Действительность такова, что естественные ориентации мужчин и женщин суть прекрасно дополняющие друг друга способы мышления и рассуждений. Ни у мужчин, ни у женщин нет всех ответов, но, работая вместе, они могут раскрыть для себя, что их природные различия способны породить экспоненциально лучшие результаты.
На протяжении нескольких лет мы проводили семинары по гендерному сознанию с инвестиционными фирмами на Уолл-стрит. Одно из наших глубинных пониманий в этой области пришло на следующий день после семинара с Джейн, финансовым директором одного из крупнейших инвестиционных банков в Нью-Йорке. Джейн участвовала в семинаре и согласилась прийти на индивидуальное собеседование на следующее утро.
Джейн стала финансовым директором в 2010 году, через два года после банковского кризиса 2008-го, и накопила ряд наблюдений о ценности гендерного баланса в сфере банковских инвестиционных услуг. Она считала, что, если бы в принятии решений на равных участвовали мужчины и женщины, это могло бы предотвратить многие ошибки, приведшие к финансовому кризису.
«Традиционно финансовый директор сосредоточивал свое внимание преимущественно на финансовых отчетах, соответствии, казначейских вопросах, налогах и корпоративных финансах. Что мы видим сегодня: финансовые директора намного больше вовлечены как в стратегию, так и в операции. Задавать вопросы и слушать – две важные вещи, которые мы можем делать в роли финансовых руководителей. Помимо того, что я должна следить за ситуацией в финансовой сфере, я должна еще разбираться в том, что происходит в бизнесе. Я должна задавать хорошие вопросы, внимательно выслушивать все, что мне говорят, чтобы обобщать информацию, выявлять тенденции и общаться с важными клиентами, включая наших инвесторов, советом директоров, основными покупателями и аналитиками с Уолл-стрит.
«Это хорошо, потому что позволяет составить общую картину и помогает увязать стратегию и операции с финансовыми прогнозами. С 2008 года компании стали гораздо более внимательны к инвестициям. Склонность рисковать без полного и скрупулезного анализа заметно снизилась.
Но мне не хочется, чтобы мой департамент служил комплаенс-функцией, тотальным контролером, для всех остальных. Абсолютное подчинение может обернуться для нас финансовыми затруднениями; мы наблюдали это в прошлом в случаях с рискованными инвестициями. Мне хочется, чтобы наши финансисты работали со своими спонсорами и обсуждали их решения. Мы здесь, чтобы помочь бизнесу расти и быть прибыльным, но не идти к этому напролом».
Джейн находится на переднем крае нарастающей тенденции в сфере инвестиционных банковских услуг. Согласно недавним исследованиям, еще только несколько женщин, инвестиционных банкиров, смогли предотвратить банковский кризис и вызванную им рецессию. Те, кто часто критикует женщин за их нежелание рисковать, сегодня говорят, что баланс между готовыми на риск мужчинами и не расположенными к риску женщинами – именно тот путь, который мог бы предотвратить множество потерь.
Исследования показывают, что женщины в два раза чаще предпочитают проявлять осмотрительность и рассудительность и задавать вопросы, чтобы прояснить картину, тогда как мужчины в два раза чаще проявляют безрассудную предприимчивость, чрезмерную самоуверенность и беспечность в своих решениях по инвестициям. Что совершенно неожиданно, так это сильная сторона этих различий. Чрезмерная самоуверенность выливается в то, что мужчины торгуют на биржах на 45 процентов чаще женщин, понижая таким образом чистую доходность своих портфелей на 2,62 процента в год (на фоне понижения доходности на 1,73 процента у женщин-продавцов).
Эти исследования также показывают связь между прибылью и гендером. Финансовые компании с несколькими женщинами на высших руководящих постах чаще имеют более высокие доходы в расчете на акцию, более высокую рентабельность капитала и более высокий биржевой курс, чем их конкуренты с меньшим количеством или отсутствием женщин в высшем эшелоне руководства. Женщины выбирают целевую норму прибыли и стремятся минимизировать риски, тогда как мужчины выбирают риск и стремятся максимизировать возможную прибыль. Как правило, женщины успешнее в роли инвесторов, так как они лучше наблюдают, умеют задавать вопросы и слушают.
Суть в том, что компании, сочетающие оба подхода к оценке рисков, достигают лучших финансовых результатов по всем показателям в сравнении с компаниями, в которых работают только мужчины-инвесторы. Компании, которые еще не научились сочетать различные модели поведения и отношения к рискам мужчин и женщин, не столь успешны.
Не понимая привычек и манер женщин, мужчина может полагать, что делает все возможное на первом свидании, но невольно, сам того не сознавая, отталкивает от себя партнершу. Все время, пока она расспрашивает его, мужчина продолжает говорить о себе. Он предполагает, что именно этого она ждет от него и с удовольствием угождает ей.
Поведение, манеры мужчин обычно не совпадают с таковыми женщин. Женщины выказывают уважение, предупредительность и заботу о других, задавая вопросы и остерегаясь доминировать в разговоре. Когда встречаются две женщины, одна из них, как правило, начинает беседу, задавая вопросы и с интересом выслушивая ответы. Через некоторое время они меняются ролями, и та, что спрашивала и слушала первой, теперь рассказывает о себе, а собеседница слушает ее и задает свои вопросы.
Такая манера общения – мена коммуникативных ролей – очень существенна в процессе коммуникации женщины. И такого же общения женщина ожидает на свидании. Если она проявляет интерес к мужчине, она предполагает, что и мужчина проявит интерес к ней. Поэтому она будет продолжать задавать вопросы, полагая, что до него в конце концов «дойдет» и он начнет расспрашивать собеседницу о ней самой. Но ждать этого она может долго. Мужчина зачастую не понимает, что от него ждут подобной «взаимности» – проявления интереса в виде задаваемых женщине вопросов, касающихся ее лично, и внимательного выслушивания ответов на них.
Женщины не играют тех же ролей, что мужчины.
В женской «книге хороших манер» не сказано прерывать. Инстинктивно ли или в результате культуры общения, привитой ей воспитанием, женщина не считает нормальным прерывание собеседника. Она старается задать вопросы первой, а затем ждет свой черед говорить.
Мужчина же зачастую не испытывает никакой неловкости, прерывая другого мужчину во время обсуждения, и ни один из них не считает это прерыванием. Дружеское, не несущее ничего личного вмешательство в монолог собеседника, прерывание его на полуслове – то, чего как раз часто ожидает мужчина и легко мирится с этим. В известном смысле пренебрежение обменом ролями заметно облегчает речевое общение мужчин.
Мужчина неверно предполагает: если его собеседница на первом свидании не говорит, вероятно, ей нечего сказать. Соответственно женщина ошибочно предполагает: если мужчина не задает ей вопросов, скорее всего, он не питает к ней интереса. Задача для женщины заключается в том, чтобы научиться понимать, как и когда прерывать мужчину. Спрашивая разрешение на это вопросами типа «Можно мне задать вопрос?» или «Можно мне сказать кое-что?», она рискует показать неуверенность и нарушить плавный ход беседы. Мужчина же ждет, что женщина просто включится в разговор. И именно так ей и следует поступать!
Задача для мужчины осознать: демонстрация интереса к женщине вопросами (а не попытка произвести впечатление на нее своими рассуждениями о жизни и личными достижениями) – гораздо более эффективный способ заинтересовать ее своей особой.
Риторические вопросы хороши, когда вы пытаетесь акцентировать что-то в своей убедительной речи, и приводят к обратным результатам при просьбе о сотрудничестве/взаимодействии, будь то в профессиональной или в личной жизни. Потому что каждый риторический вопрос подразумевает косвенное сообщение, а при общении с детьми это косвенное послание часто скрывает негативный, обвинительный комментарий, который родители предпочитают не высказывать своим детям прямо, а выражают свое разочарование или неудовольствие окольным путем.
Женщины особенно любят использовать риторические вопросы в своих попытках мотивировать детей к послушанию. Когда мать хочет, чтобы ее ребенок навел порядок в своей комнате, она, вместо того чтобы сказать прямо «Прибери, пожалуйста, в своей комнате», старается слегка пристыдить его или вызвать чувство вины риторическим вопросом типа «Почему в этой комнате такой беспорядок?» А вот еще примеры риторических, косвенных вопросов:
• «Когда ты, наконец, повзрослеешь?» – подразумевается, что ребенок ведет себя не по годам незрело.
• «Как ты мог забыть запереть гараж?» – подразумевается, что ребенок ненадежный, что на него ни в чем нельзя положиться.
• «Почему у тебя все еще горит свет и ты не спишь?» – подразумевается, что ребенок не слушается.
• «Почему ты не доделал домашнее задание?» – подразумевается, что ребенок ленив или беспечен.
В каждом из этих примеров родитель пытается побудить ребенка сделать что-то, сосредоточиваясь на проблеме, но на самом деле заканчивает тем, что не просит сына или дочь сделать что-либо конкретно. Косвенная просьба часто не осознается ребенком, и он будет продолжать безучастно смотреть в потолок.
Не задавая риторических вопросов перед тем как высказать просьбу, родители увеличивают свой шанс добиться взаимодействия и результатов; в противном случае дети просто перестают слушать, потому что просьбы родителей не имеют явных последствий. Чему в первую очередь следует научиться родителям (особенно это касается матерей, стремящихся добиться результатов от своих сыновей), так это не вызывать косвенным образом неудовольствие и не причинять боль, а выражать свои просьбы прямо и позитивно. Только тогда они добьются желанного отклика.