– А вы сохранили квитанции о переводе денег?
– Да, разумеется.
– Тогда, повторяю, проблем с разводом не будет, а вот с правами на ребенка… Пока шансов мало. Только если у вас есть компромат на супругу.
– Да нет никакого компромата!
– Ну, насколько я поняла, у вашей супруги, скорее всего, есть компромат на вас…
– Какой компромат? Откуда?
– Ну, было бы желание, а компромат на мужа, который месяцами не жил дома, всегда можно нарыть…
– Понимаю, да. Она же тоже наймет адвоката… И он что-то да нароет…
– Вы же не монах! – тонко улыбнулась Анна Валентиновна. – А там уж как это все подать… Но одно хорошо, противная сторона о ваших намерениях не подозревает?
– Нет!
– Короче, пока только один совет – наберитесь терпения… Устраивайте свою жизнь, приобретите собственное жилье, если возможно, женитесь, пусть даже фиктивно.
– А без женитьбы нельзя?
– На худой конец можно, однако в семью ребенка легче забрать. Вы на развод уже подали?
– Пока нет. Со временем зарез…
– Тогда лучше повремените. И регулярно давайте деньги. Ваша супруга успокоится. И еще – установите за женой негласное наблюдение…
– Слежку что ли? – вскинулся Федор Федорович.
– Ну да, это может очень пригодиться в дальнейшем.
– Нет, не хочу! Это гадко, – брезгливо поморщился Федор Федорович.
– Ох уж эти мне порядочные люди! – шутливо посетовала адвокатесса.
После встречи с нею Федор Федорович позвонил Илье.
– Ну что? – спросил тот.
– На хрена мне нужна была эта тетка! Она сказала ровно все то же, что и ты в свое время. Практически слово в слово!
– Да я думаю, любой разумный человек даже без юридического образования сказал бы тебе то же самое, – хмыкнул Илья, – но ты привык доверять профессионалам.
– Ну и как быть?
– Знаешь, Федька, я думаю, надо просто смириться. Твой образ жизни не предполагает нормального воспитания ребенка, и, боюсь, никакой суд не решит дела в твою пользу, если только ты не обольешь супружницу и ее мамашу грязью, а ты этого не сделаешь, и потом, что, собственно, ты можешь предъявить им? Кукусиков и сюсюриков? Смешно, ей-богу. Ты мог бы рассчитывать на горячую любовь к тебе ребенка, но, похоже, этой любви и в помине нет?
– Похоже на то… И что ты хочешь сказать, что я проморгал свою дочь?
– Боюсь, что так. Ты всегда делал выбор в пользу работы, и не мог не понимать, что кукусики и сюсюрики окажут воздействие…
– То есть ты хочешь сказать, что я кругом болван?
– О нет, не кругом! Ты умнейший мужик, талантливый, но одержимый работой. У тебя была семья… ты жил себе и жил… И, может, прожил бы до старости… Но вдруг тебя что-то торкнуло, глаза и уши открылись… Ищи-ка ты, Федя, себе хорошую бабу, женись, роди ребенка, теперь ты, похоже, уже осел в Москве… А с Шуркой будешь видеться, воскресный папа, так сказать. Может, с годами девчонка сама многое поймет, и еще посмеется над сюсюриками…
– Дай-то бог… – проговорил убитым голосом Федор Федорович.
– Федор Федорович, – сказала ему немолодая, но исключительно толковая секретарша Елена Матвеевна, – вам необходимо сделать нотариально заверенную копию паспорта.
– Хорошо, сделаю, – кивнул он.
– Давайте мне паспорт, я сделаю ксерокопию, а вам останется только наведаться к нотариусу. Здесь, на третьем этаже, есть нотариальная контора, мы пользуемся их услугами, я вас запишу, и у вас это займет максимум десять минут.
– Ох, спасибо, Елена Матвеевна, что бы я без вас делал! – Федор Федорович приложил руку к сердцу.
– А я вам, Федор Федорович, признательна за то, что не выгнали меня на пенсию, как мне многие тут предрекали.
– Серьезно? Они думали, я возьму на ваше место юную красотулю?
– Люди стандартно мыслят.
– Ну и бог с ними. Просто нам с вами обоим повезло, так ведь?
– Кажется, да! – широко улыбнулась Елена Матвеевна.
Он спустился на третий этаж высотки, в которой его контора занимала целых четыре этажа. Походил по коридорам в поисках нотариальной конторы. Ага, вот она! Там ожидало своей очереди человек пять.
– Будете за мной! – сказала толстая тетка, вся обтянутая люрексом.
– Но я записан ровно на одиннадцать! – возразил Федор Федорович.
– Мы все тут записаны. Но обычно у них два нотариуса, а сегодня только один.
В этот момент на пороге возникла элегантная дама лет пятидесяти:
– Господа, прошу вас, не волнуйтесь! Всех примем, простите, но у второго нотариуса сердечный приступ. Сами понимаете, она работать сегодня не в состоянии. Тут кто-то по наследственным и имущественным делам, а кому-то просто нужно заверить документы, это пять минут. Не сердитесь, в жизни такое случается… Кому заверить что-то?
– Мне! Я на одиннадцать!
– Что у вас?
– Вот!
– О! У вас уже готовая копия? Это минутное дело!
Люди в очереди притихли. А этот дядька, с копией паспорта, видно, какой-то большой начальник, но ведет себя прилично, пальцы не гнет…
Федор Федорович, дожидаясь лифта, вдруг вспомнил, что в доме, где жила Елизавета Марковна, тоже есть нотариальная контора. Как стыдно, я совершенно забыл о ней! Вот замотался. И он вытащил из кармана телефон.
– Елизавета Марковна, дорогая, простите меня!
– Федор Федорович, вы?
– Я! Вы позволите пригласить вас сегодня поужинать со мной?
– Ох нет, сегодня никак не получится, может, в другой раз…
– У вас что-то случилось?
– Нет-нет, просто должна пойти к соседке на день рождения. Только и всего. А как вы, Федор Федорович, дорогой вы мой? Как ваша новая работа?
– Ох, работа интересная, но занимает практически все время, вздохнуть некогда.
– Простите, дорогой мой, за бестактный вопрос: вы вернулись в семью?
– Нет. Живу бобылем. Но в данной ситуации это даже неплохо. Никто ничем не попрекает.
– А дом кто ведет?
– Да пока никто, ищу домработницу, но даже на это времени нет.
– Федор Федорович, кажется, я могла бы вам помочь. У меня есть знакомая, она превосходная хозяйка, не так давно вышла на пенсию, но сами понимаете, на это жить трудно, и она хотела бы…
– Господи, Елизавета Марковна, я был бы вам по гроб жизни обязан! – взмолился Федор Федорович.
– В таком случае, голубчик, приезжайте ко мне завтра вечерком, я вас познакомлю. Я за нее могу ручаться, как за себя, это в высшей степени достойная женщина…
– Буду! – воскликнул Федор Федорович. – Часов в восемь, это не поздно?
– Да нет же! Приезжайте! Я покормлю вас ужином…
– Ох, спасибо!
– Надеюсь, вы договоритесь с Танечкой.
– Договоримся, я уверен!
Татьяна Андреевна оказалась очень милой и даже миловидной женщиной с доброй и чуть смущенной улыбкой. Но Федор Федорович ей сразу понравился. Он обещал платить ей вдвое больше того, что она запросила.
– Ох, это много… – смутилась она.
– Скажите, а как вы относитесь к собакам?
– У вас есть собака?
– Нет пока, но я мечтаю завести, однако гулять с ней смогу только утром и поздно вечером. Вы согласились бы выводить ее днем?
– Я люблю собак, у меня тоже был пес… Он попал под машину… А другого не хочу! А вы хотите какую-то определенную породу?
– Да нет… Просто хочу собаку, у меня никогда не было собаки…
– Федор Федорович, вас сам бог послал! – воскликнула вдруг Татьяна Андреевна, молитвенно сложив руки. – У моей старшей сестры погибли сын и невестка, а у них осталась собака, чудесная, умная, красивая, а сестра с ней не справится, она не умеет с животными, а уж теперь, когда так убита горем… Умоляю, возьмите этого пса!
– А что за пес-то? – живо заинтересовался Федор Федорович.
– Сейчас вам покажу!
Женщина вытащила телефон, довольно долго искала что-то.
– Вот, гляньте!
– Апельсиныч? Его зовут Апельсиныч? – воскликнул Федор Федорович.
– Вы его знаете? – потрясенно проговорила Татьяна Андреевна.
– Погодите-ка, Бэлла Михайловна погибла?
– Вы ее знали?
– Собственно, нет, не знал, просто однажды помог ей искать этого самого Апельсиныча… Ох, горе-то какое… Ее муж был вашим племянником?
– Двоюродным. Но он был плохой человек.
– Таня, нельзя так о покойнике! – воскликнула Елизавета Марковна. – Но какое совпадение!
– А дети там остались?
– Не было у них детей, он ни за что не хотел, все Бэлле говорил – хватит с тебя собаки…
– Я возьму! Возьму Апельсиныча… – страшно воодушевился Федор Федорович. – Готов хоть сейчас за ним ехать! Это такой пес!
– Сейчас не нужно, он пока за городом, у Бэллочкиных знакомых, но они не хотят его оставлять… Я сейчас им позвоню и договорюсь, когда лучше за ним приехать. А я буду с ним гулять, не сомневайтесь, я умею с собаками!
Татьяна Андреевна вышла из комнаты и позвонила куда-то. Вскоре она вернулась.
– Ох, они обрадовались! Если можно в субботу?
– Да, хорошо, вы со мной поедете?
– Ну конечно, Федор Федорович, а завтра я уже могу прийти к вам, ну там убраться, сготовить… И списочек вам напишу, что надо для собаки…
– Да-да, прекрасно, моя секретарша все закажет, у меня даже на это времени в будние дни нету. Сможете завтра приехать к восьми? Я вам все покажу…
– Елена Матвеевна, не сочтите за труд, закажите мне все по этому списку и пусть доставят прямо сюда.
– Федор Федорович, вы что, собаку купили? – поразилась секретарша.
– Не купил, а усыновил сироту. Хозяева погибли…
Но тут зазвонил телефон и он, ничего не объяснив, с головой погрузился в дела.
Усыновил осиротевшую собаку… Похоже и впрямь хороший человек, а что иной раз устраивает такие разносы сотрудникам и партнерам, что те выходят от него бледные или, наоборот, багровые, это нормально. Руководитель отлаживает разболтавшийся механизм управления.
Поздно вечером Федор Федорович вернулся в чисто убранную квартиру. На плите его дожидался ужин.
Черт возьми, хорошо! А в субботу тут будет Апельсиныч! Ох, кажется я радуюсь чужому горю! А ведь у Апельсиныча тоже горе. Мы с ним оба сироты… вдруг пожалел себя Федор Федорович. Он поел, все было вкусно. Убрал посуду и подошел к окну. Осень. Еще не золотая, но… Скоро зима. Он не любил зиму. Он остался сиротой в де