По счастью, все республиканцы с подобными взглядами, баллотировавшиеся в 2012 году, в сенат не прошли. (А ведь комик Стивен Кольбер предупреждал, что женщины получили право голосовать еще в 1920 году.) Но дело не только в том, какую ерунду они говорят (и как теперь платят за это). Республиканская фракция в Конгрессе отказалась повторно ратифицировать закон о профилактике насилия против женщин, поскольку не согласилась, что этот акт подразумевает защиту для иммигрантов, трансгендерных женщин и коренных американок. (Кстати об эпидемиях. Каждая третья коренная американка подвергается насилию, при этом 88 % таких изнасилований в резервациях совершают мужчины другой расы, прекрасно знающие, что старейшины племени ничего им не сделают. Вот вам и «преступления на почве страсти». Никакой страсти – только расчет и оппортунизм.)
А теперь республиканцы хотят лишить женщин репродуктивных прав – запретив пользоваться противозачаточными средствами и делать аборты. Собственно, в последние несколько десятилетий это уже успешно реализовано во многих штатах. Что такое репродуктивные права? Это, по сути, право женщин распоряжаться собственными телами. Я ведь уже говорила, что насилие против женщин – вопрос власти?
И хотя часто случаи насилия расследуют спустя рукава – нерасследованных дел об изнасилованиях в нашей стране около четырехсот тысяч, – если жертва забеременела, то ее насильник в тридцати одном штате получает родительские права. Ах да. Бывший кандидат в вице-президенты, а ныне конгрессмен Пол Райан собирается повторно подать на рассмотрение законопроект, дающий властям штатов право на запрет абортов, а возможно, даже позволяющий насильнику подать в суд на свою жертву, прервавшую беременность[2].
Будем объективны
Конечно, и женщины способны на всевозможные мерзкие поступки и порой совершают тяжкие преступления. Но если говорить о реальном насилии, в так называемой войне полов налицо явный перевес. В отличие от бывшего главы Международного валютного фонда (мужчины), нынешняя (женщина) не станет приставать к подчиненной в роскошном отеле; высокопоставленных женщин-офицеров в армии США, в отличие от их сослуживцев-мужчин, не обвиняли в сексуальных преступлениях; и молодые спортсменки вряд ли станут мочиться на юношей без сознания, а уж тем более насиловать их и хвалиться этим на Ютубе и в Твиттере – как сделали футболисты из Стьюбенвилля.
Индийские водительницы автобусов не собирались в банду, чтобы изнасиловать мужчину настолько жестоко, чтобы он скончался от полученных травм. Банды женщин-мародерок не терроризируют мужчин на площади Тахрир в Каире, и нет никакого «материнского» аналога 11 процентам изнасилований, которые совершают отцы или отчимы. Из числа узников американских тюрем 93,5 не являются женщинами. Возможно, многие сидят зазря, но некоторые – нет, ведь они совершили насилие, и пока не придумано лучшего способа бороться с ним. И с подобными людьми тоже.
Ни одна поп-звезда женского пола не убивала молодого мужчину выстрелом в рот у себя в гостях – как сделал Фил Спектор. (Теперь он находится среди тех самых 93,5 процентов – сидит за убийство Ланы Кларксон, возможно, отказавшей ему в близости). Ни одной женщине – звезде блокбастеров не было предъявлено обвинение в домашнем насилии, ведь Анджелина Джоли не делает того, чем занимались Мел Гибсон и Стив Маккуин; и ни одна знаменитая режиссёрка не догадалась накачать тринадцатилетку наркотиками, а потом склонять к сексу невзирая на сопротивление, как поступил Роман Полански.
Памяти Джиоти Сингх
Что не так с мужской частью человечества? Есть что-то неправильное в том, как люди воспринимают мужественность, что в ней хвалят и поощряют, и в том, как мальчики перенимают культуру насилия. В мире есть прекрасные во всех отношениях мужчины, и на нынешнем этапе драматического противостояния меня поддерживает в том числе мысль о том, что я встречала немало мужчин, понимающих, что это и их проблема тоже, поддерживающих нас и остающихся на нашей стороне в повседневной жизни, в интернете и в рядах демонстрантов от Нью-Дели до Сан-Франциско.
Все чаще мужчины становятся нашими добрыми союзниками – и они были всегда. Доброта, тепло, эмпатия не имеют пола. Хотя статистика домашнего насилия все еще пугающе высока, за последнюю сотню лет его стало гораздо меньше, и множество мужчин трудятся над тем, чтобы донести до общества новое представление о маскулинности и о силе.
Мужчины-геи переосмыслили традиционную маскулинность и в каком-то смысле пошатнули ее устои, делают это публично уже много лет и зачастую являются ценными соратниками женщин. Освобождение женщин нередко представляют как движение, стремящееся отобрать у мужчин все права и все привилегии, будто в какой-то унылой игре «кто кого», будто свободным и сильным может быть лишь какой-то один пол. Но мы или свободны вместе – или вместе рабы. Считать, что обязательно нужно победить, доминировать, наказать, захватить власть, – это ужасно и не имеет ничего общего со свободой. Отказаться от подобных неадекватных целей – вот акт освобождения.
Мне предстоит написать еще о многих вещах, но именно этот момент влияет на все остальное. Вездесущее насилие по-прежнему преследует, душит и иногда в прямом смысле обрывает жизни половины человечества. Только представьте себе, сколько времени и сил мы смогли бы посвятить другим, по-настоящему значимым делам, если бы не должны были бороться за выживание. Вот пример: одна из лучших знакомых мне журналисток боится добираться ночью до дома по своему району. Должна ли она перестать работать допоздна? Скольким женщинам уже пришлось отказаться от своей работы по схожим причинам, добровольно или принудительно? Сегодня становится ясно, что колоссальное количество агрессии в интернете отпугивает многих женщин и мешает им подавать голос.
Одно из самых удивительных новых политических движений в мире – это движение за права коренных канадцев, действующее в духе феминизма и экологической осознанности. Называется оно Idle No More – «Нет бездействию». 27 декабря, вскоре после того как движение обрело жизнь, одна женщина, коренная канадка, была похищена, изнасилована, избита и брошена умирать в городе Тандер-Бей в канадской провинции Онтарио. Сделали это мужчины, которые, по их собственным словам, действовали в отместку движению «Нет бездействию». Но жертва выжила – четыре часа она брела по морозу, чтобы рассказать о случившемся. Те, кто сделал это с ней и угрожал сделать снова, все еще на свободе.
По-видимому, изнасилование и убийство Джиоти Сингх, двадцатитрехлетней жительницы Дели, изучавшей физиотерапию, чтобы стать лучше и помочь другим, и нападение на ее спутника (он выжил) запустили ту самую реакцию, которая так была нужна нам уже сто лет, а может – тысячу, а может – и пять тысяч. Пусть этот случай послужит для женщин (и мужчин) по всему миру тем же, чем стало для афроамериканцев и зарождающегося движения за их права убийство расистами Эмметта Тилла в 1955 году.
Каждый год в Америке происходит больше 87 тысяч изнасилований – но каждое из них неизменно рассматривают как одиночный эпизод. Этих «точек на карте» так много, что они сливаются в кляксы, а затем и в целое пятно. Но никто не хочет окончательно соединить их – и сказать, что это за пятно. А в Индии смогли. В Индии заявили вслух, что речь идет о проблеме прав человека, что она касается всех, не является изолированной, и такого более нельзя допускать. Ситуация должна измениться. Вашими силами. Моими. Нашими.
2013
Глава 3Столкновение миров в номере люкс
Кое-что об МВФ, мировом неравенстве и незнакомцах в транспорте
Как рассказать историю, которая давно уже не нова?
Ее звали Африка. Его – Франция. Он захватил ее, эксплуатировал, затыкал ей рот, и даже спустя десятилетия после того как это якобы закончилось – все еще пытался решать за нее, взять хоть название «Кот-д'Ивуар», или «Берег Слоновой Кости», ничего не говорящее о ней – лишь о том, что можно с нее получить.
Ее звали Азия. Его – Европа. Ее звали Молчание. Его – Власть. Ее звали Нищета. Его – Богатство. У неё не было ничего, у него – было всё. Даже она сама принадлежала ему: и он мог пользоваться ею без спроса и без каких-либо последствий. Этой истории много веков, и лишь в последние десятилетия что-то стало меняться. Последствия этих токсичных отношений сотрясают немало устоев – из тех, которые давно пора сотрясти.
Кому бы пришло в голову придумывать что-то столь очевидное, столь прямолинейное, как написано выше? Человек, облеченный колоссальной властью, глава Международного валютного фонда (МВФ) – всемирной организации, виновной в массовой нищете и экономическом неравенстве, – предположительно изнасиловал в номере люкс нью-йоркского отеля горничную, иммигрантку из Африки.
Вот вам и столкновение миров. Раньше ее свидетельство не значило бы ничего против его слова, и либо ей не удалось бы подать обвинения, либо полиция проигнорировала бы этот случай и в последний момент отправила бы Доминика Стросс-Кана самолетом в Париж. Однако она заявила об изнасиловании, и полиция выполнила свою работу. Сейчас Стросс-Кан находится под стражей, европейской экономике был нанесен сильный удар, французская политика претерпела коренные изменения, а французы переосмысливают своё прошлое.
О чем они думали, эти мужчины, решившие наделить его столь авторитетной должностью, несмотря на все истории о нем и свидетельства его порочности? О чем думал он сам, рассчитывая выйти сухим из воды? Казалось ли ему, что он во Франции, где, очевидно, ему это всегда удавалось? Только вот другая молодая женщина, которой он, по ее словам, домогался еще в 2002 году, тоже решилась подать обвинение. Ее родная мать, политик, в свое время отговорила ее от этого, а сама она беспокоилась о том, как это скажется на ее карьере журналистки (тогда как мать, похоже, больше волновала карьера насильника).