У разума имеется множество замысловатых способов, которыми он пытается контролировать эмоциональную боль: приглушение, диссоциация, проекция и т. д. Описанный выше механизм — один из самых сексуальных. Человек словно принимает «экстази»: только что он был потерянным и испуганным — и вот ему уже хочется обнять всех и каждого. Чувства не смягчаются, они трансформируются . Я пытаюсь научить пациентов лучше сознавать их сущностные мотивации и эмоции. Ясное дело, такой подход убивает всякий душевный трепет.
У Майкла были кое-какие проблемы, о чем говорила его настоятельная потребность в сексе и вызываемое ею возбуждение. Но он не нашел бы того, что искал, если бы продолжал верить в химеры собственного подсознания. Майкл, как вы уже убедились, не осознавал, что он одинок. И, как вы убедитесь дальше, под этим одиночеством обнаружился еще один внутренний слой.
Этот пример подчеркивает важность сексуальной осознанности. Сексуальная фантазия и даже физическое ощущение возбуждения часто накладываются на другие стремления, представляющие некие потребности вне сексуальной сферы. Зачем нужна эта сублимация? Почему бы просто не выяснить, что ты хочешь, и не постараться добыть это? К чему этот сложный эмоциональный лабиринт?
Следующий диалог позволяет увидеть, почему далеко не всегда бывает легко понять, что ты хочешь, и постараться это получить.
Майкл. Я просто хочу секса. Меня в данный момент не интересуют отношения с женщиной. Думаю, ходить к проституткам практичнее. Я просто плачу деньги, получаю то, что хочу, и ничего лишнего. Единственное, чего бы мне хотелось, — это чтобы можно было не платить, а просто заниматься сексом. Почему я должен за него платить? Почему вы, женщины, так с этим носитесь? Если я возбуждаюсь, у меня должна быть возможность просто сказать женщине, что я возбужден, и спросить, не сможем ли мы заняться сексом. Зачем обязательно каждый раз должны возникать какие-то отношения? Почему нужно всякий раз впутывать в это эмоции? Неужели женщины сами не возбуждаются? Неужели женщинам не хочется просто трахаться?
Я. Вы пытались кого-нибудь просить об этом?
Майкл. Нет, не хочу даже пробовать. Найти подходящую женщину трудно, подъехать к ней тоже. Мне трудно читать ваши сигналы. Я бы вообще не стал во все это ввязываться. Проще взять проститутку.
Я. Ладно, похоже, тот метод, который вы для себя выбрали, работает хорошо.
Майкл. Если не считать того, что трудно найти проститутку с таким стилем, который я люблю, готовую делать то, что я хочу.
Я. И что же вы хотите?
Майкл (медлит, выглядит смущенным, отводит взгляд, увиливает): Ха-ха-ха! Да вы та еще озорница, док, да?
Я. Дело в каком-то определенном сексуальном акте или в стиле взаимодействия?
Майкл. И то и другое. Я хочу, чтобы они делали то, чего они не хотят делать, у них «правила» против этого.
Я. Например?
Майкл (тянет с ответом): Например, поцелуи. Прелюдия. Ну, в общем, чтобы она вела себя как «нормальная девушка».
Я. Будто она тоже этого хочет, будто ей это тоже нужно? (Мне уже не раз приходилось слышать это пожелание.)
Майкл. В точку! Я хочу, чтобы она тоже этого хотела. Типа ей тоже нужен секс.
Я. Значит, дело не только в оргазме.
Майкл. Именно.
Я. Вам нужно прикосновение, человеческий контакт, привязанность. Вы не просто возбуждаетесь…
Майкл. Я одинок, но я не ищу любви, док.
Я. Помню, вы говорили мне, что ваш друг как-то предложил вам выбрать невесту по каталогу. Думаю, это отлично вам подойдет.
Майкл. Что? Почему?
Я. Это же практично. Вам не придется искать себе женщину или обхаживать ее, что, по вашим словам, трудно делать.
Майкл. Но что обо мне подумают люди? Это будет выглядеть так, что мне пришлось купить себе женщину.
Я. Ну, тогда посмотрите на это с другой стороны — просто как на свой выбор. Это целесообразный и эффективный вариант решения вашей проблемы. Женщина всегда будет доступна, вам не придется мучиться и искать кого-то, когда вы возбудитесь, и, вполне возможно, она станет делать все, что вы хотите.
Майкл. Хорошо бы! Что ж, это было бы здорово всегда иметь под рукой красивую женщину. Хмм… Но — нет. Тогда она постоянно будет рядом. А что, если я не захочу с ней общаться? Что, если у нас нет ничего общего? Да вдруг она и по-английски не говорит…
Я. Никакого английского! Это бы вам подошло.
Майкл. Да вы надо мной потешаетесь, док! Я хочу найти женщину, с которой смогу быть счастлив. Да, я хочу отношений!! Почему вы не говорите мне, что мне необходимо научиться справляться со своим страхом перед женщинами? Вы даете дурацкие советы. Я сейчас уйду.
Я. Дурацкие? Но я использую вашу же логику. И почему это вас так сердит?
Майкл. Вы говорите, что я должен кого-то покупать! Вы говорите, что я не могу сам добыть себе женщину. (Смотрит в сторону.)
Я. Нет, ничего такого я не говорю. Это вы говорите.
Майкл (молчит, улыбается): Обратная психология, да?
Я. Ага.
Майкл. Терпеть вас не могу!
Я. Да ладно! Вас вполне можно любить. Я знаю, что вы можете добыть себе женщину. А вы это знаете?
Желания и фантазии Майкла выявили не только его тревожность по отношению к женщинам, но и желание обойти эту тревожность. Доведя эту фантазию до логического конца, Майкл видит, что она несостоятельна. Он обнаруживает, что под всем своим бахвальством он прячет настоящее желание отношений.
Препятствие тут одно: Майкл действительно социально неприспособлен к общению с женщинами, он их боится. Он выбирает платный секс для того, чтобы его эго никогда не подвергалось проверке. А когда он пытается оправдать это перед самим собой, все звучит очень разумно. Да, может быть, мужчины и хотят «просто трахаться», как он говорит, но это явно не единственная его мотивация.
Многие мои пациенты не знают, что хотят, поскольку не уделяют должного внимания тому, по чему они действительно изголодались. У них часто присутствует масса недифференцированных стремлений «к чему-то этакому», внезапная жажда определенного чувства, и они просто действуют не задумываясь. Моя цель — научить их делать паузу, когда у них появляются сексуальные импульсы, и поразмышлять над вопросом: «Что я хочу на самом деле?»
Мужская группа: гнев
— Бабы — суки, — заявил Уилл, новый член группы.
Из его уст это прозвучало как факт, а не какая-нибудь там гипотеза или сиюминутная реакция. Для Уилла это была суровая реальность.
Я обвела взглядом кабинет, чтобы видеть, отзовется ли кто-нибудь на провокационное заявление Уилла. Никто не произнес ни слова. Я задумалась: многие ли из моих пациентов в какой-то степени готовы подписаться под этими словами. И, честно говоря, их молчание меня обеспокоило. Такое убеждение нельзя принимать легко: оно является мотивом многих отношений и сексуальных дисфункций.
Я надеялась, что это молчание было просто результатом групповой социальной динамики. Уилл обладал агрессивной «альфа-самцовой» личностью, и другие мужчины не задирали его так, как задирали друг друга. В конце концов на утверждение Уилла пришлось ответить мне самой.
— Ваше утверждение о женщинах очень одномерно, Уилл. Я знаю, насколько вы умны. Вы прекрасно понимаете: люди — существа сложные. Так почему же сегодня у вас все женщины оказались негодяйками?
— Вся власть в руках у женщин, и они это знают, — ответил он, уставившись в одну точку на стене, словно в трансе. — Все они манипулируют, контролируют и соблазняют.
— И что вы чувствуете, когда женщина пытается вас соблазнить?
— Та женщина, она начала рассказывать мне какую-то печальную историю из своей жизни. Она вела себя так, будто ей нужен был совет, но я уже не раз проходил сценарий «благородная девица в беде» и больше на него не куплюсь!
— Это то, что вы о ней подумали. А что вы чувствовали , пока она говорила?
— Уязвимость. Я не хочу, чтобы она обладала такой властью.
В разговор вступил Антуан:
— Чего ты боишься, приятель?
— Влюбиться, — ответил Уилл, словно гордясь тем, что все это вычислил.
На индивидуальных сеансах с Уиллом я узнала, что любовь ассоциируется у него с унижением и отвержением, основанными на прошлых опытах. Он получал компенсацию, сексуально унижая женщин и контролируя их, в попытке управлять этими трудными эмоциями.
У меня имелась серьезная проблема с Уиллом на индивидуальных сеансах: мне было с ним скучно ! Это случалось и с другими пациентами. Пройдя через обязательное «танго» знакомства, новизну истории, выяснив сексуальные секреты и «возбудители» мужчины, узнав о противоречиях в его отношениях, я, бывает, утрачиваю к нему интерес. Поначалу с головой ухожу в работу — и вдруг где-то в середине тяжелого пути, от сеанса к сеансу, по кирпичику выстраивая самооценку пациента, чувствую себя так, будто уже выжала все вкусные соки, и остается лишь осадок раздражения от его неловких усилий.
Однажды после сеанса с Уиллом я пришла домой и позвонила маме.
— Психотерапия — такая скука! — заявила я. — Эти мужики невыносимо скучны! Серьезно, обслуживать столики и то было веселее! Может быть, мне стоит заняться чем-нибудь другим?
— Брэнди! — попыталась она взять строгий материнский тон, но не выдержала и рассмеялась.
Я должна сделать паузу, чтобы объясниться. Моя мама — красивая женщина, внешне похожая на Элизабет Тейлор, с блестящими черными волосами, большими синими глазами, белой кожей и с замечательной способностью, свойственной волшебным существам, — излучать любовь. Она человек высокодуховный и неизменно дарит свою любовь всем на свете: сумасшедшим, беднякам, мне, когда я того не заслуживаю… В ней есть тот свет, который часто замечаешь в людях, посвятивших свою жизнь духовным практикам, это своего рода энергетическое силовое поле сияющей доброты.