– Ты что будешь? – крикнул Виктор. – Квас, пиво, вино? Красное, белое?
– Белое, – ответила Света, появляясь в гостиной. На столе, кроме нарезанного арбуза и мороженого, разложенного в креманки, стояли тарелки с виноградом, сыром и вазочка с шоколадными конфетами.
– Прямо пир горой, – сказала она, усаживаясь.
– Чем богаты, тем и рады. Ну, со свиданьицем! – торжественно заявил Виктор, поднимая бокал. Кошка Муха сидела у него на коленях и с интересом рассматривала закуски, а у Коменданта был собственный стул – он поводил носом, принюхиваясь, потом решил, что ничего интересного тут нет, спрыгнул и важно прошествовал к выходу, Муха побежала за ним. Светлана отпила вина и потянулась за конфетой:
– Значит, ты ветеринар-фрилансер. А как твой брат? Шпунтик? Вы с ним так похожи были, словно близнецы, хотя он и младше.
– Шпунтика больше нет, – тихо сказал Виктор, и Света ахнула:
– Как нет?!
– Сашка погиб три года назад. Автомобильная авария.
– Господи… Я и не знала…
– Он выпил на вечеринке, но сел за руль. Нет бы такси вызвать! Сашка вообще безбашенный был. Я по сравнению с братом – просто фиалка полевая.
– Какое горе…
– Да, горе. Сейчас немножко привыкли. Но все равно больно. Иногда ловлю себя на мысли: «Надо Сашке позвонить». Ладно, ничего не поделаешь. Хочешь на фотки моих предков посмотреть?
– Хочу. А где они сами-то?
– В Греции. Вот!
Виктор вывел на экран айпода фотографии:
– Это мама…
– Она так молодо выглядит! Красивая.
– А это папаня.
– Вить, а почему ты так смешно его называешь? Он совсем на «папаню» не похож, такой стильный.
– Чтобы не заносился. А то у него бывает. Такой, понимаешь, царь горы, император тайги, куда там. А это Сашка. Последняя фотка.
– Какой красивый! Высокий… И уже совсем на тебя не похож…
– Да, он больше на маму. А ростом в отца пошел. А я все от родителей собрал, что не нужно было: рост мамин, физиономия папанькина. Нет бы наоборот!
– Да ладно тебе. Ты очень даже симпатичный.
– Ага, обаятельный и привлекательный, знаю.
Виктор помолчал, потом сказал, глядя в сторону:
– Отец нас бросить хотел. Развестись. Мама не знала. Ну, это я так думаю, что не знала. А я был в курсе. Случайно их увидел. Такую красотку нашел, лет на двадцать моложе. Классика жанра. И я все думал: говорить маме, не говорить? Или сначала с отцом объясниться? А тут Сашка разбился. Он долго в коме был, но так и не выжил. И отец остался в семье. Он так переживал! Вернулись сюда после похорон, народ на поминки собирается, а у него – истерика. Хорошо, мама внизу занята была. А я услышал, как он на втором этаже рыдает. Пришлось даже ударить, чтобы в себя пришел. Пощечину ему дал. А то посмел сказать, что это ему наказание за измену. А нам за что?! Он опомнился, поговорили. Я прощения просил, что ударил. Он сказал: «Правильно сделал». Но мне до сих пор от этого тошно…
Света не выдержала и взяла Виктора за руку:
– Мне так вас жалко! Бедный Шпунтик…
– Прости! Сам не знаю, почему вдруг стал об этом рассказывать.
– Ничего. Иногда надо кому-то поплакаться.
– Спасибо.
– Как у них сейчас? У твоих родителей?
– Хорошо. Второе дыхание открылось.
Виктор встал и отошел к холодильнику.
– Может, ты чего посущественней хочешь? Ветчина есть, рыба какая-то… Сделать тебе бутерброд?
– Не надо, мне еще обедать с Зоей Афанасьевной придется.
– Тоже верно.
Он снова сел к столу и разлил остатки вина. Потом спросил:
– А что это мы все про меня, да про меня? Ты-то как живешь?
– Нормально. Скучно вообще-то. Замуж вот собиралась, но не срослось.
– И ты не страдаешь по этому поводу?
– Нисколько. Я рада. Странная была затея. О чем я только думала? Полгода вся эта канитель тянулась, а теперь такое чувство, словно меня из клетки на волю выпустили!
– Так это ты его бросила?
– Мы расстались по взаимной договоренности.
– Красиво формулируешь. Сразу видно юриста.
– А, я ж на новую работу перехожу! Забыла совсем. С понедельника. Буду начальником отдела. Небольшого.
– Ну, лиха беда начало! Значит, ты работаешь от звонка до звонка? Я бы так не смог.
– А мне странно, как можно жить на фрилансе.
– Зато свобода! Вообще-то я кручусь, как белка в колесе, если честно. Это у меня случайно пара выходных образовалась.
Виктор не стал говорить Светлане, что пара выходных образовалась только потому, что он отменил или перенес свои вызовы и договоренности. И, похоже, сделал это не зря.
– Слушай, а пойдем завтра за грибами? – сказал он, с нежностью глядя на Светлану, которая уже не выглядела такой напряженной, как вначале, и все больше напоминала прежнюю Светку.
– Ой, пойдем! Я сто лет в лесу не была.
– Тогда я часов в семь за тобой зайду. Нет, лучше в восемь. Ты оденься потеплее, в такую рань еще холодно. И на ноги что-нибудь соответствующее сообрази.
– Сапоги?
– Можно кроссовки, если на толстой подошве. Корзинку возьми, ножик. Об остальном я позабочусь.
– О чем?
– Ну, перекусить-то нам надо будет? Термос с кофе, бутерброды какие-нибудь – это все Галя обеспечит.
Остаток дня Светлана пребывала в мечтательной задумчивости и время от времени улыбалась. Зоя Афанасьевна поглядывала на нее и тихонько вздыхала, думая: «Пусть у них все получится!»
– Понравился тебе зоопарк? – спросила она.
– Да! Так хорошо устроено. А пони с голубыми глазами – вылитый единорог, только рог где-то потерял. И коза смешная, ушастая! Кот роскошный. А Шурик очень милый.
– А как тебе Виктор? Вы же с ним давно не виделись? Со школы, наверно?
– Вообще-то виделись. У Юки. Она его на дни рождения всегда приглашала, а я делала вид, что не помню, кто это. Вот дура!
– Он хороший парень. После смерти брата все на нем держится, потому что родители заболели от горя, особенно отец. Саша любимцем был, ему многое прощалось. А Витя – старший, с него, наоборот, больше спрашивали. Хотя всей разницы – два года.
Утром Светлана проспала и собиралась в страшной спешке, на ходу выпив кофе, которое ей подсунула Зоя Афанасьевна. Но кофе не помог, и она начала засыпать в машине – Витя заехал за ней на маленьком джипе.
– Мы в дальний лес поедем, а то поблизости все наверняка обобрали.
Ехали они около получаса. Выбравшись из машины, Светлана попыталась встряхнуться, но получилось плохо. Виктор же был возмутительно бодрым и только посмеивался, глядя на сонную девушку.
– Ненавижу тебя! – сказала Светка, зевая. – Электрический Винтик, вот ты кто. Энерджайзер!
– Я – веник с мотором, точно. Ну что, пошли за грибами? Или просто поспим в машине?
Это прозвучало как-то двусмысленно, и Света решительно двинулась вперед. Витя вручил ей деревянную палку:
– Будешь траву и ветки раздвигать. Держись неподалеку, чтобы я тебя видел. Если что, кричи: «Ау!».
Они медленно побрели по лесу, но Светлана больше смотрела по сторонам и жадно вдыхала свежий, пропитанный ароматами сырой земли и палых листьев воздух. Косые лучи утреннего солнца пробивались сквозь деревья и листья, кружащиеся в воздухе от порывов ветра, вспыхивали золотом и багрянцем. Никакие грибы Светлане не попадались, и она просто наслаждалась прогулкой, а потом набрела на удивительный куст с розовыми листьями и позвала Виктора:
– Смотри, красота какая!
– Это бересклет, – сказал он. – Очень красивый, но ядовитый. Ты ягоды не ела, надеюсь?
– А где ягоды?
– Да вот же!
Виктор поднял одну из веток, на ней, и правда, висело нечто странное: какие-то розовые лепестки, а под ними оранжевые ягоды с черными глазками.
– Ну как, много набрала? – спросил Виктор, заглядывая в почти пустую корзинку Светланы и выкидывая оттуда червивые сыроежки. – Понятно. Ладно, еще не вечер. Пойдем, я знаю, где должны быть опята.
Сам он заполнил уже треть корзины: лисички, сыроежки, подберезовики и даже несколько крепеньких боровичков. Теперь они шли рядом, и Витя время от времени говорил Светлане:
– Посмотри-ка вон там, под березой!
И Светлана радостно вскрикивала, обнаружив очередной гриб. Они набрали и опят, и белых, а на еловой просеке им попался целый выводок маслят. Заполнили обе корзинки и пластиковый пакет, предусмотрительно захваченный Виктором. Потом вернулись к машине, и Витя повез Светлану к озеру, сказав, что там они перекусят, а домой вернутся дальней дорогой, чтобы полюбоваться красотами осени. Но полюбоваться Светлане толком не удалось, потому что она опять начала засыпать, пригревшись в теплом салоне джипа. Виктор выгрузил ее у калитки и, посмеиваясь, сказал Зое Афанасьевне, вышедшей их встретить:
– Забирайте нашу Спящую Царевну! Грибов вам отсыпать? Или пусть Галя с ними занимается?
– Пусть Галя! Неохота возиться.
– Тогда ждем вас на ужин. Часов в семь приходите, ладно?
– Обязательно придем. Я шарлотку испеку.
– О, класс! Спасибо.
Ужин оказался царским, и тон задавали грибы всех видов: грибная кулебяка, жареная картошка с грибами, соленые белые грибы и маслята. А еще маринованные помидоры, соленые огурцы, свежие овощи, жареная речная рыба, копченое сало, запеченная свинина, селедочка с лучком и необыкновенно вкусный маринованный чеснок. Вина не подали, только разные настойки: на смородиновых почках, лимонных корочках, чабреце и красном перце. За столом оказался еще один гость – бородатый мужичок лет шестидесяти, крепкий и дочерна загорелый.
– Это наш главный помощник, Петр Сергеевич! Он и сторож, и садовник, и плотник, на все руки мастер, – представил его Виктор.
– И рыбак отменный! – вставила Галя, а Петр довольно хмыкнул.
– Он на Галю глаз положил, – шепнула Светлане Зоя Афанасьевна. – Может, сойдутся.
Застолье было долгим: разговаривали, пили чай с шарлоткой и Галиными пирогами, даже пели – в основном Галя с Петром. Зоя Афанасьевна с Виктором подтягивали, а Светлана с Шуриком слушали. Светлана давно не чувствовала себя такой счастливой и спокойной. Она смотрела на раскрасневшиеся лица сотрапезников, ловила восхищенные взгляды Винтика и не понимала, зачем сторонилась его, почему прожила все эти годы в изоляции, сознательно отдаляясь от старых друзей и не заводя новых? Почему ей казалось, что это правильно?! Не могло быть ничего правильнее вот этого дружеского застолья в окружении кошек и собак: Комендант важно сидел рядом с ней на скамейке, и Светлана осторожно гладила его шелковую шерстку, а он довольно жмурился; кошка Муха пристроилась к Шурику, Финик поводил ушами, лежа под лавкой, а Поня время от времени пыталась подпевать Гале с Петром.