– А западные компании нацелены только на пятьдесят один процентов?
– Чаще на семьдесят пять.
– Тогда зачем они лезут на аукцион? Шансов на остальные акции у них нет. Ведь скупка в институте не ведется.
– Это факт?
– Это не факт?! – Вопрос оказался неожиданным. Забелин устремился к селектору. – Может, и не факт. Яна! А где у нас Астахов? Найдите и срочно ко мне.
Нетерпеливо переждал, выслушивая очередной нервический всплеск. Изготовился рыкнуть. Но, остановленный молящим взглядом Юли, лишь коротко оборвал:
– Не знаю где. Это ваша работа…Что? Кто дважды звонил? Говорите, наконец, связно. Ирина Холина? Какая еще?…А, да, да. Записываю. Спасибо, Яна.
Забелин озадаченно распрямился. За это время эффектная журналистка совершенно стерлась из его памяти. И уж во всяком случае, не до интервью теперь.
Он глянул на Юлю. Думая, что на нее не смотрят, она водила по лицу пуховкой, наспех пытаясь скрыть проступивший прыщик.
– Скажу вам две вещи, Юля, – дав время спрятать пудреницу, Забелин вновь подсел к ней. – Во-первых, вы редкая умница. А во-вторых, и это же в связи с во-первых, я думаю, у нас с вами всё получится здорово. Ну, в смысле… Да во всех смыслах.
С удивившим самого нахальством он положил руку на сухонькую ладошку, затрепетавшую, будто бабочка под сачком.
– Алексей Павлович, там… – Глаза вошедшей, как всегда, без стука Яны при виде сидящих заледенели. Она дождалась, когда смущенная Юля высвободит руку, и голосом Каменного гостя закончила: – Астахов через пятнадцать минут будет. И еще Флоровский звонил, что подъезжает.
Не дождавшись ответа, Яна развернулась и с грохотом вышла.
– Может, ей объяснить? – кивая на дверь, пробормотала Юля.
– Что? Ах, это. Пустое!
И, говоря, уже знал – именно пустое.
Всё пустое, кроме ощущения маленькой ладошки в руке.
Вернувшись в тихую приемную, Яна рухнула в кресло. Откинула назад голову и какое-то время посидела, отходя от увиденного. Схватила банковский справочник, набрала прямой телефон Баландина.
– Юрий Павлович! Это Яна. Что-то мне, девушке, томительно сегодня. Вот думаю, может, в самом деле позволить Вам пригласить меня в ресторан? – с томностью проворковала она. Как и ожидала, с той стороны раздался возбужденный рокот. Яна чуть отодвинула трубку, дожидаясь, когда поток слов начнет иссякать. Но в конце коридора послышались женские шаги.
– Нет, заезжать за мной не надо, – поспешно перебила она Баландина. – Я позжу перезвоню и договоримся где. Ча-ао…Сам виноват! – Яна с остервенением впечатала трубку в рычаг.Шаги, которые расслышала Яна, так и не достигли приемной. Инна Голицына свернула направо. Оттуда доносилось басистое пение, – Андрей Дерясин, задумываясь над чем-то, начинал неосознанно напевать. Из-за приоткрытой двери слышалось: «Дан приказ ему на Запад, ей в другую сторону».
– Привет, Андрюшка! – Инна чмокнула Андрея в подставленную щеку. Провела тыльной стороной ладони. – Когда нормально бриться начнешь?…
– Тебя как в наши края занесло, Иннуля? – Рядом оказалась. Андрюш, женись, наконец, на мне в самом деле.
Дерясин насторожился:
– Что-то случилось?
– Надоело. Отец достает. Да и…Надо определиться.
– Я-то только как бы за. Сам не раз предлагал. Так что без вопросов – ближе к зиме. Мы с Алексей Палычем за это время проект закроем. Если удачно, хорошо заработаю. Тут с мужиками на днях в пабе зависли. Стали чего-то прикидывать: нормальная свадьба – это, считай, от десяти тысяч бакеров, как нечего делать. Потом жилье снять. Семья так семья.
– Отец даст.
– Это кто бы сомневался. Иван Васильевич и на содержание нас обоих без проблем потянет. Только лучше самим. Правда, Инночка?
Андрей прижал ее к себе, осторожно погладил по волосам.
– Ну! Что вдруг расхандрилась! Всё ведь хорошо? – К зиме так к зиме, – вяло согласилась Инна. – Дружка твоего Кичуя Второв отправляет в Самару. Банк там перекупил кондитерскую фабрику. Вот его туда представителем. – Игорь? – удивился Андрей. – Скажи, пожалуйста, не знал. Широко зашагал. Как он, кстати? Вы ж теперь по соседству.
– Да. Смешной. Вышагивает, как журавль, – Инна слабо улыбнулась. – Снежко его поедет представлять. Вот уговаривают нас с тобой съездить за компанию. Эдик уже целую программу напридумывал. И у меня три отгула накопились. Поедем в самом деле, Андрюш. А то с этой пахотой беспросветной, – перестала понимать, для чего всё. То ли работаю, чтоб жить. То ли живу, чтоб работать.
– Инночка, – плечи Дерясина виновато поникли. – Никак не могу. У нас же проект стартовал. На мне всё кредитование. Ну, как я сейчас Палыча брошу?
– Перебьется твой Палыч неделю без тебя. Хочешь, сама с ним поговорю?
– Да нет, что ты, – Дерясин нахмурился. Лицо его приняло искательное выражение. – Ну, никак. Пойми. А ты съезди! – обрадовался он. – Тем более раз ребята зовут. Встряхнешься. С Эдькой точно не соскучишься! А под свадьбу мы с тобой и сами закатимся в какой-нибудь Тайланд. Сходишь в тайне от меня на сеанс эротического массажа. Да, нет?
– Да, наверное, – кисло согласилась Инна. – Как скажешь!..Побегу. А то как бы там Чугунов меня в розыск не объявил!
Она чмокнула Дерясина в щечку и – быстро выбежала.
Андрей постоял, пытаясь собрать в целое какие-то неясные, царапающие ощущения. И вернулся к расчетам.– …Но какая лапа у тебя в приемной! – Максим, все еще под впечатлением Яны, которую только что обаял, вбежал в кабинет. При виде Юли тут же, без паузы, наполнился свежим восхищением.
– Вот в чем тебе не откажешь, так это в умении работать с кадрами. – Он дотянулся через стол до протянутой Забелиным руки и, с подобающим подобострастием прогнувшись, пожал.
– Уже и иззавидовался, старый ловелас.
– Так есть чему.
Максим со значением потянулся с рукопожатием к раскрасневшейся Юле.
– Это Максим Юрьевич Флоровский, – представил Забелин.
Но официоз не прошел.
– Шутит! Для вас просто Максим. А вас, конечно?..
– Юля.
– Лагацкая Юлия. Твой главный консультант по скупке.
– То есть мой? – разыгрался Флоровский.
– То есть консультант… Морду набью.
– Набьет, – весело подтвердил Максим изумленной Юле. – Этот, если из-под него что-то, что ему запало, забрать пытаются, набьет. – Причем тут из-под меня? Что ты за охинею несешь?! – взъярился Забелин.
– Вот, пожалуйста, что я говорил? Жуткий, между нами, Юлечка, – ничего, что я так запросто на правах друга? – бабник.
– Надо же. А по виду не скажешь.
– О! Так вы его не знаете. Это же такой дон Жучило!
Забелин с завистью увидел, как зажатая обычно, углубленная в себя Юля, к которой он и теперь не знал, как подступиться, всего за минуту общения с Флоровским начала преображаться и даже несколько кокетничать.
– Лучше скажи, как у тебя дела, – с нарочитой, плохо получившейся суровостью потребовал Забелин.
– Лучше, чем что? – не унялся Максим и тотчас, указывая на него пальцем, радостно принялся подталкивать девушку. – Гляди на глазищи. Нет, Юлька, что ни говори, ты ему запала. Давно таким волкодавом не смотрел.
– Ну что вы, право, выдумываете, – смутилась Юля.
– Эх, молодость, молодость. Забелин с угрожающим видом принялся выбираться из-за стола. И Максим тут же вытянулся во фрунт: – Докладываю! В институте все чики-поки, идет по намеченному и утвержденному плану. Старики предоставили мне полный карт-бланш. Я им теперь и мессия, и избавитель. Но ты, скажу, тот еще фарисей. Надо так разыграть бедного Петракова. Теперь Юрий Игнатьевич его за тайного твоего агента держит. А я, соответственно, наоборот, – весь в ослепительно белом фраке. Продолжаю. Зарегистрировал две компании. Первая – «Профит», которую с дедами учредили. Вторую, на которую акции скупать начнем, – обозвал «Лэндом», что значит «одалживать». Кредитные деньги, как договорились, на нее пойдут. Самое поразительное, деды молчат как партизаны, только перемигиваются. Ждут, что заграница нам поможет. Для них это вроде как шпионская игра. А Петраков лох – до сих пор ничего не знает. Так что находимся в готовности номер один.
– Чего боюсь, Макс, так это твоего верхоглядства. – Не отомстить за предыдущие «подколы» Забелин не мог. – На большие деньги идем. Поэтому очень прошу – вникай. Вчитывайся сам в каждую бумажку. Не передоверяйся.
– Кого учишь? Мальчишка. За собой смотри – объяснись-ка лучше, что там за конкурент у нас на аукционе выискался.
– Уже знаешь.
– Потому как вникаю. Хоп: один – ноль.
– Как раз разбираемся, – как ни одергивал себя Забелин, но избавиться от унижающей его в глазах Юли неловкости не получалось.
Он склонился к селектору:
– Яна! Подошел Виктор Николаевич? Тогда запускайте… Ну, чем похвастается наша налоговая инспекция?
– Да есть кое-что, – в кабинет, привычно пригнувшись под косяком, вошел Астахов. Увидев заместителя директора института, недоуменно посмотрел на Забелина. В свою очередь и Максим изумленно таращился на невесть как образовавшегося в этом кабинете дотошного налоговика.
– Виктор Николаевич Астахов. Наш сотрудник, – бесцветным вроде голосом, в котором бушевало, однако, торжество, представил Забелин.
– А, то есть вот так. Ну, ты силен. Тогда один – один!
Прежде чем сесть, Астахов привычно опробовал стул рукой и только затем осторожно опустился на него богатырским телом. Достал из портфеля бумаги и неспешно принялся раскладывать перед собой. Прокашлялся. – За истекшие два года нарушений в финансовой деятельности института набралось предостаточно, – под нарочитой сдержанностью Астахова ощущалось возбуждение человека, проделавшего трудную работу и добывшего уникальные результаты. – Но если поначалу нарушения носили характер – как бы сказать? – хаотичный, то за последний год – сплошной криминал. Начнем поэпизодно. Итак. – Он поднял первый лист и, смакуя, пробежал глазами. – Вот в этом особенно непросто было разобраться. Поломал-таки извилины. В конце прошлого года институт в лице Петракова скупил у сотрудников 63 тысячи 162 свои акции на сумму 457 тысяч 621 рубль. А уже через месяц эти же акции были проданы всего за каких-то 7 тысяч 395 рублей. То есть прямой убыток институту от этой сделки составил…