— Я тоже хочу испытывать это эйфорическое чувство, — заявил Эндрю. — Я знаю, что оно существует. Я ощущал его прежде.
— Эндрю хочет ощущать восторг, — сказала я, обращаясь к группе. — Как вы считаете, восторг — это любовь?
В сущности, именно это и хотел выяснить каждый из мужчин, сидевших полукругом передо мной. Все они испытывали сильные чувства, но чем эти чувства были в действительности? Любовью? Навязчивой идеей? Удовлетворением эго? Гормональным коктейлем? Достаточно ли любого из этих ингредиентов для поддержания долгосрочных отношений?
— Антуан затронул тему, которая важна для всех присутствующих здесь, — добавила я. — Чем каждый из вас не обеспечивает себя?
— У меня есть идея, — сказал Антуан. — Можем мы сейчас выполнить то упражнение-медитацию, которое делали пару сеансов назад?
Никто не возражал. Все закрыли глаза, и я повела их через упражнение на визуализацию по созданию чувства влюбленной нежности . Я часто использую этот прием. Название звучит довольно сопливо, но мне это все равно, поскольку оно на самом деле работает. В этот раз я заметила слезы на глазах у Оскара и Эндрю.
Стив встретился со мной днем во вторник в кафе в Вест-Виллидж. Я на пару минут опоздала, но, поскольку он еще не появился, заняла маленький столик в задней части кафе, заказала капучино и стала просматривать «Нью-Йорк Таймс».
Наконец явился Стив с широкой улыбкой на лице. Он набрал пару лишних килограммов, но в остальном не изменился. Он впервые оказался на Манхэттене и заблудился в подземке. Стив был сильно возбужден и слегка навеселе. Ему не хотелось ни кофе, ни светской беседы.
— Хочу сразу перейти к делу, — заявил он. — Я по-прежнему женат и недавно рассказал жене обо всех своих шашнях и о том, как я был несчастлив в браке без любви. Она не хочет расставаться со мной и желает попробовать создать между нами романтические чувства. Я сказал, что дам ей на это 10 месяцев, до нашей следующей годовщины. Если я не полюблю ее снова, то потребую развода.
Итак, — продолжал он, быстро переведя дух, — есть одна вещь, которую мне нужно знать ради собственного спокойствия, прежде чем я стану вкладывать какие-то эмоциональные усилия в свой брак. Позволь мне начать с того, что я достиг в жизни всего, о чем когда-либо мечтал: больших успехов в бизнесе, путешествий по миру, интрижек с сотнями женщин. Но я никогда ни с кем не ощущал таких волнующих чувств, как с тобой. Я все эти годы каждый день думал о тебе. Пожалуйста, не лги мне, для моей жизни это слишком важный вопрос. Мне нужно знать, чувствовала ли ты то же самое?
Что?! Я даже не нашлась с ответом. Но мое молчание нервировало Стива, поэтому он продолжал:
— Мне кажется, что я так много всего в жизни сделал, что меня уже ничто не удивляет. Ты — самая светлая личность, какую я когда-либо встречал. Когда я рядом с тобой, у меня такое ощущение, будто весь мир становится светлее.
Я инстинктивно съехала на профессиональный тон:
— Значит, ты хочешь снова чувствовать себя живым?
— Да! Эта эйфория… Это волшебство. Все краски мира начинают играть ярче!
Стив был готов бросить жену в поисках этого эйфорического чувства. Но при этом он боялся, что долго эйфория не проживет, и не был уверен, что хочет отказаться от всего, что выстроил с таким трудом, ради мимолетного кайфа. Поэтому он хотел знать, испытывала ли я к нему такие же чувства. Но у меня в голове вертелась одна-единственная мысль: «И что же, он думает, что это и есть любовь?»
Неужели именно этого ищут все мужчины, да и вообще все мы? Эйфория была текущей темой моей группы, и, думаю, я сама по-прежнему хваталась за нее в отношениях с Рами. Но я уже начала освобождаться от этой иллюзии.
Эйфория — это прекрасно. Дай бог, чтобы все мы ею наслаждались. Но так же, как мои пациенты, как я сама, Стив хотел пиковых ощущений все время . Очевидно, что такие ожидания нереалистичны.
Похоже, он путал возбуждение со страстью. Ему невыносимо было его собственное обычное состояние, и он проецировал свои фантазии о том, какой должна быть любовь, на меня. Мне было жаль его. Стив потерялся и запутался, застряв все в том же положении, в каком я видела его при последней встрече.
Кроме того, поскольку я не была заинтересована в Стиве, у меня не было никакого желания общаться с эмоциональным вампиром, которому вздумалось подкормиться моей энергией.
Я уверена, Стив заметил, что ему не удалось с ходу покорить меня, поэтому он пустился в рассказ о том, как женился, совсем молодым, поскольку его избранница была самой красивой девушкой, какую он встречал. Но вскоре он осознал, что они не ровня и ее общество не доставляет ему удовольствия. Но было уже слишком поздно, потому что они сразу же завели детей, и он не желал чувствовать себя виноватым, бросив их и жену.
Стив считал, что оказался в ловушке. Ради компенсации он охотился за другими женщинами и занимался другими делами, но так и не научился получать то, что хотел.
Он говорил, что нашел во мне все, что искал: страсть к жизни, умение ценить мелочи, способность находить волнующие приключения в повседневности, любознательный ум и желание контактировать с людьми. Проблема была в том, что он искал все это во мне , а мне хотелось бы, чтобы он смог понять, что счастье возникает от полноценного участия в собственной жизни.
— Нет ничего странного в том, что ты ощущаешь хороший контакт со мной, — ответила я. — Это ведь наработанный навык. Мне за это и платят. Может быть, тебе следовало бы его усвоить и попробовать применить в общении с женой, вместо того чтобы требовать, чтобы она сводила тебя с ума.
— Ты пытаешься анализировать мои мотивации, будто я один из твоих пациентов! — отмахнулся он. — Слушай, я просто хочу знать, чувствовала ли ты то же самое или я просто это придумывал все эти годы.
— Я никогда не чувствовала того же. Я вообще о тебе не думала, — проговорила я с неловкостью.
— Спасибо за честность. Ты помогла мне, спасибо!
Он вышел из кафе, как мне показалось, вполне удовлетворенный. Больше я о нем ни разу не слышала.
Блокнот терапевта: что хотят мужчины? Два разговора с Майклом
Мужчины объясняют мне, что именно они хотят. Они плюхаются на мой диван, дерзко задирают подбородок и, не замешкавшись ни на секунду, сразу говорят: «Я хочу необременительного секса», «Я хочу безумного секса без всяких ограничений», «Я хочу страсти». Один джентльмен выразился так: «Я просто люблю голых женщин», словно намекая: «Послушайте, дорогуша, вы чересчур все анализируете».
В любом случае мое безжалостное расследование их простых заявлений часто обнажало сложные истины.
Взять, к примеру, Майкла. Одиночка, выросший в Оклахоме, толстокожий и мужественный, он любил посмеяться над моими заумными анализами и бросить мне вызов простой логикой, которую трудно было опровергнуть, особенно учитывая его прелестный южный акцент.
— Я мастурбирую каждый день, и мне все равно надо заниматься сексом. Это что — проблема? — спрашивал он, посмеиваясь над самим собой и слегка провоцируя меня, чтобы я не была такой серьезной.
Вместо того чтобы анализировать его потребность все обращать в шутку, я решила воспринимать его всерьез.
Я. Откуда вы знаете, что вам НУЖНО заниматься сексом?
Майкл (улыбается). Что вы имеете в виду? Просто знаю — и все.
Я. Ну, как вы это ощущаете?
Майкл. Я возбуждаюсь и начинаю думать всякое такое о каждой женщине, которая проходит мимо.
Я. Вы лучше себя чувствуете, когда мастурбируете?
Майкл. Нет. Может быть, мне нужно делать это чаще, может быть, я просто такой вот сексуально озабоченный парень. А как понять, слишком много мастурбировать — это сколько?
Я. Я не могу назвать вам точное число, Майкл, но если ежедневная мастурбация вас не удовлетворяет, то не думаю, что решение кроется в слове «больше» или «чаще». Может быть, вам нужно что-то другое. Я хочу помочь вам яснее осмыслить вашу сексуальную мотивацию. Что вы хотите на самом деле?
Майкл. Клянусь, док, понятия не имею! Когда женщина проходит мимо, я могу думать только о том, как она выглядит без одежды.
Я. Ладно, но вы же чувствуете волнение. Давайте разберемся, что это может быть такое. Я считаю, что сексуальная энергия сама по себе создает прекрасное ощущение. Для людей это важный источник жизненной силы: наши эмоции усиливаются, мы чувствуем себя воодушевленными и живыми. Однако вы этим не наслаждаетесь; вы разочарованы. Почему?
Майкл. Потому что у меня за четыре месяца ни разу ничего не было.
Я. Но вы же каждый день получаете физическую разрядку.
Майкл. Но не с настоящей женщиной.
Я. А чего вы хотите от настоящей женщины?
Майкл. Прикосновений, любви, возможности пофлиртовать, поговорить…
Я. Так, значит, вам одиноко?
Майкл. Ага, верно. Думаю, я просто не признавался в этом самому себе.
Я. Вам одиноко… Каково вам признаваться в этом самому себе?
Майкл. Печально.
Я. Что в этом печального?
Майкл. Я чувствую себя неудачником.
Я. Поскольку вы избегаете собственных чувств, ваше желание контакта с женщиной проявляется как половое возбуждение. Думаю, вы подменяете одну мотивацию другой.
Как бывает и со многими другими моими пациентами, в конце концов выяснилось, что Майкл на самом деле не знает, что он хочет. Майкл явно не осознавал своего одиночества, и тело подменяло это чувство сексуальной возбужденностью — происходила физическая сублимация . Оказалось, как и у других мужчин, которых я приводила к большей осознанности истинной природы их желаний, в сексуальное желание Майкла была вплетена целая куча эмоциональных стремлений.
Я часто вижу это в психотерапии. Есть некий период эмоциональной яркости: разрыв отношений, переезд на новое место, потеря любимого человека. Пациента обуревают эмоции. Минуту назад его наполняла душераздирающая скорбь — и вдруг, ни с того ни с сего, появляется сильное вожделение, а потом сразу же, без перехода, он пускается во все тяжкие в сексе или отчаянно влюбляется. Проблема терапии в том, что я-то знаю, что все это нереально, а вот пациент — нет.