— Ай вы молодцы, — заулыбался Моня и повернулся к Рудольфу:
— Принимаем как отправную точку, что до пленения бог был…
— Подождите, — сказал Рудольф. Он не успевал за разговором. — Стоп. Что мы делаем?
— Определяемся с магией, — удивился Беня, — что же еще! Сейчас узнаем, что было, когда она была, и быстро поймем, что будет, когда она будет! Вы успеваете за моей мыслью?
— А. Эм. Может по датам, когда это было? Я же сказал, я не очень…
— Ай, тут все не очень! — перебил его Беня. — Если верить Торе, это было…
— Давайте верить археологии, — перебил его Миша и схватил из Бениной пачки сигарету. — Это было при Навуходоносоре с 598 по 539 год до нашей эры. У нас есть хорошие доводы что это так. Но это не важно. Важно, что с вами, Рудольф, тяжело об этом говорить, вы же ничего не знаете!
— А что мы знаем сами? — возмущенно воскликнул Моня. — Что я могу знать кроме того, что говорит мне ребе?
— Ай, много чего, — замахал руками Беня. — Смотрите на меня, я все расскажу. Мы знаем, что Яхве пользуется в бою луком, у него есть лучники, его войска ездят верхом…
— Откуда мы это знаем, — искренне удивился Моня.
— Послушайте, — нервно прикуривая, сказал Миша. — Тора — сложная книга, и давайте посмотрим прямо, её писали люди. К тому же со времен Моисея часто переписывали. Там можно найти всякое, вот, например, фраза из книги пророка Амоса: «Господь стоял на отвесной стене, и в руке у него свинцовый отвес», — Миша ещё раз затянулся и яростно затушил в пепельнице окурок. — Типичный пример. Для иудея или христианина это может показаться странным, но в библии, особенно в до пленной, бог довольно человекоподобен. Он сам участвует в битвах, он лично принимает дань, он принимает парады и участвует в постройке храма. Хотя при этом, чуть позже, он же называется невидимым, вездесущим… Этому за последние две тысячи лет придумали сотни объяснений. Нам нужны теологические споры? — Миша внимательно посмотрел он на Моню. Тот отрицательно помотал головой.
— Хорошо, — сказал Рудольф, — я проясню ситуацию. Для нашего уважаемого хозяина мы должны прикинуть что будет, если на минуту допустить, что примерно семь веков до нашей эры, по меньшей мере у евреев, был бог. И были демоны. Особенно Пазузу. Хорошо. И вот теперь, через две с половиной тысячи лет, они возвращается. Понятно, что тут становится интересен скорее момент с божественным возвращением, и пока я вижу это так: появляется мужик с огромным чувством собственного достоинства, на коне и с луком в одной руке и свинцовым отвесом в другой, и требует построить ему храм. Его запрут и окажут психологическую помощь, я полагаю. Соберитесь, господа, формулируйте ваши предположения.
— Вам так хорошо жить, вы никогда не читали тору. Я бы смеялся всю жизнь если бы мог быть на вашем месте, — сказал Беня и затянулся сигаретой. — Ну давайте я таки начну. Что требовал от евреев бог, когда Моисей увел их от египтян? Миша, я понимаю, вам это сложно, но давайте, растрясите вашу энциклопедию в голове.
— Все, — емко сказал Миша, который в этот момент что-то набирал на клавиатуре своего ноутбука. — Шкуры, скот, людей…
— Людей? — удивился Рудольф.
— Ну да, у вас еще нету детей, — сказал Моня. — Скоро вы узнаете еще об одном обряде, у нас, у евреев. Он называется «Выкуп сына» (pidyon ha-ben) и входит в число 613-ти заповедей иудаизма, и совершается на 31-й день после рождения первенца мужского пола. Вы как отец ребёнка обязаны отдать его Яхве в лице жреца, когена. Ну а после выкупить обратно за 5 шекелей. Это порядка 100 граммов серебра. Родственники жены уже дарили вам серебро?
— Какой неприличный вопрос! — возмутился Беня. — Так дарили?
— Ну вот, книга Чисел, наставления Аарону, — задумчиво сказал Цемель, смотря в ноутбук. — Я могу перевести почти дословно, — он прокашлялся и прочитал с монитора: «Всё, открывающее утробу (peṭer reḥem) у всякой плоти, которую приносят Яхве, из людей и из скота, да будет твоим; только первенец из людей должен быть выкуплен… а выкуп за них: начиная от одного месяца, по оценке твоей, бери выкуп пять сиклей серебра… но за первородное из волов, и за первородное из овец, и за первородное из коз, не бери выкупа: они святыня; кровью их окропляй жертвенник, и тук их сожигай в жертву, в приятное благоухание Яхве».
— Тут скорее имеет смысл обратить внимание на Исход, «Отдавай мне первенца из сынов твоих; то же делай с волом твоим и с овцою твоею», — снова встрял Беня, — но мы углубляемся не туда. Яхве нужно все, боже мой, как же он обдерет бедных евреев, когда вернется, вы не представляете.
— Как? — заинтересовался Рудольф. — Конкретно.
— Хм. Ну в общем система побора, по-видимому, осуществлялась по родам. Собственно в то время видимо у нас был общинный строй. И над родами были свои старейшины, как бонды скандинавов или главы семейств Китая. Они же и принимались как административная единица, — рассудительно начал Михаил. — Он требовал не только скот и людей, но и отдельно, и особенно настойчиво золото, серебро…
— Вы не поняли вопроса, — сказал Рудольф, — все эти древние истории, конечно, ужасны, кровавы и жестоки, но что может заставить современных, разумных людей подчиниться таким требованиям?
— Вот сейчас вы хорошо сказали, я бы конечно мог лучше, но не успел, — оживился Моня. — И как он нас заставит?
— Явится в славе своей, — хмыкнул Михаил Цемель, задумчиво глядя на пачку сигарет, так и валяющуюся на столе рядом с Беней.
— Вы не совсем понимаете, Рудольф, — сказал Беня Зайнц, убирая пачку в карман, — с чем вы будете иметь дело. Как правильно подметил мой коллега, он придет в славе своей, и у нас просто не будет выбора.
— Нашлет на нас змей? Сожжет серой с неба? — предположил Рудольф.
— Давайте сейчас я скажу, как будто умный, — сказал Зайнц и, порывисто поднявшись, начал расхаживать по комнате. — Сейчас мы можем прыгнуть в мутное философское болото теологии и утонуть в спорах о природе бога. Но вам повезло, у вас есть я, я вас спасу, вам даже понравится, — Цемель попытался что-то сказать, Зайнц решительным жестом остановил его. — Не надо меня сбивать, я и сам смогу сбиться. Итак, давайте возьмем самую суть, то, что вас так интересует, именно физическое проявление божественности Яхве. И тут, как ни странно, у нас есть хороший, годный материал, с которым можно работать. Да-да, Рудольф, я о библии. У Яхве есть Слава. Но это слово из синодального перевода библии не корректно.
— В оригинале это звучит кхабод, — подхватил Миша, — огненно-световой ореол, окружающий собственный образ Яхве. Это слово, образованное от глагольного корня с первичным значением «быть тяжёлым», начиная с Септуагинты традиционно переводится на европейские языки как «слава»…
— Сама природа Яхве полностью соответствует месопотамским представлениям о природе богов, — отмахнулся от Цемеля Беня. — Месопотамских богов окружает ослепительный нимб, — он очертил круг над своей головой, — который приводит созерцающих его людей в состояние смертельного ужаса. И поэтому при встрече с нами боги скрывают свой подлинный вид в тумане или облаке или принимают образ человека.
— А вот это мне знакомо, — отметил Рудольф. — И вел он по пустыне в столпе облачном…
— А нам не интересно, что вам знакомо, — перебил Беня — Дальше я хотел сказать… Я сбился!
— И тут надо кое-что пояснить, — поднял указательный палец Михаил.
— Все это не отвечает на мой вопрос! — повысил голос Рудольф. — Что нам мешает его пристрелить?
— Тише! Мы все уже устали, — сказал Моня. — Это понятно, мне надо было дать вам подготовиться. Мне только что позвонили, мне надо уехать. Но вы можете посидеть, поговорить, а может быть, даже изложить свои соображения на бумаге. И давайте продолжим завтра.
В дверь тут же вошел Игорь. Или Юрий. Рудольф пока не очень хорошо их отличал, когда те были по отдельности. Прожив в Израиле пятнадцать лет, однажды он с удивлением обнаружил, что теперь для него все славяне на одно лицо. Видимо, один из «домработников» постоянно находился поблизости от Меира, может, вообще в лучших традициях телохранителей подпирал дверь спиной. Но что происходило в комнате, он явно слышал и видел. Моня развернул свое кресло и покатился к выходу, на ходу давая последние указания:
— Вы можете еще поговорить, а меня ждут дела. Хочу завтра иметь пару ответов по моему вопросу, а то сегодня вы свернули куда-то не туда. Когда захотите есть — идите на кухню, берите все, что захотите. Но не забывайте за собой убрать! Встретимся завтра, все обсудим на свежую голову, — с этими словами он выехал в коридор. Домработник вышел за ним и прикрыл за собой дверь.
— Я немного забыл, — сказал Беня, — а какой был вопрос?
— Магия, — ответил ему Михаил. — Что будет, если в мире появится магия…
Вечер этого дня Рудольф провел у себя в комнате, разговаривая по скайпу с женой. Вообще эта явно гостевая спальня и в самом деле ужасно напоминала номер неплохого отеля. Был регулятор температуры и даже влажности, минибар, телевизор. Но отсутствие выключателей электричества и окон создавало странное чувство неправильности. Благодаря скайпу и минибару вечер мог бы даже считаться сносным. Но весь вечер Рудольфа преследовало неприятное ощущение пристального взгляда. А ночью, вдобавок, еще и приснился кошмар.
День 3
Следующий день принес с собой неожиданное открытие — оказывается, бассейн недалеко от входа в дом был в рабочем состоянии. То есть наполнен водой. А рядом небольшие столики и шезлонги. Все это пряталось в удивительно густых зарослях, кажется декоративных папоротников. Рудольф не разбирался в растениях. Но, как ему казалось, он немного разбирался в людях. И то, что сегодняшняя встреча прошла под открытом небом, сильно его удивило. Видимо, Моня хочет наладить с ними неформальный контакт. Ну что же, по всей видимости, подозрения Мишы оправданы. Это мало похоже на обычную работу. Хозяин дома хочет с ними сблизиться, оценить то, как они ведут при расслабляющей обстановке. По-видимому, это собеседование. Моня-Меир еще только собирается предложить им работу, но какую, и зачем нужно все это представление со странными вопросами и круглосуточным светом — совершенно не понятно.