— Не знаю, как там насчет изящества, Адам, но, как по мне, я приняла эту пробку с большим трудом.
Этот опыт дался ей нелегко. Та пробка была огромной, и все равно игрушка не дотягивала до размеров ее мужчин.
Джейк шлепнул ее по заднице, и это жалящее прикосновение было обещанием того, что должно вскоре случиться.
— Твоего мнения сейчас не спрашивают, детка. А эта симпатичная попка буквально создана для нас. Создана для того, чтобы принимать член. Но это мы оставим на потом. А сейчас тебе нужен небольшой разогрев. Адам, я думаю, мы начнем со счета двадцать.
Она чуть не вскрикнула, когда они в унисон шлепнули ее по ягодицам. Мужчины считали вслух и, за исключением первого удара, отвешивали ей шлепки по очереди. Джейк шлепал по одной мясистой половинке ее зада, а Адам — по другой. Они наносили удары, а затем накрывали ладонями саднящее место, позволяя теплу дисциплины проникнуть в ее тело до самых костей. Ей это нравилось. Она была извращенкой, и тут уж ничего не попишешь. Серена понимала, что нуждается в этом так же, как некоторые женщины нуждаются в бокале вина на ночь. Стоя в такой позе, она расслабилась — эротическая смесь удовольствия и боли заставляла ее мышцы плавиться, забывая обо всем остальном на свете. Ничто в мире не имело значения, кроме ее ощущений. А уже завтра она примется осмысливать все, что произошло. И Серена знала, что не будет одна. Адам и Джейк будут рядом, чтобы поговорить с ней, обнять ее, пока она заплачет, зацеловать ее до потери сознания, когда у нее больше не будет сил думать об этом. Их любовь станет одеялом, которым она укутает свою душу, когда ее будут мучить кошмары.
Да, она была уязвима перед такими мужчинами, как Дойл и Брайан, и да, мир может быть довольно гадким местечком. Он исправно вторгался и посягал на все хорошее в жизни, но здесь она была в безопасности. Здесь она была королевой, снова и снова выбирающей их своими рыцарями.
Разум Серены парил где-то над телом, пока мужчины вели счет, наказывая ее. Она даже была разочарована, когда они наконец произнесли слово «двадцать».
— Проверь ее, — велел Джейк, водя руками по ее ягодицам.
Серена гадала, затвердел ли он, глядя на розовеющую плоть под его ладонью.
Чей-то палец скользнул по ее киске. Адама.
— О, она наша маленькая развратница. Ей это нравится, Джейк. Походу, мне все-таки придется вытерпеть уроки Йена. Раньше мне никогда особо не хотелось доминировать над женщиной, но я чувствую, что хочу стать ее настоящим Мастером.
— Просто на самом деле ты прежде никогда не любил ни одну женщину, — тихо произнес Джейк.
— Верно. Я обманывал себя. Но сейчас все по-настоящему.
— Да, по-настоящему.
Она ничего не сказала, потому что понимала, что этот разговор касался только мужчин. У них были свои близкие, интимные отношения. Тоже своего рода любовь, только без сексуальной составляющей. Серена знала, что станет центром их мира, способом выразить свою заботу друг о друге, разделяя на двоих жену и строя совместную жизнь.
И это было прекрасно.
Джейк обернул руку вокруг ее талии, осторожно приподнимая. Он взял Серену на руки, стараясь не потревожить рану на ее боку.
— Пора перебираться в спальню, детка.
Он шел по дому, быстро преодолевая расстояние.
Серене полюбилась главная спальня. Ей нравилось, что комната была достаточно большой для них троих. Здешнее убранство отвечало всем представлениям о нормальном супружеском ложе. Шифоньеры, комоды, шкатулки для часов и лотки для всяких мелочей вроде кошелька или ключей. Все предметы по три штуки в ряд, и ее вещи были посередине. Прямо как во время сна. Или во время прогулок. Ее место — всегда быть между ними, окруженной их любовью.
— Скажи мне, что это слезы радости, Серена, — сказал Джейк, не отрывая от нее взгляда, пока укладывал ее на кровать. — Я больше никогда не хочу заставлять тебя плакать. Мне нужно знать, что ты меня простила.
За то, что он тогда сказал несколько слов сгоряча? Теперь тот разговор казался таким далеким. Во-первых, это была глупая ссора, и подобное наверняка может повториться. Доверие между ними будет расти, но никуда не денутся неуверенность и крошечное чувство ревности. Серена знала: дело не в том, что у них «менаж а труа» (прим.: фр. — семья (любовь) втроем), а в том, что они были обыкновенными людьми, которые любили друг друга. Ссоры, примирения и снова ссоры — это неизбежно в отношениях, где присутствует страсть.
— Я прощаю тебя, Джейк. Сейчас, и в следующий раз, и после него.
Улыбка изогнула его губы.
— Рад, что ты понимаешь, что я снова облажаюсь.
Она коснулась его волос, таких мягких, несмотря на жесткость укладки.
— Мы все не без греха, и все будем допускать ошибки. Но все будет хорошо.
Его губы нависли над ее губами.
— Все будет хорошо.
Он поцеловал ее, вложив в поцелуй все чувства и страсть, и сладкое обещание, что так будет и впредь.
— Эй, моя очередь.
Кровать прогнулась, когда на нее забрался Адам. Он уже разделся. От вида его обнаженного тела у Серены перехватило дыхание. Он подполз к ней, и стали видны его широкие плечи.
Джейк подмигнул ей, а затем встал с кровати, оставив ее Адаму.
Он слегка зарычал, целуя ее.
— Привыкай к этому, детка. Я возьму небольшой отпуск для нас с Джейком. Мы начнем наш медовый месяц пораньше. А теперь встань на колени. Я хочу попробовать тебя на вкус, пока Джейк готовит твою прелестную попку.
О, она тоже этого хотела. Да и что на свете может быть приятнее, чем когда один из ее мужчин пробует на вкус ее киску, будто бы это особенно сочный кусок пирога? Серена перекатилась на бок и встала на колени, приподняв попку. Адам скользнул между ее ног, свесив свои с края кровати. Она чувствовала, как его горячее дыхание овевает ее киску. Его руки легли ей на бедра, притягивая женщину вниз.
С губ Серены сорвался низкий стон, когда Адам стал лизать ее. Он проникал внутрь, обсасывал лепестки влагалища, втягивал то один, то другой, нежно омывая их языком. Наслаждение разливалось по ее коже, возбуждая нервы и заставляя трепетно осознавать, что она жива.
Она выжила. Она была здесь, с ними, и больше никогда не уйдет.
Продолжая с упоением ласкать ее лоно, Адам раздвинул ладонями ее ягодицы.
— Мне нужно использовать немного смазки, детка, — голос Джейка скользнул по ее спине, когда он нежно поцеловал Серену в основание позвоночника. — Просто расслабься. Скоро я буду внутри тебя. Боже, не могу дождаться, когда окажусь в тебе.
Адам лизал клитор, медленно проводя языком по ее влажной плоти, пока Джейк наносил смазку. Серена оказалась меж двух огней: нежные движения языка Адама и эротичные движения пальцев Джейка, который разрабатывал розочку ее попки. Столько ощущений. Она закрыла глаза, пытаясь оседлать нахлынувшую чувственную волну.
— Она такая тугая. Ей будет так хорошо, — раскрыв ее пальцем, Джейк мягкими движениями стал входить в нее и выходить. — Не сопротивляйся, детка. Я хочу войти.
Серена попыталась расслабиться, но Адам трахал ее языком, проникая внутрь, а затем перешел к клитору и стал посасывать его. Она больше не могла этого выносить. Она дошла до предела, рот Адама посылал по ее телу искры чистого блаженства. Она задрожала и вскрикнула, когда оргазм захлестнул ее.
А потом мужчины пришли в движение. Не успела она опомниться, как они уже подсуетились и заняли свои места. Адам откатился из-под нее, встал и погладил свой большой член, прежде чем надеть на него презерватив.
— Давай, оседлай меня, любимая.
Адам растянулся на кровати, предлагая ей себя.
Джейк подал ей руку, помогая устроиться на теле друга. Серена обхватила коленями его мускулистые бедра и уперлась руками ему в грудь. Он был таким твердым везде, восхитительное мужское тело, на котором она будет единолично пировать в свое удовольствие.
— Ты выглядишь так, словно готова меня съесть, — сказал Адам, двигая бедрами под ней. — Как-нибудь я предоставлю тебе такую возможность. Позже я трахну тебя в рот и проникну в то мягкое место в глубине твоего горла. Я отдам тебе все, что у меня есть, но сейчас я хочу этого.
Адам потянул ее за бедра, насаживая на свой член. Он был таким большим, что ей пришлось прилагать усилия, опускаясь на его ствол, проталкивая его внутрь, сантиметр за сантиметром. Он заполнял ее до отказа, и она засомневалась, сможет ли Джейк поместиться.
— Вот где я хочу быть всегда, Серена, — произнес Адам и крутанул бедрами, распаляя ее изнутри.
Она кончила буквально только что, но уже снова почувствовала подступающий оргазм.
— Прижмись грудью к груди Адама, детка. Дай мне немного пространства для маневра.
Рука Джейка легла ей на спину.
Серена позволила своей груди тереться о стальную твердь груди Адама. Адам целовал, играя кончиком языка с ее языком, в то время как Джейк прижимал свой член к колечку ануса Серены.
Она тихонько захныкала, когда он начал проникать внутрь. Нельзя сказать, что ей было больно, но и удовольствия в этом было мало. Пробиваясь членом внутрь, он доминировал над ней в самой чистой, самой эротичной форме. Она обмякла, желая принять его, дать ему то, что он хотел, потому что этот мужчина выполнил свою часть их уговора. Он заботился о ней, любил ее, старался изо всех сил защитить и отдал ей свое сердце. Серена выгнула спину, желая только одного: чтобы оба мужчины были внутри нее, получали удовольствие, которое принадлежало им по праву, потому что это наслаждение дарила им она.
— Бл*ть, какая она тугая!
Головка члена Джейка наконец проскользнула сквозь кольцо мышц, стерегущих проход в ее попку. На мгновение он остановился, доводя Серену до исступления. Она чувствовала себя такой открытой, обнаженной перед ними обоими.
— Пожалуйста, Джейкоб.
Она того и гляди умрет, если они не начнут двигаться. Ей казалось, будто она стоит на краю обрыва, и вот-вот сорвется вниз. Прежде ничего подобного Серена никогда не испытывала, даже с ними.