А вот сейчас сразу же и разберёмся!
Решительно следую за коллегами, планерка у нас обычно около главного входа в магазин. Вижу, как Света, напарница Валерия по крупной бытовой технике, резко разворачивается и пытается преградить мне дорогу.
— Наташ, не ходи туда!
Эту фразу я слышу уже себе вслед. Около входа в магазин вижу спину мужчины, который нежно обнимает красивую молодую женщину в красном длинном плаще. Она отстраняется, и я узнаю её. Это та самая девушка с фотографии, которую я отправила иллюстратору. Но тогда этот мужчина… он…
— Анжела, любовь моя, я по тебе скучал!
Пара разворачивается и идёт в магазин. Не вижу, но физически ощущаю, как головы всех присутствующих поворачиваются в мою сторону. А у меня ощущение «дежавю». Я залипаю на синие стекла очков Рафиса, пытаясь разглядеть его взгляд.
Почему так больно-то, кто-нибудь скажет мне? Я опять ничего не понимаю.
В ушах знакомый шум — шуршат длинные юбки… Эх, Крыша, где же ты раньше-то была!
Когда-то я уже описывала подобную сцену в одной из своих книг. Классика жанра: герой оказался мерзавцем, и впечатлительная героиня ударяется во вселенскую печаль, в гнев, истерику… Тут всё зависит от контекста. Самый подходящий момент для автора, чтобы добавить драмматизма, соплёй и стенаний.
Читательницы-женщины сочувствуют барышне. Читатели-мужчины, если такие уникумы попадаются в поклонниках этого жанра, могут вдруг появиться в комментариях, но, как правило, с тем, чтобы проявить мужскую солидарность, а может, и жизненную мудрость, мол, «сама дура виновата».
«Сама дура» — в моём случае это так.
Впадаю в какой-то ледяной ступор. Слёз совсем нет, хотя глаза жжёт, словно в них песка насыпали. И дышать получается только маленькими, частыми порциями. Двигаясь на автомате, вежливо здороваюсь с новоприбывшей, планерку выстаиваю до конца. Оказывается, эта Анжела рекламный видеоролик будет снимать о магазине. Ну пусть, флаг ей в руки. По окончанию планерки спокойным шагом ухожу в свой сектор.
Какую сейчас красивую технику для дома делают, вы бы знали! Украшение любого дома: яркие цвета, плавные контуры, тактильные панели управления! Электрочайники — вообще восторг. Хотя у меня уже есть один.
Что-то я забыла, а зачем я сюда пришла? Ах да, тут «мертвая зона» видео наблюдения.
Ноги перестают держать, и я опускаюсь на пол, привалившись к стеллажу. Словно со стороны отмечаю, что трясутся руки, а сама я дрожу всем телом. Вздохнуть полной грудью так и не получается, а воздуха явно не хватает, потому как ртом я пытаюсь глотнуть ещё хотя бы маленькую порцию кислорода, но никак,
Кто-то пытается меня поднять. Это Света. Рядом с ней — Валерий. Почему у него такое странное, обеспокоенное лицо? Вспомнить не могу, мысли вертятся и ускользают.
Мы на парковке магазина. Света что-то говорит про такси и отпуск. Спрашивает адрес, и я на автомате отвечаю. Машина едет, я смотрю в окно. Блики от окон зданий вдоль дороги злобно зыркают на проезжающие автомобили. Утром они казались приветливее, но почему — вспомнить опять не получается.
— Да-да, всё в порядке, я, наверное, съезжу к родителям. Спасибо, Света, — слышу свой голос словно со стороны, но понимаю, что так и поступлю.
Прощаюсь со Светой. Она настаивает, чтобы я позвонила вечером. Наконец, я остаюсь дома одна. Тихо-то как, все соседи по работам. Иду на кухню и натыкаюсь взглядом на гортензии…
И тут меня прорывает.
Бедные, нежные цветочки, вы ни в чем не виноваты! Как же я так ошиблась-то, а? Писатель, блин, знаток человеческих душ! С настоящими драконами в разы проще, они белыми и пушистыми не притворяются.
Больно-то как, и лицо горит. Не успеваю утирать слёзы, сопли, слюни… А воет так тоненько кто? Неужели я?!
Ноэмия в голове комментирует: «Вот тебе и драмматизм, душечка. Почувствуй момент, запомни ощущения, при случае — запишем!»
Не до неё сейчас!
Умываю лицо. В сумку летят вещи, самое основное. Ноут — в рюкзак. Одеваю кроссовки, куртку. Закрываю дверь, выставив банку с цветами в коридор подъезда. Авось, соседка пожалеет такую красоту и подберёт.
Быстрее на вокзал. К маме, мне срочно нужно к маме!
24. Рафис: До и после
— Сын, что с тобой происходит?
Мама с беспокойством смотрит на меня, уперев локти в кухонный стол. Передо мной румяный яблочный пирог, мой любимый, а аппетита нет. Я думаю об аромате не печеных, а зелёных яблок, и горло сжимает судорогой.
— Всё в порядке, мам.
— Не обижай меня, я же знаю тебя. Тут что-то серьёзное.
Уже середина декабря. Прошло два месяца. Моя жизнь теперь делится на «до» и «после». Цирк, что я устроил в магазине, мне аукнулся с неожиданной стороны.
Первым звоночком стала Вика, которая со дня знакомства активно строила мне глазки и ядовито шипела на Наталью, увидев тот поцелуй у лестницы. Однако после планерки, когда Анжела уже уехала, Вика подошла и плюнула мне на ботинки, заявив, что я «самовлюблённый дебила кусок». Ну ладно, бабская солидарность, ничего нового.
Но затем меня удивил белобрысый франт Валерий. Настолько, что он успел даже толкнуть меня и вскользь задеть кулаком скулу. На чистых рефлексах скрутил его рожей в дверь и аккуратно выставил вон из своего кабинета, пока тот орал, что никто из персонала со мной не станет дальше работать. Парень с первого дня копает под меня, я знал. Но он на самом деле написал заявление об увольнении по собственному.
И тогда генеральный вызвал меня на ковёр.
— Это правда?
— Что именно, Виктор Сергеевич? — я борзел, но терять уже было нечего.
Директор долго молчал прежде чем продолжить:
— Чудо здесь работает четыре года, с самого универа. Никто и никогда… слышишь, ты?… Никто не видел Наташку с мужиком. — Виктор смерил меня с головы до пят брезгливым тяжёлым взглядом. — Что ты за дерьмо такое, а? Пшёл на… отсюда, Казанова! Доки свои забери, чтоб через полчаса тебя здесь не было!
Так закончился мой испытательный срок.
Ну, окей, собрался и свалил. Рано или поздно всё равно бы это случилось, не беда.
В обед встретился с Анжи в ресторане Грега. Рассказал ей, что выяснил, кто была та самая Ноэмия. Про дегустацию улиток в качестве теста на авторство — тоже. Поржали вместе. Она жалела, что я не показал ей Чейс в магазине. Спросила, как и когда я собирался разобраться с авторшей. Тогда я рассказал ей про уже свершившуюся месть.
— Она, кстати, совершенно ровно на тебя отреагировала, я ждал всё же чуть больше эмоций. Помнишь, это та русоволосая девчонка, которая с тобой поздоровалась сразу после продавца-блондина. Вечером с ней объяснюсь окончательно, — сказал я тогда подруге, делая глоток чёрного кофе.
И тут взмахом наманикюренных пальцев Анжела толкнула мою руку, и обжигающий кофе пролился на мою футболку. Я, шипя, отодвинулся от стола.
— Какого чёрта вообще, Анжи?!
Голос подруги был холоден, как сама Арктика.
— Ту самую девчонку, чтоб ты знал, в полувменяемом состоянии одна из ваших продавщиц засовывала в такси, пока я на парковке с навигатором разбиралась.
Я непонимающе уставился на свою спутницу.
— Наташу увезли на такси? Ей стало плохо?!
— Поздравляю тебя, Французов, ты отомстил. — Анжела встала из-за стола, а я так и сидел, оттягивая пальцами остывающую ткань. — Мог бы и просвятить меня о той роли, что ты отвёл мне в этой мизансцене.
— Да, блин, подруга! Вы сегодня все сговорились что ли?! Она использовала меня, я ей вообще по барабану!
Анжела посмотрела на меня свысока и добила последним жестом, бросив пару крупных купюр на стол.
— Не звони мне больше, Рафис.
Она ушла, а я сидел и пытался осознать, что вообще произошло. На телефон пришло сообщение от уже бывшей подруги со скрином страницы Ноэмии.
Сегодня в три утра она, по всей видимости, ещё постила что-то на своей странице. Растянул пальцами скрин, чтобы увеличить и прочитать текст.
«Дорогие мои! У книги скоро сменится обложка. Считаю, что Рафаэль заслуживает чуть менее вызывающего фото, так как история Арины получается серьёзнее, чем я предполагала изначально. Их настоящая любовь преодолеет многое, ведь они доверяют друг другу, и это главное!»
— …!
«Абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже».
Я поставил мобильный на автодозвон и летел к Чудной, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения.
В подъезде увидел гортензии.
И тогда наступило моё «после».
25. Глупое сердце
Эти два месяца многое изменили в моей жизни.
Я узнала, что мой строгий отец может быть внимательным, понимающим папой. А моя мама — просто кладезь женской мудрости.
Ещё, как оказалось, меня любят и уважают коллеги! Виктор Сергеевич ни словом не обмолвился о моём внеплановом отпуске в две недели. Девчонки из магазина избегают любого упоминания о бывшем заведующем рекламой.
Теперь эту должность занимает Валерий. Его мечта сбылась быстрее, чем он надеялся. И пусть маркетинговый проект, который он предложил для компании, странным образом напоминает тот, о котором ещё в ресторане в общих чертах мне рассказывал Рафис, мне всё равно. Может и не зря говорят, что дураки и гении думают одинаково.
Валерий исключительно внимателен, кажется, он даже ухаживает за мной: Наташенька то, Наташенька сё… Но, во-первых, я пока не способна ни на какие отношения с противоположным полом. Во-вторых, Света, ставшая за это время мне близкой подругой, сходит с ума по Валерию, а он словно не замечает этого. Поэтому и его туда же, к дуракам!
И наконец, главная причина: каждую свободную минутку я посвящаю теперь своей книге.
Неожиданным и приятным сюрпризом стал мейл от иллюстратора. Анж Микель — так его зовут, вы помните? Так вот, к моему удивлению, он читает мою книгу, и она ему нравится. Он был подписан на меня и, увидев сообщение в блоге о том, что я планирую сменить обложку, прислал новую в подарок. Мне даже не пришлось искать фото на стоках. Образ, который предложил Анж, идеально подходит Рафаэлю. Мой мужской персонаж всё ещё похож на Рафиса, но кажется чуть старше и как-то надёжнее, что ли.