Это было потрясающее для мужчины чувство. Каждое касание отдавалось в женском теле, словно Малик притрагивался к струне, извлекая дивную мелодию радости. Вкус, нежность плоти, и будоражащий мысли аромат заставлял воина совершенно терять голову, но Лисанна умело направляла неопытного в таких ласках супруга – чуть поворачивала бедра, сильнее раскрывалась или напротив, прятала нежные складочки от мужской настойчивости. В конце концов она запустила свои пальцы в светлые волосы мужа и ласково направила его туда, где ей особенно нужен был его язык и широкие сильные пальцы.
Финал был бурным и красивым, как в сонных мечтах. Получив свою долю удовольствия, воительница разнежилась и, передохнув, ловко оседлала супруга. Малик не возражал, он уже оценил преимущества этой позы: роскошный вид на верхние округлости жены, ее сладкие губы на его губах, и шаловливые пальцы на чувствительных мужских сосках.
Лисанне тоже удалось извлечь из уст Малика несколько громких, хриплых звуков. Она крепко прижалась к нему, откидываясь назад, превращая соитие в бешеную скачку для двоих. Мужчина сел, впиваясь пальцами в ее плечи, а голодным ртом в женскую грудь, и снова застонав:
– Что же ты делаешь, моя принцесса! – кончил, обильно увлажнив горячее женское лоно.
Лисанна лишь довольно улыбнулась в ответ. В племени не стеснялись любовных стонов, называя их музыкой семьи. Вот если стоны раздавались редко, тогда опытные мужья делились с молодыми приемами и ухватками для продления женского удовольствия, учили собирать нужные травы, и танцевать особенные танцы, дарящие радость женщинам. Ведь несчастная женщина не сможет родить крепкого и здорового ребенка! Так считали в племени, поэтому больше всего ласки и нежности от супругов доставалось будущей матери.
После соития Малик принес полотенце, и они убрали все следы страсти со своих тел, допили дневную порцию воды с соком лимона и уснули, раскатившись на разные концы просторного ложа. Взаимная страсть и жаркая любовная схватка не сделали их в одночасье близким людьми. При этом Лисанна привычно положила под руку меч, а Малик спрятал в подушки пару длинных кинжалов, которые дозволялось иметь мужчине для работы.
Утро случилось раннее. Лисанна неслышно встала, быстро умылась и оделась, а когда сонный Малик ушел будить младших мужей, приподняла подушки и валики, сдвинула набитый водорослями матрац и вынула шкатулку, полную монет. По ее подсчетам, после всех необходимых покупок, серебра в ней почти не останется. Воительница тряхнула высоко подобранным хвостом – ерунда, деньги будут, ночным стражницам тоже платят жалование, и даже больше, чем дневным. А во время перехода у нее точно будет возможность пограбить тех, кто попытается напасть на их караван.
В утренней туманной дымке мужья кутались в свои традиционные балахоны, и аппетитно жевали припасенные с вечера финики. Малик с поклоном вручил жене фляжку и пригоршню крупных сладких плодов. Неторопливо насыщаясь, Лисанна отдавала распоряжения:
– Сото, остаешься у шатров с малышкой. Мумиз, ты берешь двух ослов, идешь с нами. Когда нагрузим, отведешь домой и сложишь покупки под навес. Махтуб, ты сегодня со стадами, еды мы принесем.
Слуги поклонились, младшие мужья нетерпеливо притаптывали, ожидая похода на рынок. По закону торговля начиналась с первыми лучами солнца, чтобы избежать жары, и в то же время не давать торговцам соблазна обмануть покупателя в предрассветной мгле.
Когда Лисанна и ее супруги добрались до базара, туман уже рассеялся, а торговцы начали зазывать покупателей, зорко поглядывая по сторонам. Известное дело: купит первой женщина, весь день хорошая торговля будет, а коли мужчина купит, все, пиши пропало! И сикля не заработаешь! Так что на рослую воительницу многие поглядывали с надеждой.
Поразмыслив, Лисанна решила сперва закупить тяжелое и неудобное, чтобы отправить слугу домой, так что начали свой поход они с корабельного ряда. Приближался сезон штормов, который рыбаки называли «суши весла», так что рыбачьи лодки, баркасы, весла и сухое дерево для ремонта сильно упало в цене. Позволив мужьям самим сделать выбор необходимого материала, воительница оплатила доски, инструменты, запас рыбьего клея, пакли и лака. Довольные супруги млели, поглаживая свертки и корзины с покупками.
Лисанна же руководствовалась еще одним правилом, преподанным ей Матерью: мужчина не должен скучать! Когда у мужа нет работы или увлечения, он начинает тосковать, выдумывать интриги, искать любовницу или устраивать глупые и опасные шутки, вроде поиска огненного яйца на неприступных скалах. Рукоделие, дети и домашняя работа – вот верные стражи семейного очага.
Следующий ряд был продуктовым. Следовало закупить еды на ближайший месяц, и сделать долговременные запасы в дорогу. Воительница мешками скупала финики, орехи, сушеную рыбу и зерно. С мясом на побережье было туго, зато в изобилии были птичьи яйца, которые хранили в коробах, залив жиром или воском.
Набегавшись по рядам, Лисанна решила накормить своих мужчин, а слуга с корзинкой жареной рыбы и лепешек отправился в становище, разгружать покупки и кормить остальных слуг. Большая базарная харчевня, в которую заглянула воительница, считалась «семейной». Вместо общего зала тут были небольшие уютные ниши, разделенные плетеными перегородками. Мужчины могли, не стесняясь, снять покрывала и поесть, не опасаясь чужих любопытных взглядов. Кроме того, здесь был большой выбор сладостей и выпечки, ведь все в клане знали, что мужчины истинные сластены.
Едва семья Лисанны разместилась за низкими столиками, а вежливый подавальщик принял заказ, как в ту же таверну ввалилась счастливая Массима. Воительница выглядела до неприличия довольной и веселой.
– Масс! – окликнула ее Лисанна, выходя из закутка.
– Командииир! – Массима тут же кинулась обниматься, забыв про своих мужей.
Впрочем, через минуту, помяв Лисанне ребра, она опомнилась, выбрала свободное место, и велела мужьям идти туда и делать заказ по своему вкусу.
– Не боишься, что разорят? – слегка подколола ее подруга.
– Нет, – отмахнулась воительница, – они у меня бережливые.
Четверо мужчин, закутанные в светлые синие балахоны, смирно вошли в закуток и разместились за столиками. Молодые женщины были рады увидеть друг друга и, конечно, поделиться новостями, поэтому, пока мужья обедали, они разместились за маленьким столиком на стыке двух закутков, и с удовольствием пили холодный виноградный сок, ели рыбный суп и сырные лепешки.
Лисанна просто любовалась на свою бывшую подчиненную. Массима была хорошо одета, волосы аккуратно уложены, ногти вычищены, и пахло от нее куда приятнее, чем в казарме. Оказалось, что благодаря своим мужьям, девушка, как и собиралась, вложила свою награду в покупку нескольких рыбацких баркасов. Сама она в рыбной ловле понимала немного, но сдавала лодки бедным рыбакам за часть добычи:
– Мизур, вон тот, сластена, из семьи рыбака, так что он всю эту добычу солит, сушит, коптит, а я продаю!
– Замечательно! – Лисанна искренне радовалась за подругу. – А остальные как?
– Да тоже хорошие парни, – пожала плечами девушка. – Кассим вот веревки вить умеет, так что все баркасы с хорошей снастью уходят, а Бейлам сети плетет.
– Да у тебя просто семейное предприятие! – ахнула Лисанна.
– А то! – подбоченилась Массима, – вот новенький только малахольный какой-то, все на флейте играет, ну да будет с детьми возиться, дети музыку любят!
– А ты уже? – осторожно спросила воительница, ощущая жгучую зависть.
Все у Массимы просто, как удар кулаком.
– Да не знаю пока, – воительница отчего-то засмущалась, – надо бы к повитухе сходить.
– Сходи обязательно! – Лисанна и сама вдруг встревожилась за подругу, и в то же время обрадовалась, ведь Массима рано осиротела, «боевые кошки» стали ее семьей.
Они посидели еще немного, обмениваясь новостями, и разошлись. Торговый день как-никак, надо успеть пробежаться по рядам, пока жара не заставила торговцев спрятать товары.
После закупки дерева и продуктов, Лисанна повела мужей в ряды, где продавались ткани и готовая одежда. Табиб шел мимо развешанных на палках бурнусов, джеллаб и кафтанов, и бормотал под своей накидкой нечто нецензурное. В конце концов, сберегая свои нервы, Лисанна увела его в ряды с тканями и велела выбрать все, что нужно, чтобы вся семья была прилично одета, имела запас одеял и теплых кафтанов для пустыни.
– Как выберешь, позови меня, я расплачусь, да бери всего с запасом, нам еще няньку одевать и пару мальчишек-сирот, которые сейчас со стадами.
– Понял, госпожа, – младший супруг поклонился и устремился в ряды, как корабль в родную гавань.
Лисанна же пошла с Зитом в ряд оружейников и ковалей. Ей требовалось починить кое-какое старое оружие, еще годное для тренировок, да кроме того, закупить несколько сотен наконечников для стрел. Малик всюду следовал за ней тенью и легкими касаниями, не нарушая обычаев, подсказывал, на что, по его мнению, стоит обратить внимание. Для него уже купили кожи, скорняжные ножи и заклепки.
Пожалуй, совместный поход за покупками еще яснее обрисовал характеры и темперамент ее мужей. Табиб производил впечатление тихого спокойного озера. Он адекватно воспринимал приказы и распоряжения, и делал все старательно и неторопливо. Его речь была как привычная одежда: удобно, приятно, и пустяки, что где-то потерлась.
Лиран – более живой и подвижный, где-то даже нервный, мог распереживаться из-за пустяка до слез, а потом так же моментально расцвести улыбкой, получив безделушку или сладость. В чем-то еще ребенок он, однако, тонко чувствовал настроение Лисанны, и когда она гневалась, моментально исчезал из поля зрения.
Зит. Вещь в себе. Сделанный выбор тяготит его обязанностями и неудачами. Он хотел заниматься любимым делом, не платя за это, или отдавая малую плату: признанием власти женщины. Покупки примирили его с ситуацией. Он вряд ли будет трепетным отцом, зато его ремесло станет полезным для всего племени и для их семьи. Стрелы дороги, а хорошие стрелы могут спасти жизнь в бою, так что и этого супруга можно назвать неплохим приобретением.