэя слабый дар, после ранения еще не восстановился, а доза поглощенной им магии, судя по всему, очень велика. Нужно время, чтобы он ее переварил. Пока же… — Саллер положил руку Петьке на лоб, и тот сразу расслабился, закрыл глаза, откидываясь на спинку дивана. — Пусть поспит. Толку от его показаний все равно не будет.
В таком виде нас и застали Кемран с Танфрадом — они появились, практически, одновременно. Меня, перебравшуюся в кресло в самом дальнем углу. Саллера, который нетерпеливо мерил шагами комнату. И Петьку, сладко посапывающего на диване. Я его еще и найденным на стуле пледом накрыла.
Глава 29
Король, которому герцог бегло обрисовал ситуацию, не стал убивать подданного, расстроившего все его грандиозные планы. Хотя по глазам было видно, его величеству очень хотелось собственноручно придушить неугомонного графа, но он героически сдержался. Все ж таки монарху неприлично набрасываться на спящего человека на глазах у повелителя сопредельной державы.
Принц за время своего отсутствия тоже немного успокоился — ровно настолько, чтобы, не перебивая и ежеминутно не сыпя проклятиями, выслушать Саллера. Южанин уже успел пообщаться с сестрой и заметил ее странное состояние. Напоил отваром, наложил парочку успокаивающих заклинаний, а когда принцесса задремала, окружил ее магами и лекарями из свиты и вернулся к нам. Теперь он сидел напротив намаррского правителя и главы его службы безопасности — подтянутый, настороженный — и всем своим видом демонстрировал, что просто-таки жаждет объяснений. Причем, немедленно.
Минут через пятнадцать разговоров, рассуждений, споров стало ясно, что ответов он не получит. Вопросов в этой истории оказалось гораздо больше.
Единственное, что ни у кого не вызывало сомнений, — наличие парных артефактов. Все трое магов, и Саллер с Танфрадом и сам Кемран, сошлись на том, что для приворота использовались именно они. С Петьки стащили пояс, внимательно осмотрели опасную вещицу, в очередной раз ничего не обнаружили и отправили ее Йохану, с приказом немедленно заняться исследованием артефактов. Вместе с безопасниками из свиты принца-соправителя.
После чего мужчины снова начали спорить, с каждой минутой раздражаясь все больше.
— Вы понимаете, что жизнь Эмины под угрозой? Я не могу постоянно держать ее на отварах и под заклинаниями…
— Мой кузен тоже пострадал…
— Мне нет дела до вашего кузена, Роэм. Вы не обеспечили должную безопасность ее высочества на территории Намарры. Это ваш промах. Недопустимый и непростительный.
— Расследование уже ведется и всех причастных к истории допрашивают. Но, согласитесь, Кемран, вы тоже поступили опрометчиво, позволив сестре надеть брошь.
— Украшение было совершенно чистым.
— Пояс тоже.
— Послушайте, Рэм, давайте просто уберем этого Ольеса, и дело с концом. Приворот обычно теряет силу после смерти одного из привороженных.