– Вижу, эксперт писал. Поумнее никого нету, камрад?
– Дмитрий Юрьевич, нравится ли тебе песни Наговицына?
– Как-то мимо проехал.
– Вот что заметил. Кучин – как хит, сначала очень нравится, но потом как-то приедается.
– Неправда!!!
– «Цель была одна – пропихнуть в свободное вещание. Пропихнули». Поэтому и сравнение было таким: лежал кал на асфальте, а теперь его поместили в музей и назвали высоким искусством. И – чтобы уж наверняка отвести подозрения – переименовали в экспериментально-экскрементальную скульптуру. Ну да, некоторым действительно кажется, что сиё – высокое искусство. Весь вопрос, правда, что от такого искусства в голове остаётся.
– Тут получается двояко. Блатняк – это сугубо народное творчество. Помимо песен конкретно блатных, в нём полно песен, так сказать, про неволю, сугубо близких русским людям в целом. Блатные песни типа «ремеслом я выбрал кражу – из тюрьмы я не вылажу» большой популярностью не пользуются, потому что не каждый такое про себя скажет. А вот где «Сижу за решёткой, в темнице сырой» – каждый второй готов, ибо это про тоску и безысходность, столь близкие нам. Через это однозначности не получается. Уточняю: я не «в защиту», защищать нечего, я про то, почему такой бешеной популярностью пользуется.
Виктор Топоров на линии
25.03.2008
Пару лет назад общался с литературным критиком Виктором Топоровым. В круг общения тупого советского быдла не входят литературные критики, поэтому слушал с большим интересом. Потом без промедления закупил две книжки, которые порадовали ничуть не меньше, чем живое общение.
А тут Виктор Топоров пишет:
Быть фантастом («говнофантастом», – как, не церемонясь, выражаются в Сети) в нашей литературе считается не столько предосудительным, сколько позорным. Фантасты и их читатели (так называемый фэндом) обитают в отдельной резервации, имеющей ряд устойчивых признаков лепрозория.
Перед нами (вернее, в стороне от нас – и мы стараемся в эту сторону не смотреть) существует этакая Республика прокаженных. Точнее, Королевство прокаженных, на троне (буквально! У них имеется и трон) восседает Борис Натанович Стругацкий – слуга царю (покойному брату Аркадию) и отец (духовный) солдатам: тем самым – по самоопределению и по призванию – фантастам, которых нехорошим словом именуют в Сети.
Можно выразиться и резче: отношение к фантастам в литературной среде (отношение, разумеется, творческое, а не личное) целиком и полностью совпадает с отношением к «опущенным» в среде криминальной.
Человек, хоть раз напечатавшийся в одном из фантастических альманахов, или принявший участие в одном из фантастических конгрессов и съездов, или удостоенный одной из бесчисленных (и с презабавными названиями) фантастических литературных премий, моментально (однако раз и навсегда) превращается в «фантаста», – и это навсегда.
Вот почему большинство писателей, сочиняющих нечто антиутопическое, альтернативно-историческое, а то и просто волшебно-сказочное, бежит от творческого самоопределения «фантаст», как черт от ладана.
Смеялся.
Из общения в Комментариях:
– Лично я настоящими фантастами считаю только Никитина Юрия и Головачева Василия.
– Ты в людных местах такого старайся не говорить. Ибо после такого тебя иначе как му…ком называть не будут. Ничего личного, без обид.
– Топоров, как обычно, выдал бессмысленный и совершенно не информативный набор слов, попутно обгадив всех и вся. Откровенно говоря, меня его статьи поначалу даже веселили своим незамутненным бредом. Сейчас – вызывают тошноту. Из его опусов невозможно узнать ничего нового, невозможно почерпнуть никаких хоть чуточку оригинальных мыслей – идет обсасывание каких-то родившихся в больном воображении Топорова «фактов», причем тоном не то что ментора, а пророка. Идиотизм.
– Камрад, чисто академический интерес: сколько тебе лет?
– Чисто академический ответ: 27.
– Когда тебе будет полтинник, когда в любой книге ты неизбежно будешь видеть то, что уже 500 раз схавано и высрано – тогда вспомнишь про Топорова.
– Я это и сейчас вижу, причем давно, и что? Почему-то я не нахожу в этом повода для того, чтобы забираться на трибуну и орать оттуда, что все уже по 500 раз схавано и высрано, как это делает Топоров. Понятно, что это его хлеб, но зачем делать это в такой форме? Книга для меня (и думаю, что для многих) бывает интересной или неинтересной в силу различных причин, но при этом даже вторичные и напрямую позаимствованные сюжеты могут содержать интересные повороты и неожиданные стороны. Все зависит от мастерства автора (рассказчика, если угодно). Тебе же, например, нравится то, что делает Тарантино, хотя его фильмы – сплошное заимствование, чего он сам и не скрывает.
– Ничего. Хлебай пятикратно переваренный кал и далее, камрад – это твоё лично дело. Как личное дело Топорова, что об этом кале думать и говорить.
– А кто тогда, на Ваш взгляд, является фантастами в России?
– Я такие книги не читаю.
– Или такой комментс появился вследствие этой статьи? Что фантаст, он как опущенный?
– Заметка отлично написана, её не надо комментировать.
– Тебе же, например, нравится то, что делает Тарантино, хотя его фильмы – сплошное заимствование, чего он сам и не скрывает.
– Ты эта. Либо цитируй дословно, либо вопросы задавай. Тарантино – е…нько с большой буквы, и нравится мне у него далеко не всё. Про заимствования в его творчестве могу читать лекции за деньги.
– Вот и Д. Ю. пытается замолчать некоторые факты из личной биографии!!!
– [рвёт на груди ватник] Я бывший сантехник и мент – сперва просто ковырялся в чужом говне, а потом ковырялся в чужом говне уже в тюрьме!!!
– Похоже для многих имя В. Топорова прозвучало впервые.
– Плюс похоже, что эти многие принципиально не способны понять, о чём Топоровым написано.
– «Как личное дело Топорова, что об этом кале думать и говорить». Так хоть бы господин Топоров просветил несчастных опущенных фантастов (да и всех остальных, кто успел попасть под его раздачу), как же правильно книги-то писать, а то получается так, что он один шибко грамотный, только сам ничего путного написать не способен, способен только хаять.
– Это тебе в силу возраста его задачи видятся вот так? Или ты вообще не понимаешь, о чём он?
– Дмитрий Юрьевич, а вот книги, которые Вы написали, к какому жанру отнесёте?
– Комментсы с начала не пробовал читать?
– Назвать всех фантастов «опущенными» – это тоже самое, что плюнуть себе в лицо.
– То есть ты не понимаешь, что таковыми их считают Настоящие Писатели, а не критик Топоров?
– Дим Юрич, если не сложно, ответь на два конкретных вопроса. 1. Что именно не нравится у Тарантины (у него не много фильмов вроде)?
– Решительно: «Джеки Браун», «Доказательство смерти». Так себе: «Убить Билла», «Криминальное чтиво». Добротный: «Бешеные псы».
– 2. Тезис: «Тарантино – е…нько». Поделись мнением, почему?
– [с недоумением] Потому что е…нько. Откуда я знаю, почему?
– В заметке все скучно, предсказуемо. Представляется старый му…к, воняющий мочой, готовый за бабло суетливо и ловко слепить любую мерзость.
– А вот я из какой кормушки жру?
– Видимо, у Топорова личная неприязнь к Стругацким.
– Даже кушать не может, такую неприязнь испытывает. А то, что книжки говно – это дело десятое.
– Боюсь показаться тупым, но… Хотя нет, не боюсь – мне всего 22. Но, с моей точки зрения, Топоров не обосрал фантастов, а только подчеркнул отношение в литературной среде к ним.
– Понимают отчего-то не все.
– Т. е. уверенно полагаю, что понять из статьи то, что «что таковыми их считают Настоящие Писатели, а не критик Топоров», люди, не знающие товарища лично, не способны.
– Странно. Там вроде понятно про это написано.
– Дмитрий Юрьевич, а какой контингент наблюдался во время ПЕАРовских «встреч с прекрасным»?
– Моих? Есть фотки, погляди.
– Ну и как Настоящие Пейсатели? Советы давали или по плечу похлопывали?!!
– [думает] Я мало кого знаю, в тусовки не вхож. С Сергеем Лукьяненко здоровался за руку, советов не слышал. С Яной Зорич дружу дружбу, она меня тоже не бьёт.
– Справедливости ради надо сказать, что и Никитин, и Головачёв начинали хорошо…
– Блин, ребята, прекратите. Я тоже книжки издаю, но при этом писателем себя могу назвать только в целях глумежа.
– «Странно. Там вроде понятно про это написано». Блин, почувствовал себя тупы-ы-ым.
– Да ты с самого начала отжигаешь, камрад – будучи неспособным прочитать.
– Но перечитывание не помогает, значит, это либо в статье что-то не так, либо в голове какой-то переклин.
– Поразительно. Вот написано: «Потому что быть фантастом («говнофантастом», – как, не церемонясь, выражаются в Сети) в нашей литературе считается не столько предосудительным, сколько позорным». Это следует понимать так: критик Топоров не называет фантастов говнофантастами и не полагает бытие фантастом позорным. Так – понятно?
– Тут и у других вроде та же проблема, так что очень надеюсь, что дело в статье.
– Кушайте таблетки, например – церебролизин.
– Небольшой оффтоп: раньше на сайте были выложены переводы, а теперь ссылки на них пропали. Почему?