— Волшебства нет, потому что если бы оно было, то у вас, Моня, были бы эксперты по этому вопросу, с разложенными по полочкам рекомендациями, — заявил Рудольф. — Я победил, давайте деньги.
— Ха! — хмыкнул Беня. — Я все понял! Дайте я вам скажу, почему я тут! Я писал книгу, хорошую книгу, под именем Артура Рида, и вы должны знать, что я там написал, эта книга много покупалась, называется «Происки Богов», ну?
— Никогда не слышал, — признался Рудольф.
— Так это вы, Беня? Боже мой, я думал, что вы хоть немного приличный человек! — Михаил осуждающе покачал головой. — А вы ужасный человек, который компрометирует археологию!
— Ах, оставьте, Цемель, — отмахнулся Беня. — Я написал плохую книгу, которая хорошо продается, я заработал денег, теперь я буду вкусно кушать и писать хорошие книги, которые никто не купит. Я, кажется, припоминаю, однажды я прочитал ответ на мою книгу от коллектива ученых, среди которых была ваша фамилия. Ой, вы, конечно, в пух и прах разбивали мою книгу, и это было прекрасно! Мне было так приятно, так приятно, что серьезные, умные люди читают мою книгу. И немного стыдно за них. Ну в самом деле, если человек верит в такую чушь, что у меня написана, значит, он идиот, и чем вы теперь ему поможете?
— Вы отвлекаетесь, — вставил Моня.
— Да, сосредоточимся! Мне надо покурить, можно, Моня? — Беня вскочил, достал сигареты и начал взволнованно расхаживать по комнате. — Ну да, теперь все сходится. Итак, я привел интересную теорию в своей книге, я предположил, что боги существовали на самом деле! Вы ведь все знаете эти легенды, они так похожи у всех народов, и есть хорошее высказывание, как же там было… Ах да! — он остановился и процитировал, словно школьник, который читает на уроке стихи с выражением: — Достаточно продвинутая технология неотличима от магии! Не помню, кто это сказал, но он точно был из наших…
— Это нам не подходит, мне надо, чтобы это была именно магия! — вставил Моня.
— Зато я точно датировал исчезновение магии из мира, это смерть великого бога Пана, и в свидетелях был сам император Тиберий!
— Это было у Плутарха, он пересказал местечковую легенду, подтверждений современников нет, — хмыкнув, пояснил Рудольфу Михаил Цемель.
— Вы на чьей стороне?! — возмутился Беня. Он строго посмотрел на Михаила и снова принялся расхаживать, размахивая незажжённой сигаретой. — Почему может умереть бог? Только потому, что нет магии! Но теперь у нас есть точная дата, когда она ушла, это же важно! Когда это было, Михаил?!
Беня сел и отложил так и не подожжённую сигарету. Вошел Игорь и поставил рядом с Беней пепельницу.
— Не суть важно, когда это было, важно, что это было, — сказал Рудольф. — И как мы определим, что она вернулась? Мерлин с королем Артуром приплывут в Англию и предъявят претензии на трон королевы?
— Это смешной разговор, господин Меир, — сказал Михаил Цемель, повернувшись к Моне. — Думаю, я не скажу ничего неожиданного, если предположу, что все мы трое имели дела раньше с вами или вашей организацией. И вполне серьезные дела. А тут вдруг вы приглашаете нас обсудить сказки. Давайте, вытаскивайте ваши такие государственные и секретные жёлтые папочки на съедобной бумаге, и приступим к серьезному разговору.
— Я представляю частную организацию! — возмущённо замахал руками Моня.
— Вы еще не начали, а я уже сказал хватит! — неожиданно веско для такого маленького человека, — заявил Беня. — Мы тут все знаем, что это частные организации поймали большую часть нацистов и поубивали этих поцов с той самой Мюнхенской олимпиады. Мы же имеем к вам уважение, мы воспитанные люди, мы же не говорим вслух слово Моссад, но давайте и вы будете говорить с нами с уважением!
Меир, не переставая улыбаться, сделал рукой призывающий жест, и через минуту в комнату вошел крупный мужчина, похожий на Игоря, как брат.
— Это Юрий, — представил его Моня, — мой второй домработник.
Юрий разложил перед каждым из присутствующих по электронному планшету и вышел.
— Скажу сразу, в них почти ничего нет, — сказал Моня. — Ну а то, что есть, от себя расскажу вкратце. Вы, наверно, слышали, тут недалеко, в Ираке, случилась заварушка. Примерно тогда все и началось. Так вот, у нас в Багдаде были дела, в музее. Надо было кое-что посмотреть, может, даже прибрать, чтобы не потерялось. Мы были готовы, хорошие надежные люди ждали начала штурма Багдада американцами, чтобы воспользоваться хаосом, и проникнуть в музей. И что бы вы думали? Нас обскакали.
Какие-то удивительно организованные мародеры взяли Национальный Музей Ирака и натворили там беспорядка. Украли золото, конечно. Но не только. В общем, они вывезли все! Ой, ну ладно, многое. И в процессе этих диких мародеров в арафатках как-то плавно сменили американские солдаты. Это стало нам интересно. Ну, мы стали смотреть, кому это нужно. И не нашли. То есть нашли, конечно. По всему выходило, что американские военные яростно выполняли пожелания американских и английских археологов. Такой, знаете ли, вызывающий ложный след. А мы не очень любим, когда так себя ведут — мы дали делу ход, выделили ресурсы. Начали с того, что решили узнать, зачем люди в осажденном городе первым делом захватывают музей. Решили посмотреть, что украли. Было трудно, из пятнадцати тысяч наименований в музее уцелело только четыре тысячи. Но похищенные артефакты начали всплывать. Некоторые в частных коллекциях, многие в музеях Европы. Даже золото Нимрода нашлось! Но кое-что пропало насовсем, — Моня взял у Рудольфа планшет, немного покопался в нем и положил его на середину стола. — Можете посмотреть на фотографию. Прекрасный образец.
— Что это? — спросил Рудольф, посмотрев на фотографию.
— Пазузу. Точнее, статуэтка, которая его изображает, — сказал Цемель.
— Демон древнего шумера, — покивал Беня. — Говорят, на его совести разрушение Урука.
— Кто говорит? — искренне удивился Миша.
— Позавчера в аэропорту одна бабка рассказала, — раздраженно ответил Беня. — Да, я помню, что вы у нас эксперт, я не претендую, простите, впредь буду сдержанней.
Миша покивал, повернулся к Рудольфу и пояснил:
— Это статуэтка, изображающая Пазузу. В аккадской мифологии злой демон, повелитель демонов ветров, сын бога Ханпы. Пазузу часто изображался с телом человека, с искаженным гримасой лицом, увенчанным длинными развевающимися волосами, либо с головой льва или собаки, с львиными лапами вместо рук и с птичьими ногами либо просто с когтями на ногах, с двумя парами крыльев, с жалом скорпиона и пенисом в виде змеи. Наиболее распространённая его поза — с поднятой правой рукой и опущенной левой, что символизировало жизнь и смерть, созидание и разрушение, — Михаил помолчал. — Ну, можно еще добавить, что Пазузу — это демон юго-западного ветра, который приносил засуху и голод в засушливые сезоны и потопы — во влажные. Фигура Пазузу нередко использовалась при создании амулетов, призванных бороться с зловредной силой Ламасу, который мог причинить вред ребёнку и матери во время родов. Также Пазузу выступал в роли защитника людей от чумы и злых сил.
Потом повернулся к Моне и сказал:
— Статуэтка довольно распространенная, не понимаю, что вы в ней нашли. Таких по музеям мира больше семи сотен.
— Было. В основном в запасниках. Сейчас вы сможете найти только сорок штук. Мы выборочно проверили тридцать девять. Все оказались подделками.
— Вот как?! — искренне удивился Рудольф. — И кто же у нас такой фанатичный коллекционер?
— А вот это мы выяснить и не смогли, — сказал Моня. — И вы, наверно, понимаете, что нам это очень удивительно. Как же так, мы ведь такие любопытные, мы, бывает, и не такое узнаем! Да мы пароли от миллионных счетов у самых скрытных людей и то знаем, а вот тут… — Моня развел руками. — Собственно, это-то нас и заинтересовало всерьез. Очень странно было узнать, что кто-то так хорошо умеет быть неизвестным, — Моня помолчал. — В нашей работе мы не любим такие секреты, без подписи. Это очень неприятно, когда ты знаешь, что есть такие люди, которые что-то скрывают, но не знаешь, кто они и что у них за секреты.
— Это понятно, — покивал Беня, который все это время копался в планшете. — А что там со статуей?
— Статуей Пазузу, в Лондоне. На крыше современного института, заметьте, — пояснил Моня.
— Какой неожиданный выбор, — покачал головой Михаил. — И вы теперь будете говорить, что это тоже часть злого плана, и что это так страшно, что мы теперь будем все бояться?
— Не то чтобы да, но и не совсем нет, — Моня пожал плечами. — Ну да, те, кто решал вопросы по внешнему виду нового главного корпуса, были подкуплены. Да, это и невооруженным взглядом видно, вы посмотрите на это похожее на теплицу сооружение, и как они бестолково прилепили Пазузу, который явно не в своей тарелке.
— Крыше, — поправил Беня.
— Конечно, немного странно, что выбор пал именно на точную копию поддельной статуэтки из Лувра, и таки да, мы опять не нашли, кто их подкупил. А вот это уже было очень странно. Вы же понимаете, в тот момент, когда в уравнении появляются деньги, это уже решение. Деньги — это не просто след, это дорога, это дорога с люминесцентными указателями, на которой очень редко бывает темнота, — на последнем слове голос Мони дрогнул. Похоже, Меир не привык читать лекции. Он прочистил горло, отпил из стоявшей перед ним бутылки с водой и продолжил: — Но мы не нашли владельцев. Счета с парой миллионов просто всплыли из ниоткуда. Деньги, которых словно бы никогда не было. А это уровень правительств крупных стран и некоторых других серьезных организаций. Тогда мы решили скормить все, что было, аналитикам и посмотреть, что будет.
— То есть нам, — сказал Беня и вальяжно прикурил. — Ну что же, я могу вам сказать…
— Да нет же, настоящим аналитикам, — перебил его Моня. — Это такие люди, которые хорошо умеют думать. Они вскрыли много интересного, о чем мне сейчас лень рассказывать, и выдали солидное заключение на двадцать страниц.
— Которое мы, конечно, никогда не увидим, — понимающе покивал Цемель.