В организации обеих групп наблюдается известный параллелизм. Геронтов было 30 (Plut. Lyc., V, VI), «всадников» - 300 (Hdt., VIII, 124; Xen. Resp. Lac, IV, 3; Dionys. Hal., II, 13). Выборы и тех и других происходили в форме своеобразного состязания (выражению έρις περί αρετής у Xen. Resp. Lac, IV, 2 соответствует άγων у Plut. Lyc., XXVI) [634]. Фукидид в рассказе о сражении при Мантинее (V, 72,4) называет «всадниками» ближайшее окружение царя Агиса (ήπερ ό βασιλεύς "Άγις ήν και περί αυτόν οί τριακόσιοι ίππής καλούμενοι). Вероятно, их же имеет в виду и Геродот (VI, 56), когда говорит, что в бою царя должны были охранять άνδρες λογάδες, хотя, по его словам, их было 100, а не 300 (ср. Dionys. Hal., II, 13). Фемистокла во время его визита в Спарту сопровождал до границы эскорт опять-таки из 300 λογάδες, именуемых «всадниками» (Hdt., VIII, 124: ούτοι οϊ περ ίππέες καλέονται). Эти факты обычно служат основанием для того, чтобы видеть во «всадниках» нечто вроде лейбгвардии спартанских царей, своеобразный реликт царской дружины «феодального» периода [635]. Можно, однако, предположить, что в обычное время корпус находился в распоряжении не столько царей, сколько герусии, членами которой были цари. На Крите, где царская власть исчезла очень рано, оба института (и геронты, и «всадники») продолжали существовать в V-IV вв., очевидно, в тесной связи друг с другом. Эфор (FGrHist 70 F 149), подчеркивая эту взаимосвязь обоих учреждений в Спарте и на Крите (Strab., X, 4, 18, С. 481/2), называет их одинаково αρχή (και τήν των γερόντων αρχήν και τήν των ιππέων). Как самостоятельный, отличный от других элемент спартанской конституции, «всадники» охарактеризованы в отрывке из сочинения пифагорейца Архита Тарент-ского «О законе и справедливости», цитируемом Стобеем (IV, 138 Hense): ώσπερ καί έν τά Λακεδαίμονν τοί μέν γάρ βασιλέες τάς μοναρχίας, τοί δέ γέροντες τάς αριστοκρατίας, τοί δέ έφοροι τάς ολιγαρχίας, ίππαγρέται δέ καί κόροι τάς δαμοκρατίας [636]. Άρχή «всадников» заключалось, по-видимому, в полицейском надзоре на территории Спарты и шпионаже за ее пределами [637]. Своеобразное ответвление «всаднического» корпуса в Спарте представляла коллегия агатуров из пяти человек, на которых возлагались наиболее ответственные поручения как внутри государства, так и за границей (Hdt., I, 67). Все это не позволяет рассматривать «всадников» как простой придаток «феодальной» монархии.
По словам Ксенофонта (Resp. Lac, IV, 3), «всадники» отбирались из мужчин (άνδρες или ήβωντες) определенного возраста - старше «отроков» (μειράκιοι), о которых шла речь перед этим (III), но младше людей, имеющих право занимать высшие должности в государстве (οί την ήβητικήν ήλικίαν πεπεράκεις), которым посвящен конец V-й главы. Их основное времяпрепровождение - кулачные бои (IV, 6) тогда как следующий за ними класс занимается главным образом охотой (IV,7). К особому возрастному классу относит «всадников» и Геродот (I, 67). Вероятно, вся категория ήβώντες у Ксенофонта включает тех спартиатов, которые, по Плутарху (Lyc., XV, XXV), уже могли вступать в брак и посещать фидитии, но еще не имели всей полноты гражданских прав, будучи моложе 30 лет [638].
В той же главе Ксенофонт сообщает, что контроль за поведением ήβώντες осуществляло особое должностное лицо, которое он называет «педономом» (IV, 6): педоном обязан препроводить на суд эфоров тех, кто откажется прекратить драку. Эта же должность дважды упоминается во ΙΙ-й главе (ΙΙ, 10), но здесь явно имеется в виду наставник мальчиков. Термину παιδονόμος в тексте IV-й главы «Лакедемонской политии» равнозначен, по-видимому, термин παιδαγρέτης, который мы находим у Гезихия с пояснением: άρχή τις έπί ιππέων. Сам Ксенофонт, говоря о заговоре Кинадона (Hell., III, 4, 9), называет «всадников» νέοι. Несколько иную комбинацию - ίππαγρέτας και κόρους - находим у Архита (ibid.); см. также Hesych. s. ν. ίππαρχος; Eustath. ad Il., VIII, p. 727, 23; Dionys. Hal., II, 13). Все это дает основания предполагать, что παίδες либо κόροι было официальным наименованием корпуса «всадников» в Спарте [639]. Оба термина используются обычно для обозначения эфебов и вообще неженатой молодежи [640]. Но как объяснить их употребление в данном случае, если, по словам Ксенофонта, «всадниками» могли стать лишь взрослые, совершеннолетние мужчины? Наиболее вероятным нам кажется следующее решение вопроса.
Название παίδες или κόροι означает, что первоначально корпус, действительно, состоял из холостой молодежи, еще не достигшей гражданского совершеннолетия. У племен с неокрепшей еще частной собственностью, при господстве принципа неделимости семейного имущества до смерти главы семейства, ранние браки встречаются довольно редко. В этих условиях возрастной класс «юношей» обычно представляет собой весьма широкое объединение неженатой молодежи, включающее уже зрелых мужчин лет до 30, а то и более [641]. Принцип неделимости семейного имущества при жизни отца был господствующим и в Греции гомеровского периода, причем Спарта и Крит, видимо, не составляли исключения из общего правила. Следы этого порядка вещей продолжали сохраняться и в более позднее время. На Крите еще в V в. до н. э. глава семейства при жизни волен был распоряжаться всем своим имуществом, не считаясь с желаниями сыновей (ГЗ, IV, 24 слл.). Так же можно объяснить и частичную имущественную неправоспособность спартиатов до 30 лет.
Возрастной класс «юношей», как было отмечено во вступлении, занимает особое место в первобытной родо-племенной организации. У многих народов объединения молодежи превращаются в отряды для особых поручений на службе у общины. Такими поручениями могут быть надзор за порядком на территории племени, разведывательные и просто грабительские рейды в земли соседей, разного рода общественные работы и т. д. Из этих простейших функций и разви-лась, по-видимому, широкая сфера άρχή спартанских «всадников» [642].
«Всаднический» корпус, так же, как и герусия, - древние общедорийские институты, существование которых засвидетельствовано как в Спарте, так и на Крите. Первоначально «всадниками» называли, по всей вероятности, военнообязанную молодежь определенного возраста, из числа которой набиралась конница племенного ополчения. С другой стороны, «геронтами» считались практически все мужчины старше призывного возраста, главы отдельных патриархальных семей и родов. В дальнейшем, по мере того, как оба эти учреждения из органов общинного самоуправления стали превращаться в органы государственной власти, их численный состав был резко ограничен. Так, в «ликурговой ретре» зафиксировано ограничение числа геронтов тридцатью, включая двух царей (Plut. Lyc, VI: τριάκοντα γερουσίαν σύν άρχαγέταις καταστήσαντα) [643]. Не исключено, что одновременно, хотя наша традиция и умалчивает об этом, был окончательно оформлен и корпус «всадников» из 300 человек [644]. Оба учреждения - и геронты, и «всадники» - превращаются, таким образом, в замкнутые корпорации, доступ в которые был открыт лишь немногим представителям наиболее влиятельных аристократических семей.
Можно допустить, что наряду с официально утвержденным общегосударственным союзом молодежи - корпусом «всадников» в Спарте VIII—VII вв. существовали и небольшие частные объединения сверстников типа гетерий в ионийских полисах. Однако позднее в V-IV вв. мы о них ничего не слышим.
Очевидно, на каком-то этапе своего развития спартанская система возрастных классов претерпела коренную реформу, в результате которой, во-первых, была снижена возрастная граница, отделяющая класс юношей от класса взрослых мужчин (может быть, с 30 до 20 лет), и, во-вторых, были ликвидированы самостоятельные юношеские объединения, слитые отныне с мужскими союзами в собственном значении этого слова. Таким образом, возникло то смешение возрастов в спартанских фидитиях, на которое обращает внимание Ксенофонт. Основной целью этой реформы было, несомненно, укрепление режима геронтократии, столь характерного для Спарты V-IV вв. Молодежь до 20 лет, загнанная в агелы, подвергалась там жестокой муштре. Юноши, прошедшие курс αγωγή, сразу же в массовом порядке превращались в мужчин и зачислялись в фидитии, где опять-таки попадали под неусыпный контроль более пожилых граждан. Бесперебойную работу этого механизма обеспечивали в Спарте законы против холостяков, действовавшие также и в критских городах (Ephor. FGrHist 70 F 149 у Strabo, Χ, 4, 20, С. 482) [645]. Нарождающийся полис был, таким образом, огражден от разного рода эксцессов со стороны союзов молодежи, которые в других районах Греции нередко превращались в серьезную угрозу для государства [646]. Вместе с тем «всаднический» корпус, сохранивший традиционное наименование κόροι, продолжал существовать в Спарте как единственная признанная законом корпорация сверстников, поступление в которую являлось для знатной молодежи началом политической карьеры.
Система общинного самоуправления, покоящаяся на двух возрастных группах - «юношей» и «старцев», характерна не только для ранних дорийских полисов Лаконии и Крита. Подобная же форма политического устройства довольно живо очерчена в гомеровских поэмах (см. Гл. II). В послегомеровский период пережитки возрастных классов продолжали сохраняться в организации ряда культовых объединений в ионийских полисах Малой Азии. Примером может служить знаменитый милетский союз мольпов. О его структуре позволяет судить большая надпись I в. до н. э., воспроизводящая более ранний документ, вероятно, V в. до н. э. (Syll.3 I, 57). Ядро союза составляла группа так называемых «стефанефоров». Стефанефоры делились на две категории - «юношей» (νέοι) и «жрецов» (ίέρεες). Кроме них, в состав союза вх