Самое ужасное – когда кино (да и любое другое творчество) стоит на месте. Так вот, «Тоня» – это современное кино. Там никто не прикрепляет, как двадцать лет назад, в погоне за оригинальным ракурсом (он перестал быть оригинальным уже через день после того, как сняли первые подобные планы!), камеру на конек главной героини. Создатели этого кино переросли подобные вещи. Они сняли свой фильм внешне очень просто, но при этом очень эмоционально и красиво. Эта красота – не ради камеры, не ради живописной «картинки», но ради того, чтобы передать напряжение и пластику сюжета, чтобы показать героев, их психологические портреты. И эти портреты, несомненно, удались. В фильме очень достойные актерские работы. Марго Робби, австралийская актриса, которая играет главную героиню, Тоню Хардинг, – это абсолютная звезда. Уверен, она будет развиваться и расти. Эллисон Дженни, которая сыграла мать Тони, совершенно заслуженно получила «Оскара» за лучшую женскую роль второго плана.
В фильме множество оттенков – в образах героев, в сценарии, в самой атмосфере картины. Эти оттенки тонкие, малозаметные, но очень точные и важные. Например, в фильме звучит музыка 80–90-х годов. Сколько раз такое бывало: давайте уберем текст – пусть музыка поиграет. Или наоборот: уберите музыку – пусть зритель слушает персонажей. Здесь все очень к месту, гармонично и точно. Саундтрек становится еще одним, самостоятельным «персонажем», не вытесняя при этом видеоряд, не конкурируя и не конфликтуя с ним.
Отличная работа с цветом и вообще с «картинкой». Она очень современная. Это не «пережаренное» в поисках какого-то особого стиля изображение – с наглухо зафильтрованным небом, с затемненными углами и пр. Здесь идет работа с изображением, которое воспринимается как реальное. Это приближение к реальности в художественном кино – то, за что я люблю фильмы Тарковского: с одной стороны, это очень красивое кино, настоящий арт, а с другой – почти документальный по своей достоверности рассказ. И сила это тонкой, неброской картинки – в нюансах, следить за которыми – одно удовольствие.
К слову, об операторском мастерстве. Будучи членом российской киноакадемии, я изнутри вижу, как все чаще критериями качества «картинки» становится сегодня присутствие в кадре кринолина и позолоченных лестниц с анфиладами колонн. То же самое – костюмы. На этот счет имею сказать следующее: господа, клетчатую рубашку и кеды подобрать труднее. Гораздо. И создать с помощью этих простых вещей глубокий образ – сложнее. Взять за образец монументальные исторические полотна русских художников и воспроизвести эту музейную позолоту и бархат проще. Тут главное – найти деньги на все это «богатство».
Вот поэтому я назвал «Тоню» внешне простым фильмом. До этой простоты надо еще дорасти. За ней скрывается прекрасная и очень сложная работа создателей картины. И все они, повторюсь, большие молодцы. Главный герой этой картины – человек. Не спортсмен даже, а – человек. Ощутите разницу.
Майкл Джексон в поисках рая. HBO – в поисках прибыли
Если к художественному кино у меня отношение уже давно опасливо-осторожное, то документальные фильмы я нет-нет да посмотрю. Последнее, что попалось на глаза, – «Покидая Неверленд», фильм телеканала HBO, посвященный Майклу Джексону. Иногда бывает так, что, посмотрев фильм, ты, чтобы сформулировать свое к нему отношение, ходишь день, другой, думаешь, ищешь нужные выражения, ловишь подходящие слова в том потоке сознания, который течет через тебя. А бывает – уже через пять минут готов четко ответить, что ты думаешь по этому поводу. Вот, с «Неверлендом» у меня получилось как раз так: посмотрел – и на следующий день у меня было что сказать.
С ходу оговорюсь: я против педофилии и всякого сексуального насилия, хотя фильм, с моей точки зрения, вовсе не про педофилию. И даже не про Майкла Джексона. Фильм – про то, как человек способен обманывать самого себя и весь мир, если только это ему выгодно. Вот, на экране родители «пострадавших» (пока факт насилия в отношении бывших гостей «Неверленда» не будет доказан в суде, я принципиально буду использовать кавычки) и рассказывают, как они гостили в поместье Джексона: мол, мы жили рядом с апартаментами певца, и Майкл попросил отпустить нашего сына переночевать с ним. Потом нас переселили в другие комнаты, потом в особняк по соседству, а Майкл приглашал к себе нашего бедного сына еще и еще. И горькая слеза скатывается по щеке пожилой мамаши.
У меня один вопрос: почему не судят этих людей? Вот этих самых, с мокрыми лицами делящихся сегодня своими переживаниями, запоздавшими лет на двадцать? Суд над родителями, публичный и максимально открытый, по обвинению в сутенерстве – вот что должно происходить сегодня в пуританской Америке! Не сами ли они всеми силами пытались приблизиться к поп-королю единственным доступным им способом: предлагая ему своих детей, фактически добиваясь, чтобы те ночевали в его доме? И ведь совершенно – совершенно! – ясно, зачем это было нужно. Объяснение одно: деньги. Те месяцы и годы, которые их дети жили в доме Майкла Джексона, вы, любезные папы и мамы «жертв», могли ни о чем не думать, принимая дорогие подарки, катаясь по стране, живя в шикарных отелях. И я ни на секунду не поверю, что эти люди не думали, не подозревали, не задавались вопросом – почему взрослый мужчина окружает себя мальчиками.
И вот теперь – откровения «жертв». Хорошо, послушал. А где другая точка зрения? Почему нет никакого альтернативного мнения? Почему нет рассказов каких-нибудь горничных, охранников, водителей, которые – это же совершенно очевидно – не могли ничего не видеть и не слышать, если только что-то подобное имело место? Нам навязывают одну точку зрения: Майкл Джексон – педофил. Доказательств, кроме рассказов серьезно поправивших свое материальное положение «потерпевших», – нет. Ну, тогда я предлагаю свой сценарий альтернативного телепроекта: Майкл Джексон действительно болен, психически нездоров, но его нездоровье – это «капкан», в который он попал в детстве. Отец-деспот, отсутствие любви на фоне нездоровой одержимости папаши успехом за счет детей – и мальчик, лишенный обычных детских радостей, вырастая, не становится взрослее, а наоборот, стремится вернуться туда, в не прожитое прошлое, и с помощью денег, гормональных препаратов всеми силами пытается пережить простую радость игры и общения с людьми, которые ничего не понимают во взрослых делах и которым не важно, сколько у тебя денег. Но если у тебя многомиллионное состояние, то единственными людьми, которых это не волнует, остаются лишь дети. И вот – «Неверленд»: паровозики, кубики, игральные автоматы – любые, какие душе угодно! – и тому подобное. Настоящий детский рай. Ожившие мечты, сон, воплотившийся наяву. И «застрявший» где-то между детством и взрослостью человек – идол, кумир, фантастически популярный и фантастически несчастный…
Но мы имеем, что имеем: «наброс на вентилятор» в исполнении HBO состоялся – и вот уже из фильмов вырезают фрагменты с интервью Майкла Джексона, уже переозвучили персонажа «Симпсонов», который раньше говорил его голосом, многие лейблы запретили онлайн-продажи дисков и синглов певца. История развивается по сценарию, который не так давно уже обкатали в Голливуде, – имею в виду Вайнштейна и Спейси. Звучат громкие обвинения – и Америка, так гордящаяся своей системой правосудия, почему-то мгновенно забывает про презумпцию невиновности и безо всяких доказательств (напомните, вдруг пропустил: предоставил ли в фильме хоть кто-нибудь из обвинителей действительные, фактические доказательства?) бросается клеймить позором «провинившихся» (то же самое: пока в суде – и только в суде – не доказано обратное – Вайнштейн и Спейси формально невиновны), фактически стирая их и их жизни из окружающей нас реальности.
Но, господа, вы же сами назвали лучшим фильмом 2016 года картину «В центре внимания», присудив «Оскар» истории о том, как журналисты Boston Globe раскрутили в 2000-х дело о массовой педофилии в среде католического духовенства! Почему там все было на своем месте: и тщательный сбор информации, и аккуратная работа со свидетелями, и скрупулезное изучение их показаний, и проверки-перепроверки версий и догадок, и отказ от перспективы довести какой-либо эпизод до суда, если только доказательств достать не удавалось, – и почему сегодня все это оказалось не нужно? Не потому ли, что в этом, последнем случае целью был не поиск правды, а нечто другое?
Я не верю в то, что имя Майкла Джексона, великого музыканта и артиста, так запросто можно выбросить из истории. Но в то, что желающих поплясать на его костях великое множество, верю с легкостью. Потому что в той системе координат, в которой существует современное западное общество, нет большой разницы: рекламируешь ли ты великого человека или поливаешь его грязью. И запрет на песни Майкла Джексона может принести не меньшую прибыль, чем новые издания его альбомов. А где прибыль, там нет места для «розовых соплей» – так, кажется, сегодня принято называть требования морали? Тотальное, безоглядное «мочилово» доказало свою эффективность. И побочные явления вроде неудавшейся попытки самоубийства дочери певца лишь добавляют градус в маркетинговое безумие. Это, кстати, касается не только Америки, у нас происходит то же самое, оглянитесь вокруг.
Ну а если продолжить играть в предположения, то я готов выдвинуть версию, по которой HBO планомерно принялся уничтожать имя Майкла Джексона. Педофилия тут ни при чем. Как известно, покойному принадлежала часть авторских прав на песни «Битлз». Это очень серьезный актив. И тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы связать одно с другим и выстроить двухходовку: имя правообладателя смешивается с грязью, цена актива падает, актив переходит в руки новых хозяев. Мне одному кажется, что этими новыми хозяевами совершенно случайно могут оказаться хваткие дяди и тети с телеканала HBO?
Что вызывает особенное омерзение: многие каналы купили фильм – прекрасно понимая, что они купили ушат с дерьмом. И что вроде бы не очень пристало им, благородным дамам и господам, кормить этим дерьмом свою аудиторию. Но вот проблема: если не накормят они, накормят конкуренты, и они останутся ни с чем! Какой ужас, что же делать?! И вот, находится респектабельный компромисс: в эфир фильм не пустим, выложим на сайте. Мол, кому надо, сами зайдут и посмотрят. А мы ни при чем, мы против всех этих пакостей. С тем же успехом можно было давать фильм в эфир, снабдив титрами: «Смотреть одним глазом, в особенно постыдные моменты рекомендуется отвернуться от экрана. На правах рекламы».