Девушка перешла к тесту. Он состоял из двух частей: проверка навыков работы с компьютером и проверка умения набирать текст. Кэрол вручила Конраду планшетку с вопросами и достала маленький кухонный таймер из белого пластика. Заведя таймер на пятнадцать минут, она поставила его на стол.
— Удачи вам! — сказала девушка, выходя из кабинки. — Вопросы несложные, вот увидите.
Они действительно оказались несложными, к тому же надо было всего-навсего выбрать правильный вариант из предложенных. «Как удалить две строки в абзаце?» «Как скопировать текст?» «Как сохранить набранный текст?»… Конрад ответил на все вопросы задолго до звонка. И набрал сто баллов. Чтобы проверить, как Конрад набирает текст, девушка закрепила на небольшой подставке рядом с машинкой листок с текстом. При этом она склонилась, и Конрад уловил приятный аромат. Он снова испытал прилив возбуждения.
Кэрол, все также наклоняясь, уперлась руками в колени. Ее лицо оказалось совсем рядом с лицом Конрада.
— По моей команде начинайте печатать… вот отсюда.
Она показала на абзац вверху страницы.
— Печатайте, пока я не остановлю вас. Время — пять минут. Хорошо? Задание не бог весть какое. Тридцати слов в минуту будет вполне достаточно. Уверена — вы справитесь.
— В колледже я печатал восемьдесят пять слов в минуту, — похвастал Конрад. — Но давно не практиковался, так что вряд ли выдам рекордную скорость.
— Восемьдесят пять? Вряд ли у меня кто был с такой скоростью.
Конрад услышал игривый смешок. Ему показалось, что он чувствует тепло ее щеки, хотя едва ли это возможно на таком расстоянии. У него снова мелькнула озорная мысль — обхватить лицо девушки и поцеловать.
Вместо этого он повернулся и спросил:
— Можно задать вам вопрос?
Кэрол тоже обернулась. Ее лицо оказалось так близко, что он увидел не два глаза, а три… и много-много ямочек… До чего же она жизнерадостная! А сколько в ней игривости! Эти розовые щечки… она так и пышет здоровьем! Конрад пребывал в совершенном опьянении.
— Конечно!
Лицо у Конрада стало пунцовым. «А что, если… Нет, не сходи с ума!» И вместо этого спросил:
— А почему мы печатаем… почему печатаем на машинке? Разве работа будет не на компьютере?
— Да-да, на компьютере, — подтвердила девушка.
При этом она даже не отклонилась назад и смотрела на него, все так же улыбаясь. Конрад почувствовал в ее дыхании едва слышный аромат мяты. Ему это понравилось. Ему понравилось в Кэрол все.
— Но мы должны проверить вашу скорость печати и аккуратность. На компьютере определить качество работы не так-то легко — можно вернуться назад и стереть опечатку.
Девушка тронула ребристое колесико, и большая машинка с гудением включилась, окутанная облаком восхитительного аромата духов и мяты.
Кэрол встала и в очередной раз повернула короткий, толстый рычажок на таймере.
— У вас пять минут, — сказала она. — Печатайте, сколько успеете и как можно аккуратнее. А я вернусь и остановлю вас. Договорились? Ну как, готовы? Тогда… начали!
Девушка поставила таймер на маленький столик.
— Удачи!
Что за чудесная улыбка! Самая чудесная из всех, какие он только видел! Кэрол вышла.
Конрад сделал глубокий вдох и установил руки в исходную позицию, приготовившись печатать не глядя. Время пошло. Он глянул в первый абзац: «Данное соотношение можно легко вывести посредством сравнения реального (с поправкой на инфляцию) капитала, рост которого вызвал оживление на рынке розничных продаж электротоваров в 1971–1975 и 1983–1987 годах (рис. 4–6). За последний период реальный капитал возрос до 736 миллиардов 100 миллионов долларов по сравнению с…».
Конрад сосредоточил внимание на первых словах… «Данное соотношение можно…» и ударил по клавишам. Колесико с буквами моментально подскочило и выдало жуткое «ра-та-та».
Конрад тут же понял — что-то не так. Посмотрел… Вместо «Данное» у него вышло «Лвннннру». Вместо «Д», «а», «о» и «е» он попал по соседним клавишам «Л», «в», «р» и «у». Ударив по «н», он попал по нужной клавише, но задержал палец и вместо «нн» получилось «нннн». Конрад ужаснулся — как такое могло случиться? Придется начать сначала. Однако чистого листа бумаги не нашлось. Конраду вспомнились слова девушки: им нужно видеть, как он печатает — насколько аккуратно… или неаккуратно.
Конрад прокрутил валик на несколько интервалов вверх и начал сначала. Очередное пулеметное «ра-та-та». Он посмотрел, что вышло… «Данное соотношениу»… «соотношениу» вместо «соотношение». Ударяя по клавише «е», он задел «у». Может, перепечатать? Нет времени. Нажав на клавишу заднего хода, Конрад напечатал поверх «у» букву «е». Однако это мало помогло — получилась «е» с какой-то загогулиной.
И тут он догадался — руки! От тяжелого физического труда пальцы так раздались и огрубели, что постоянно задевали соседние клавиши или же били слишком сильно, повторяя буквы. Руки потеряли свою былую чувствительность! Они превратились в пару мускулистых лапищ! «И это мои, мои руки!» Конрад уставился на свои руки, как будто увидел их впервые.
Таймер громко тикал, неумолимо отсчитывая секунды. Прошла минута, а он выдал всего-навсего с десяток слов, да и те со сплошными опечатками. Конрад осторожно установил руки обратно на клавиатуру — он отчаянно надеялся, что умение вернется к нему. Иначе как быть? Конрад посмотрел в текст: «рынке розничных продаж»… «Ра-та-та-та-та…» и получилось: «пфгке розничгых пподаж»… На лбу выступила испарина… Эти руки, которыми он совсем недавно гордился… они все равно что лапы неразумной скотины, вьючного животного… Даже не верится! А гудение машинки все громче и громче… «Ну, парень, ты же у нас большой! Так давай покажи! Я готова — смотри, вон какое гудение… А ты?» И таймер тикает — тик-тик-тик-тик-тик…
Конрад окунулся в работу, продираясь через текст, печатая поверх, забивая буквой «х» то, что невозможно было поправить — вспыльчивые клавиши выстукивали бешеное «ра-та-та-та». Главное — дойти до конца, главное — напечатать весь текст.
Очень скоро — дзинь! — прозвонил таймер, и на пороге появилась Кэрол. Конрад смотрел на лист бумаги, не отрываясь. Тут не то что сто пятьдесят, и девяносто слов едва ли наберется. Отрывок, напечатанный в один интервал, с забивками, исправлениями, повторами и неправильными отступами выглядел каким-то маленьким черным клочком с отпечатками шин.
— Посмотрим, что у вас получилось, — весело произнесла девушка.
У Конрада не находилось слов, он только покачал головой. Девушка перевела взгляд на лист.
— Что-то случилось?
— Даже не знаю, — ответил Конрад.
Он поднял было руки, но вдруг с ужасом подумал, что девушка заметит, до чего они огромные, и тут же спрятал их на коленях.
— Просто… Столько времени прошло… Я даже не знаю…
Девушка, понизив голос, предложила:
— Может, попробуете еще раз? Вообще-то так не положено, но я дам чистый лист.
— Спасибо, вряд ли у меня получится. Даже не знаю, в чем дело.
— Может, вам потренироваться дома? И прийти еще раз? Если позвоните мне заранее, я попрошу в приемной направить вас ко мне. Такое не разрешается, но я бы все устроила.
Девушка улыбнулась ободряюще.
— Дело в том, что… — начал было Конрад, но умолк на полуслове. — Да, я попробую, — сказал он упавшим голосом, поблагодарил девушку и тут же вышел.
Уже спускаясь в лифте, Конрад поднес руки к лицу. Во что они превратились? Чем дольше Конрад смотрел на руки, тем шире казались ладони. «И это мои руки!» А ведь девушка готова была помочь ему… сделать больше, чем могла… поднести все на блюдечке с голубой каемкой… Перед глазами у него до сих пор стояли ее улыбка, ямочки (а еще — налитые груди и изгиб бедра)… Хуже всего то, что самодовольная миссис Арда Оти оказалась права, тысячу раз права.
Пока Конрад шел по тротуару к машине, он все думал о Джил и ее матери. Был полдень, вовсю сияло солнце, но он ничего этого не замечал. Что они скажут, когда узнают? Что подумают? Или не говорить им? Сказать, что да, мол, был на собеседовании и теперь остается только ждать результата.
Конрад плелся, повесив голову, и чуть не врезался в кучку любопытных, сгрудившихся возле эвакуатора. Машина была высокой посадки, с платформой кислотного желто-зеленого цвета, украшенной размашистой, тонко выведенной надписью, и вся блестела хромированными деталями. Появился загорелый тип в ковбойской шляпе и кожаном жилете — настоящий великан весом не меньше двухсот пятидесяти фунтов. Рубаха без рукавов открывала его огромные, мясистые ручищи. Тип прошел к кабине и поставил ногу на приступку. Просунулся до половины в салон и вылез, держа в руке что-то длинное, какой-то металлический прут. И вернулся обратно.
Конрад вздрогнул — это же как раз рядом с красной линией, у которой он оставил «хонду». Уличные зеваки загораживали обзор. Конрад поспешно присоединился к толпе. И увидел, как великан в ковбойской шляпе, широко ухмыляясь, наклоняется и привязывает буксирную цепь к машине. Которая передними колесами стояла на тротуаре, прямо посреди запретной зоны, рядом с пожарным гидрантом…
До Конрада вдруг дошло — машина-то его! Его маленькая «хонда»! Посреди запретной зоны! Да еще на тротуаре! Невероятно! Но факт — под «дворником» на лобовом стекле торчал листок с выписанным штрафом.
На тротуаре, рядом с «хондой», стояла контролерша и наблюдала за действиями погрузчика Она сразу выделялась своей униформой — темно-синими брюками и светло-голубой рубашкой с коротким рукавом. Эта женщина лет сорока отличалась полнотой — руки так и выпирали из коротких рукавов. Контролерша говорила в переносную рацию. На руках у нее красовались накладные ногти ужасного пунцового цвета.
Конрад подошел к ней. Он остановился совсем рядом, но контролерша даже бровью не повела в его сторону.
— Э-э… простите… — начал Конрад. Ответа не последовало.
Конрад уже громче:
— Простите…
Все так же прижимая рацию к уху, контролерша покосилась на него как бы говоря: «Не мешай».