— Более того, — вставил Миша, — у них есть десяток терминов, описывающих то или иное магическое явление.
— Фольклор, — фыркнул Рудольф. — Зайдите в любую компьютерную игру, и вы там найдете сотню наименований для магии. Людям было скучно, вот и выдумывали фантазии…
— И да, и нет, — сказал Беня. — Им было чем заняться. Да и выдумывали они до определенного момента.
— В какой-то момент мировоззрение древних резко меняется. Становится похоже на наше. Боги из конкретных существ, которые требуют строительства себе домов-храмов, еды и денег, вдруг превращаются в некие невидимые и неощущаемые силы. Духи и чудовища — в неких бесплотных гениев, и так далее, — добавил Миша.
— Все это прекрасно укладывается в исходные данные. Ну, то есть магия была, а потом пропала, — продолжил Беня Зайнц. — И, отталкиваясь от этого, мы можем нарисовать, что нас ждет, если она вдруг вернется.
— Хаос, — сказал Миша.
— Тут надо просто понимать, что этими вашими героями, или святыми, или даже, возможно, богами, не становятся, — сказал Беня — Ими рождаются.
— Лучшее описание есть в библии, рождение Ноя, — опять перебил Миша. — Там такой лютый ужас, если задуматься. Ной появляется из родового отверстия со светом, исходящим из глаз и рта, и дальше творится вообще какой-то сюрреализм.
— То же самое со всеми известными нам персонажами. Они либо сразу боги, либо родились от них. Но смысл в том, что они странные и необычные с рождения.
— Хорошо, — неожиданно поддержал их Моня, — я бы привел пример Кришны, который даже цветом отличался от обычных людей. Но вот о животных было интересно.
— Вы сейчас рассказываете мне о древних богах или мутантах из американских комиксов? — Рудольф не улыбался. — Думаю, в древности вряд ли придумали что-либо более оригинальное. Если вы пытаетесь рассмотреть это с социальной точки зрения, то я бы просто мог полистать комиксы…
— Нет. Если смотреть серьёзно, то комиксы совсем другие, — хмуро сказал Моня. — В них нет правдоподобия.
— Что? — искренне изумился Рудольф. — Какого правдоподобия?!
— Ну представьте, Рудольф, — сказал Беня, — человека, имеющего некоторые преимущества над другими. Больше возможностей. Ну, например, сына богача. Вы ведь не удивитесь, если такой человек проявит эгоизм, безразличие к страданиям других людей, и так далее. В комиксах же истории в основном о том, как такие люди вдруг начинают помогать незнакомцам, рискуя при этом жизнью. И еще, конечно, воюют с супер-злодеями. Согласитесь, мало правдоподобно. Правдоподобно было бы, если бы человек-паук добыл денег и потом постарался сделать так, чтобы его близкие ни в чем не нуждались. А далекие боялись, уважали, восторгались. В общем, все бы хотели быть Тони Старком. А Тони Старк, в свою очередь, уже давно бы стал президентом. Это неизбежное развитие событий. Вот в мифах это довольно правдоподобно. Герои древних греков и аватары индийцев нагромождают вокруг себя горы трупов по прихоти, капризу или когда в плохом настроении. Очень быстро становятся типичными тиранами, за редким исключением. Это не мешает им быть положительными персонажами, кстати.
— Сосредоточьтесь на совсем уж сверхъестественных существах, — сказал Моня и улыбнулся. — Вы же не забыли, что все началось с Пазузу.
— Собственно, тут становится очевидным то, о чем я хотел сказать, — продолжил Беня. — Мы столкнемся с существами, с деформированной психикой. Психопатами, проще говоря. Психопатами, которые не просто прячут нож в рукаве, а могут нанести существенный урон многим людям. И будут с наслаждением этим пользоваться. Это будет приобретенная особенность характера.
— Профессиональная деформация, — улыбнулся Моня. — И плюс еще немного других ископаемых персонажей из мифов. У них будет большая конкуренция, как я себе это представляю. Можно будет их стравить между собой, а самим тихонько постоять рядом и посмеяться.
— Вы не совсем себе представляете, насколько это не смешно, — возмутился Беня. — Вот вы все, наверно, знаете за Купидона? Пухленький такой мальчик с луком? Вот это ваши представления о богах и героях. Миша, скажите им!
— Оригинальный Аполлон в «Кносских табличках» бронзового века выглядит как львиноголовый летающий демон, до жути похожий на вашего Пазузу, повелевает крысами и волками, любит человеческое мясо, — устало сказал Михаил. — Серебряными стрелами насылает чуму, золотыми сжигает. Один из титулов — Убийца Городов. Другой — Пожиратель Влюблённых.
— Вот как видят богов древние! Некая абсолютно жестокая, необоримая сила, которую, однако, можно задобрить, — взволновано продолжил Беня. — Помните миф о Мидасе? Он был любимцем богов, а знаете, почему? Он их кормил. В буквальном смысле. Закатывал пирушки. Изначальные мифы от Индии до Америки именно так и описывают поклонение богам. Это жертвы и подношения, в том числе и лучшей еды. Примитивненько, но похоже на правду, — Беня вздохнул. — Если же вернуться к современности, то можно предположить несколько вещей. Нас ждет нашествие маньяков с неопределенными, непонятными силами и возможностями. Последствия будут, очевидно, аналогичными, — Беня устало взмахнул руками, призывая на помощь Михаила.
— Аналогично тому, как это описывают в мифах греки или шумеры, — тут же включился Цемель, — они захватят себе по куску земли, желательно густонаселенному. Подчинят себе город, например. Как в Шумере. Ну или производство. В древнем мире это были плодородные равнины и копи, как в Индии, сейчас даже не знаю, — Михаил пожал плечами, — нефтяные поля саудитов, например. И единственное, что может им противостоять, такие же чудовища. В общем, это будет некий неофеодализм.
— Скорее архаичная теократия, — хмыкнул Моня.
— Прекрасно, пусть так, — сказал Рудольф, — но я не поверю, что в современном мире мы не найдем способов, чтобы их убить.
— Вот! Тут-то мы и подбираемся к главному! Если верить древним текстам, их нельзя убить. Все древние авторы на половине земного шара сходятся на том, что боги бессмертны!
— Только половине земного шара? — тут же уцепился Рудольф.
— На другой половине в то время не умели писать, — отмахнулся Беня.
— Хотите, я вам прочитаю угаритский эпос, где рассказывается об убийстве бога? — вмешался Миша.
— Нет, — замахал рукой Моня, — я прочитаю его сам. Потом.
— Вы, верно, подозреваете, что он труден для восприятия, — Михаил хохотнул. — Так я его перескажу, как вы выражаетесь, вкратце. В двух словах, речь идет о борьбе богов. Один, небезызвестный вам Ваал, погибает от рук, вернее пасти, некоего Мота. Мот съедает Ваала. Как козленка его положил в пасть к себе, и больше нет Ваала, — Миша развел руками. — Так заявляет сам Мот в мифе. После чего Мота убивает жена Ваала. Или сестра, не совсем понятно.
— Ну вот же! — победоносно поднял палец Рудольф.
— Дослушайте, — отмахнулся Миша — там все довольно подробно, она закалывает его мечем в шею, рубит на куски, сушит, сжигает и засеивает им поле.
— Дайте догадаюсь, — хохотнул Моня. — Помогло, но только на год.
— Ну да, да, земледельцы, объяснение смены времен года, — закивал Беня, — или более поздние наслоения. А что насчет железа?
— А что насчет железа? — удивился Моня.
— А мы раскопали тут кое-что про железо, — гордо улыбнулся Беня.
— И это целиком Бенина заслуга! — заявил Миша. — Он навел меня на интересную мысль, и я смог подтвердить его доводы. В общем, боги, ну и логично предположить, демоны — Миша хмыкнул, — сказать по правде границы между ними сильно размыты, — он безнадежно махнул рукой, — боятся железа. В египетских текстах рассказывается о войне Гора с Сетом и прямо говорится, что Гор вооружил две сотни людей железным оружием, и именно эти люди навели шороху. В глиняных табличках Шумера железом сковываются чудовища, железом оковываются колесницы. Античные мифы греков пестрят подробностями, Прометея прибивают к скале опять-таки железными костылями. Серп Кроноса, кстати, таки железный. В Книге Судей Яхве не может уничтожить местные племена, «ибо железные колесницы были у них».
— То есть все довольно просто? — удивился Рудольф. — Они боятся железа?
— Скорее железо нейтрализует их «кхабод», — хмыкнул Моня — Но и тут, я думаю, нам не помешали бы наглядные эксперименты.
— Вообще да, — кивнул Моня — Все запутанно и непонятно, что вы хотите. Фольклор.
— Кстати о фольклоре, — хлопнул по столу Беня — Я думаю, Рудольф, на ваш вопрос есть ответ. Помните сказку о Кощее Бессмертном?
— Какую из них? — спросил Рудольф.
— Если вы про советские экранизации, тогда никакую. Меня тут Михаил снабдил материалом, я пробежался по верхам, и расскажу вам, а Цемель меня поправит, ну или просто перебьет, когда посчитает нужным, — Беня вздохнул. — В общем, этот смешной старик с лысой башкой, собственно, бог. Сын опять-таки небезызвестного вам Вия. Который «поднимите мне веки», да-да. И что бы вы думали? В оригинальном фольклоре Кощей очень даже ничего себе мужчина. Внешность высокого изможденного почти скелета — это следствие его образа жизни, — Беня хохотнул. — Мало ест, знаете ли. Собственно, само слово Кощей — это кличка, означает «пленник». От Прибалтики до Перми кормящиеся в СССР бездельники-фольклористы записывали за старыми и пьяными деревенскими жителями сказки, которые они якобы ещё в детстве от бабок слышали. Несмотря на весь мой скептицизм, сюжеты в них похожи. Даже не знаю, как сказать. В общем Кощей собирал драгоценные металлы. Коллекционировал, так сказать. Ну и, в общем, доколлекционировался. Как это бывает в России, за ним пришли. Так как убить его нельзя, они приковали его, опять-таки железными цепями в крепком срубе, и насыпали сверху курган. Когда Кощей выбрался, хоть это и случилось не скоро, он начал мстить. И требовать назад свое золото. Его можно понять, конечно. Но и местных тоже, надо сказать, проняло. Представьте себе, вы живете, никого не трогаете, брюкву выращиваете, и тут выкапывается из-под земли человек, на вид мертвый, и кричит: «Где мое золото?!» Люди пугались, разбегались, потом собирались снова, и опять-таки с помощью железных «палок» и «ухватиц» загоняли бедолагу Кощея.