– А где мы будем жить?
– Где хочешь. У меня квартира двухкомнатная в Южном Бутове. Только одна комната собачья.
– Это как?
– Рабочая. Я там стригу. Конечно, можно прибраться… И самому к клиентам выезжать… А ты вроде бы в Крылатском живешь? Другой конец Москвы.
– Да, далеко от всего. И квартирка крошечная.
– Можно эти продать, купить что-то побольше.
– А тут мы не можем? Мне нравится!
– Можно. Правда, придется тебе на электричке на работу ездить. Хотя… Я могу перестроиться, буду тебя отвозить до работы или до метро, а вечером забирать. Я, правда, не знаю, каково тут зимой – дом недавно доделали, первый год живу. Но если вдруг замерзнем, можем к папане под крыло перебраться, правда же? Они с матерью только счастливы будут. Давай и свадьбу тут забабахаем? Может, и Юка со своим громилой присоединятся?
– Юка со своим громилой поссорилась. Посмотрим, может, они к тому времени помирятся. Вить, а можно я с тобой в пятницу в Москву поеду? А то я тут без тебя сильно скучать буду…
– Поедем, конечно. Но у меня дела на весь день: две стрижки и ближе к вечеру – встреча с телевизионщиками.
– Зачем с телевизионщиками?
– Понимаешь, у меня свой канал на YouTube. Рассказываю и показываю, как обращаться с собаками, что можно, что нельзя, всякое такое. Один мой клиент увидел и загорелся. Давай, говорит, телепередачу сделаем! Вроде той, что Иван Затевахин вел, только исключительно про собак. Давай, говорю. Только чтобы я приехал, отснялся и уехал, а больше ничем не занимался. Вот и обсуждаем. Вроде бы один канал заинтересовался, и деньги нашлись. Мы хотим с юмором это сделать, с какими-нибудь приколами.
– Ой, как здорово! Мне кажется, у тебя прекрасно получится. Ты такой заводной, обаятельный.
– Слушай! Надо, чтобы ты со мной вела! – вдруг взволновался Винтик. Он сел на постели и уставился на Светку, которая вытаращила глаза и невольно прикрылась одеялом. – Точно! Это вообще чума будет!
– Вить, ты часом с ума не сошел? – осторожно спросила Светлана. – Подумай сам, где я – и где телевидение?! Я же застенчивая, зажатая вся! Какой от меня толк?
– Это ты-то зажатая? – возразил Винтик, накрывая Светлану своим телом. – Да я такой раскованной еще не встречал… Да ты же такая красавица… Царевна, Королевишна! Все рейтинги наши будут!
– Отстань! Пусти! – хохотала Светлана. – Все равно не уговоришь!
Они смеялись и возились, как в детстве, а потом вдруг замерли, судорожно вцепившись друг в друга, и Виктор сдавленным голосом произнес:
– Я люблю тебя.
И Светлана обняла его еще крепче. Хотя казалось, что крепче уже невозможно.
Вечером они пошли сдаваться Зое Афанасьевне, и та даже всплакнула, увидев их сияющие от счастья лица: слава Богу, получилось!
А на следующий день внезапно приехали Юка с Иваном. Юка выглядела непривычно серьезной – она ужасно волновалась за Светку, которой предстояло услышать всю правду об Эвальде Норте. При разговоре непременно должна была присутствовать Зоя Афанасьевна, а то мало ли, как Светлана отреагирует, поэтому Юка старалась очень аккуратно подбирать слова и опускать детали, чтобы мать не заподозрила, какую роль в поимке преступника сыграла ее безбашенная дочь. Когда Юка закончила свой рассказ, она чувствовала себя сапером, который только что пересек минное поле и остался жив. Некоторое время все молчали, глядя на Светлану, сидевшую с закрытыми глазами. Виктор заглянул ей в лицо, потом не выдержал и поцеловал в щеку. Светлана открыла глаза, быстро поцеловала Винтика в ответ и улыбнулась:
– Ребята, все хорошо. Честное слово. Я в порядке. Я сейчас пыталась понять, что чувствую – и ничего особенного. Я так счастлива, что эту броню ничто не пробивает. Потом, может быть, накроет. Но я уверена, что справлюсь!
Все вздохнули с облегчением, а Зоя Афанасьевна захлопотала по хозяйству, накрывая стол к чаепитию. Она хорошо знала свою дочь и подозревала, что та многое утаила, но решила не допытываться: и так волнений хватает. Пока Света с Винтиком наперебой рассказывали о своих планах, Иван невольно вспоминал события прошлого воскресенья, с завистью поглядывая на счастливую парочку, у которой все так легко и просто: почти пятнадцать лет не общались, а встретились – и тут же такая любовь-морковь, что мама не горюй! А у них с Юкой все как-то через пень-колоду…
В то воскресенье Иван, получив сообщение от Полякова, добрался в Крылатское за рекордно короткий срок – ворвался, как торпеда, кинулся к Юке, обнял ее и замер. Потом, не оборачиваясь, спросил:
– Я могу забрать ее прямо сейчас?
Кирилл поморщился и махнул рукой:
– Забирай! Вас отвезут. Потом подъеду, поговорим. Машину твою пригоним.
Иван поднял Юку на руки и быстро прошел к выходу. Всю дорогу до дома Иван держал Юку на коленях и молчал. Она тихонько ослабила ему галстук, расстегнула рубашку, залезла рукой за воротник и принялась массировать затылок и шею, шепча:
– Ванечка, ну что ты… Все хорошо… Успокойся, я в полном порядке!
Выбравшись из машины, он некоторое время стоял, глядя на Юку сверху вниз, потом мрачно произнес:
– Если бы с тобой что-то случилось… Я жить бы не смог.
И пошел в дом. Юка побежала за ним. Она ходила за Ванькой хвостиком, заглядывала в глаза, хватала за руки и все время говорила то же, что и в машине:
– Ванечка, успокойся, все в порядке!
Утомившись, Иван плюхнулся на стул и сгреб Юку в охапку:
– Помолчи, трещотка. Посиди тихо.
– Я молчу, молчу! Ванечка, миленький… Не надо так…
И Юка, которая физически не могла сидеть тихо, принялась его целовать, тормошить, щекотать, ерошить ему волосы – Иван некоторое время отбивался от ее приставаний, но все-таки не выдержал и рассмеялся, а потом снова обнял Юку, но уже совсем по-другому.
– Воот! – сказала довольная Юка. – Другое дело! Опомнился?
– Куда тебя понесло, козявка? – грозно спросил Иван, но Юка видела, что его уже отпустило. За эти часы Иван словно постарел на несколько лет: глаза запали, резче проявились морщинки у глаз, лицо осунулось.
– Вань, ты знаешь – я умею постоять за себя. Я контролировала ситуацию.
– Контролировала?! Ситуацию?! Да он – гребаный маньяк! У него мозги набекрень! Как ты могла его контролировать?
– Вань, но обошлось же!
– Обошлось…
Юка поцеловала его всерьез, и на довольно продолжительное время они забыли обо всех маньяках на свете. Наконец оторвавшись от его губ, Юка сжала лицо Ивана в ладонях и, глядя в глаза, сказала:
– Прости меня! Я люблю тебя!
– Ты меня тоже прости, – невнятно ответил Иван и помотал головой, чтобы Юка разняла ладошки. – Не знаю, чего меня так разобрало.
– Обиделся, я понимаю. Вань, я верю тебе и всегда буду верить. Я выйду за тебя замуж и нарожаю кучу детей. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. Годится?
– Годится! Только мы не сможем быстро пожениться – мы очередь в загсе пропустили.
– Ничего не пропустили. Я позвонила и перенесла. Наша с тобой свадьба через две недели. Я собиралась сама с тобой помириться, но отвлеклась.
– Отвлеклась?! – возмутился Иван. – Это так называется?
– Вань, мне надоело быть жертвой. И ты же видишь – все получилось.
– Получилось…
– Ладно, не ворчи. Знаешь, я передумала. По поводу свадьбы. Хочу большой праздник!
– Праздник так праздник! Все, как ты хочешь, лягушонок.
Пока он предавался воспоминаниям, Юка со Светкой как раз заговорили о двойном празднике, и Виктор пообещал, что попробует устроить их со Светланой свадьбу в тот же день, что у Ивана с Юкой – у него и в загсе были связи. Юка обернулась к Ивану:
– Смотри, как здорово все устраивается! Тут и погулять можно вволю, правда?
А потом не удержалась и добавила невинным тоном:
– И никаких посторонних блондинок на горизонте, правда?
Иван только хмыкнул. Ему эта история совсем не казалась смешной, но приходилось подыгрывать. Вот и сейчас он, внутренне чертыхнувшись, принялся рассказывать историю с запиской:
– Да глупость страшная! Записку в почтовый ящик сунула соседка с пятого этажа, Майя Михайловна. У нее штук семь кошек, одна сбежала и на дерево залезла, а я снял. И стал героем ее жизни. Теперь помогаю по мере возможности, она ж совсем одинокая, да еще и ноги больные. То мусор вынесу, то за квартиру заплачу. И на этой записке, на обороте, были моей рукой цифры написаны, я только сразу не понял. Показания электросчетчика. Так и вычислил.
– Вань, а почему она это написала-то? – спросила Светлана, с трудом удерживаясь от смеха. – Про ребенка?
– Да она фантазирует все время, такую пургу вечно гонит. Как это? Синдром Мюнхгаузена! То она знает, где клад зарыт – якобы ее предки были миллионщиками; то кто-то к ней в квартиру заходит по ночам, то еще что. И все ко мне, чтобы помогал и спасал. Я, говорит, тебе свой замок во Франции отпишу. Замок! А теперь вот в эту сторону ее понесло. Какого-нибудь сериала насмотрелась, не иначе. Ей вообще-то уже под семьдесят, так что – какой ребенок, сама понимаешь. А я совсем про нее забыл. Ну и поднял панику на пустом месте. Вы бы ее видели – вылитая старуха Шапокляк, и шляпка такая же…
Тут уже Светка не выдержала и захохотала, за ней – Виктор, да и сам Иван невольно усмехнулся. Ну, да, смешно, что тут скажешь? Но за этой усмешкой все равно маячила тень былой обиды. Юка, почувствовав настроение Ивана, вскочила, обняла его, взъерошила волосы и поцеловала в губы. Он сразу повеселел. После чаепития Светлана улучила момент, когда они с Юкой оказались наедине, и выпытала правду.
– Ты специально меня в Кирсановку отправила, да? Сумасшедшая! Так рисковать!
– Да ладно, ничего ж не случилось. А какой адреналин!
– Ваня, небось, с ума сходил.
– Еще как! Зато помирились.
– Юка, только не говори, что ты для того все и затеяла!
Юка слегка покраснела, но сделала честные глаза и замотала головой:
– Скажешь тоже! Конечно, нет.
– Так я тебе и поверила.