Женщины, осуществляющие стратегию замужества и знающие из ваших рассказов, генеалогию, родословную вашей семьи, не станут легко-злорадными словами трясти яблоки вашего генеалогического дерева, то есть порицать его; но могут, шутливо улыбаясь, намекнуть вам на то, что ее древо, например, попородистее вашего, но это особого значения для вас двоих не имеет; лишь бы вы, как человек, были бы сами по себе, добрым, порядочным, щедрым. Мужчинам также обязательно рекомендую приглядеться, присмотреться к тому, как с активизированным, интенсивно-устойчивым вниманием проявляя повышенное любопытство, усиленное реагирование на ваши слова, женщина чаще всего наигранно-заинтересованно выслушивает ваши рассказы и миниперепетии, связанные с ними, накопившиеся за уже прошедший день; всем своим видом, а особенно трансформативностью мимических сигналов, исходящих от ее лица и глаз, губ и площадок щек, женщина даст вам возможность ощутить, почувствовать, — просигналировав в экстеро и интрорецепторы вашей психической конституции — то вы, как и ваши сообщения о перипетиях событиях дня, являются для нее чем-то особенным, немаловажно-значительным, чуть ли не главносубстантивным.
Хитромудрые брачницы-невесты практически все умело используют-разыгрывают также водевили на тему: "Созыв подруг", "Созыв друзей" или "Созыв родственников", но чаще всего останавливаются на сюжете, называемом "Сбор подруг", "Созыв подруг", "Поддакивающие подруги"; фабула и развитие действия в этих водевилях, если хотите, фарсах, приблизительно, осуществляется по идентично-продуманной заранее брачницей и ее приятельницами схеме; во время развития действий самого сценария, подруги, обычно, по просьбе-указанию будущей Дафны, публично исполняют арию богу Пенею, то есть мужчине-жениху в таких тематических версиях: "Какой у тебя, Жанна (Наташа, Лена, Анжела, Изабелла, Ким, Мерелин), умный, добрый, с юмором, веселый, а также серьезный, хороший мужчина", — причем сия комедия, достойная таланта Л one де Вега, позабывшего ее создать, или мастерства Шекспира, не успевшего ее запечатлеть на бумаге, разыгрывается в присутствии неискушенного в женской фантомизации (призрачности) похвал молодого Керубино, образом которого Бомарше изобразил, репродуцировал недалекость молодых повес; говоря покороче, модус внушения веры вполне могут, — и весьма продуктивно-успешно, — дополнительно осуществлять, помогая, тем самым, супружеским замыслам брачницы, ее подруги, родственники, друзья. Как показывает практическая реальность, приблизительно 93–95 % брачниц, и, отнюдь, не меньше, успешно-победно завершают свое добрачное шествие рука об руку с женихом, подводя, подгоняя, подталкивая его к алтарю.
Вполне удачливо брачницы, иногда, специально провокационными вопросами продуцируют в мужском-Я ощущение его некоторой, пусть даже незначительной, неполно-реализованности; ощущение недостаточного самоэнтузиазма для полного самораскрытия его мужских качеств, достоинств на том или ином поприще, — одним словом, женщины, указывая мужчине на его несамодостаточность при достижении тех или иных, например, финансовых высот, повышений по службе, снова слегка подвергают его, мужчину, критическому легкому остракизму, но делают это тонко, с умом и обращаясь к обсуждению какого-нибудь его недостатка, понимают, что, ни в коей мере нельзя отказывать мужчине в чувстве его собственной ценностности, уникумоособенности, феномено-оригинальности. Вот что, примерно, с оттенком наигранного удивления, легкой порицательности может сказать будущая жена: "У тебя столько полезных знакомых, связей, — изобразив на лице гримасу показного полуудивления-полувосхищения, — поэтому я немного поражаюсь тому, что ты до сих пор не добился в жизни чего-то более значительного, — и тут же — наблюдая внимательно за той реакцией, которую вызвали у мужчины-жениха ее слова, — добавить, — (рефференцируя-исполняя модуляциями, голосовых связок, — интонирующими динамику речевого акта, — произведенного ими голоса, в верхних звуках которого отчетливо слышатся театральная серьезность, декоративная озабоченность — этакое услужливо-обнадеживающее заверение партнера в своей преданности) — ну мы же будем вместе, так что не переживай, думается, ты всего добьешься, — если пожелаешь!".
Амплуа брачницы само по себе является носителем синтеза двух ролевых начал: влюбленной женщины и женщины-подруги, оказывающих (исполняя-генерируя по ситуации либо одну, либо другую роль), инспирационное воздействие на гомеостаз и всю функциональную систему организма мужчины; брачница влюбленная всегда, почти, восторгается вами, вашими талантами, слегка порицает, слегка хвалит вас, создает видимость, фантомизацию любви; брачница-подруга поддержит-подбодрит вас в неблагоприятные минуты вашей жизни; подскажет, иногда, дельными, нужно признать, советами, что вам необходимо осуществлять, делать сейчас, или потом в тех или иных сферах своей деятельной активности, — вот ввиду этого целого набора причин мужчина-жених, особенно если он молод, и не задумывается почти никогда над тем, что он может стать — что и происходит постоянно в наличном бытии — мишенью женской суггестивности (внушения). Мужчина-жених уважает, почитает, любит, ценит значимое для него существо — брачницу-невесту и видит, осознает, что, вроде бы, в свою очередь и без 5-ти минут жена также ценит, любит, симпатизирует, уважительно-почтительно относится к его достоинствам, к совокупностям его Я; но он, мужчина-брачник, еще не определившийся, как муж, но уже с помощью брачницы обязательно вот-вот самоопределяемый, внутренне не проясняет, недетектороиизирует, не усматривает возможность женской инсценировки эмоций и женской стратегической добрачной игры — просчет, которым страдает подавляющее количество мужчин-женихов. Своей инспирацией-полуинспирацией женщина сама заставляет мужчину идти по ложному пути им же самим ее оценки как женщины, как личности: I. "Она, — думает, вовлекая себя самого и свое акто-мышление на ложный путь, мужчина, — достаточно высоко себя ценит — значит она все же значительная, умная, образованная девушка (женщина)"; II. "О других мужчинах она отзывается нелестно, обо мне — хорошо, следовательно, она выделила меня среди других, выбрала меня из многих, а это уже говорит о том, что я необыкновенный, что я чего-то стою"; III. "Она поучает иногда меня, но подсказывает вроде бы дельные вещи — все это, по-видимому, для моего же блага". Следуя тропою логических заблуждений ума, мужчина лишается того внутреннего бинокля, обозначаемого как проекциональная интроспекция (внутреннее зрение); да и к тому же, сам себя, свой рассудок и разум — экстраполирующих, корригирующих те или иные формы мышления — лишает возможности верификационно (доказательно), правильно, с точностью, с аподиктической (логической) убедительностью установить, что в женщине, ее-Я, самом-по-себе, самом-в-себе, самом-для-мужчины, в этих трех, по разному модифицированных, по разному функционируемых женских-Я, так или иначе, самой же женщиной все сводимо к-себе, к своему прагма-эгоменталитету, а не к-мужчине.
Все женщины, а особенно те, которые видят себя уже в брачном одеянии, умело используют и такой важный психологический, нравственный — смотря с каких критериев, модальностей к нему подойти, — прием, который автор называет дистантным кругом. Эксплицируем его в нескольких ракурсах. Его механизм заключается в том, что женщина, почувствовав в определенный момент (здесь все зависит от модификации обстоятельств) успешное воздействие своей инспирации на мужчину начинает понимать, а то и быстро, благодаря своей тонкой рассудочной интуиции, чувствовать, осознавать, видеть, что уже пришло, наступило то время, когда мужчиной-избранником можно (ведь он уже достаточно прозомбирован) в какой-то степени, помыкать; то приближая его к-себе, то удаляя от-себя; то вновь, как бы по кольцу, по кругу (прошу читателей не приписывать автору понятие герменевтический круг Гадамера; феноменологический круг Гуссерля; онтологический круг Хайдеггера; экзистенциальный круг Сартра, Мерло-Понти; структуральный круг Леви-Стросса, Фуко; концепции всех этих мыслителей оригинальны, но автор вынужден был полностью отказаться от их методов; у него свой аналитикосинтетический путь, да и совершенно-абсолютно другие задачи), возвращает (рекомбинацией) к себе. Все это делается, манипулируется женщиной непринужденно, вроде бы слегка, безинтенсивно, но требовательно умно-тактично; недомолвками, недоговорками, умышленной наигранностью демонстрируемого недовольства, — местами и полупренебрежения, — женщина (ведь внушение веры уже принесло свои плоды) то удаляет избранника от-себя, то вновь приближает к-себе; давая ему возможность, чтобы он, мужчина, сам больше навязывался, стремился приблизиться, присоединиться, конвергенциироваться механизмами своего экстеро (внешнего) и интро (внутреннего) Я к кумиру-полукумиру — зомбирующему-полузом-бирующему динамикой своей хитросплетенной модели суггестивности (внушения) — привязанность, благосклонность, симпатизированность мужчины-избранника к ее, женщины, персоне. Это приручение, полудрессировка-дрессировка приучает мужчину — который не понимает всех премудростей женской тактики — в чем-то больше угождать женщине не со своей, а с ее сконструированной инициативы; формирует намерения соглашаться с нею; доверительнее относиться к ее побуждениям и помыслам. Дистантный круг — приблизить — удалить — вновь приблизить — и механизмы его действия отлично используются с успехом почти всеми без исключения женщинами (если это им необходимо по ситуации); этой уловкой они заставляют, побуждают мужчину самому проявлять угодливость, почтительность; выказывать особую благорасположенность и, тем самым, больше навязываться женщине, чем женщина могла бы навязываться самому мужчине — сама, по собственной инициативе. Отметим и такое небезважное положение, согласно которому тот, кто уже стал доверять кому-то, например, мужчина женщине, где последняя, к тому же, владеет его помыслами, а то и сердцем, тот и будет поневоле навязываться сам больше к тому, кто его вдруг,