Невеселые размышления Блейка прервал оглушительный гул в голове. Он поднял глаза. Что это?! Джемма пылесосила холл. Шум эхом отдавался в черепной коробке, грозя разорвать ее изнутри. Выскочив из-за стола, Блейк выдернул шнур из розетки.
— Джемма, имей сострадание! Сделай перерыв. Я и так знаю, ты супердомработница. Что тебе еще нужно? Медаль?
Она смотрела на него, потеряв дар речи от изумления.
— Извини, — пробормотал он, чувствуя себя изрядной сволочью. — Я тебя напугал? Я не хотел. Просто шум жутко действует мне на нервы. Сделай перерыв, ладно? Не надо мне ничего доказывать.
— А я ничего и не доказываю, Блейк. Просто в холле полно песка. И сам он никуда не денется.
— Ладно. Один — ноль в твою пользу. Если ты решила пылесосить холл из любви к порядку, а не потому, что у меня раскалывается голова, готов извиниться перед тобой еще раз.
Тяжело вздохнув, Джемма пристально взглянула на Блейка. И он снова почувствовал себя редкой скотиной. Только Джемма могла вот так запросто уничтожить его одним взглядом.
— Нам нужно поговорить, — сказал он и, взяв за руку, повел ее в гостиную. — Что я должен сказать или сделать, чтобы ты изменила свое решение и осталась? — спросил Блейк, усадив ее на диван, а сам сел в кресло напротив.
Она покачала головой.
— Ничего. Я все равно не останусь.
— А я намерен и дальше видеться с Мартином.
— Знаю. — Она опустила глаза на свои руки. — Блейк, ты ему очень нравишься. Он не захочет уезжать.
— Тогда почему?.. — Блейк стиснул кулаки, сдерживая накипающий гнев. Какой цинизм! Оказывается, она прекрасно все понимает и при этом даже не считает нужным скрывать, что их сын не захочет уезжать! Как можно быть такой эгоистичной?! — Впрочем, это неважно. У тебя наверняка есть свои причины. А ты подумала, где вы будете жить?
Она удивленно вскинула брови и отрицательно покачала головой.
— Нет.
Блейк едва не взорвался от возмущения. Неужели она думает, что он позволит ей забрать сына и жить с ним в трущобе? Вряд ли… Понимает, что он не допустит, чтобы Мартин прозябал в нищете. Потянувшись к журнальному столику, Блейк взял местную газету и швырнул ей.
— Вчера вечером, когда ты ушла спать, я просмотрел газету. Тут неподалеку продается один дом. Посмотри, я там отметил. Что скажешь?
Джемма взглянула на объявление.
— Это дом Фостеров. Они надумали переехать жить поближе к дочери в Мидлсекс.
— А что с домом? Все в порядке?
— Вроде бы.
Выхватив у нее из рук газету, Блейк вырвал объявление.
— Отлично, я его куплю. Вы с Мартином будете там жить. В таком случае проблем с общением не будет. Мартин будет приходить ко мне, когда захочет.
Дрожащей рукой Джемма пригладила волосы и молча подняла на него глаза. У нее был такой перепуганный вид, что Блейку вдруг захотелось обнять ее и сказать, что все будет хорошо, но он заставил себя думать о том, что она отнимает у него сына, и не сдвинулся с места.
— Ты купишь дом? Вот так сразу? — прошептала она.
— Да. Вот так сразу. Только не радуйся раньше времени, Джемма. Я куплю дом на свое имя, а ты будешь там жить с Мартином. До его совершеннолетия.
— Ты на самом деле думаешь, что меня интересуют только деньги? — спросила Джемма с грустью и обидой.
А ведь в ней погибла первоклассная актриса! — усмехнулся про себя Блейк, пожал плечами и солгал:
— А я больше по этому поводу ничего не думаю. Мне все равно.
— Позволь мне рассказать, как все было, Блейк. В любом случае рано или поздно тебе придется меня выслушать.
— Нет, не придется! — И он поднял руку, словно хотел заткнуть ей рот. — Прибереги свою сказочку для другого простачка. Не хочу выслушивать твои оправдания.
— А я и не собираюсь оправдываться! Я хочу объясниться. — Джемма начала заводиться, как и всегда, когда Блейк отказывался ее выслушать. Ну конечно, пусть она пострадает немного, невелика беда. Сущие пустяки по сравнению с тем, как он настрадался!
— Какая разница! — небрежно заметил он.
— Очень большая. И ты скоро в этом убедишься.
— Сомневаюсь, — хмыкнул он. Где уж нам разобраться! Тут и старик Эйнштейн сплоховал бы…
— Скажи, Блейк, а тебе не кажется странным, что ты никогда не хотел детей, а теперь вдруг так стараешься для Мартина?
Блейк не мог ответить на этот вопрос, но признаваться в этом, тем более Джемме, не собирался.
— Ты чем-то недовольна? — спросил он, уклоняясь от ответа.
Джемма всплеснула руками.
— Блейк, я тебя не понимаю.
— А я тебя об этом и не прошу. Я прошу тебя только об одном. Чтобы ты как следует занималась нашим сыном, пока он не станет взрослым и не решит сам, с кем из родителей хочет жить. — Услышав словно со стороны свои слова, Блейк почувствовал, что хватанул через край, и молча смотрел на Джемму, ожидая ее реакции.
Она напряглась и начала нервно теребить пальцы. У нее были такие выразительные пальцы, а раньше и очень красивые ногти… Но последнее время у нее появилась привычка их грызть.
— Мартин для меня все, — прошептала она.
Однако ее слова не произвели на Блейка должного эффекта. Ведь Джемма использует сына как залог. Да она и сама призналась, что Мартин не захочет уезжать, но это никоим образом не повлияло на ее решение.
— Давай вернемся к делу, — сказал Блейк. Впервые в жизни деловая встреча вышла из-под его контроля. — Я сегодня же позвоню в агентство и сообщу о своем намерении купить дом Фостеров. Ну а потом мы с тобой обсудим размер пособия на содержание Мартина.
— Мне ничего не надо.
Блейк насторожился. Почему она не хочет брать у него деньги на содержание мальчика? Думает, таким образом ей удастся отказать ему в отцовстве?
— Джемма, Мартин мой сын, — тихо сказал он. — И я несу за него ответственность.
Она покачала головой.
— Ты купишь нам дом и не станешь брать арендной платы. Этого вполне достаточно. Блейк, больше я у тебя ничего не возьму. Так и знай.
— Джемма, мне некогда с тобой спорить! — Вскочив с кресла, Блейк выбежал из гостиной. Ну почему она постоянно перечит? — Поговорим вечером! — крикнул он, открывая входную дверь, но, вспомнив про документы, которые вчера понадобились Клайву, помчался наверх к себе в спальню.
— Ты не видела папку с документацией на склады? — спросил он, вернувшись в гостиную. Он точно помнил, что оставил ее на прикроватном столике.
Джемма вздрогнула и отвернула лицо. Блейк молча смотрел на нее, не понимая, что с ней происходит. Откуда этот виноватый вид? Хочется верить, что она не шарит в его документах и не продает информацию конкурентам…
— Джемма, где папка с документами? — спокойно повторил он. — Она лежала у меня в спальне на столике.
Джемма повернулась к нему, судорожно стиснув кулаки.
— Ее забрал вчера Клайв Барлетт.
— Клайв Барлетт был здесь? — Что она несет? — Какого черта Клайв бы сюда приперся?
— Я думала, это ты его прислал, — еле слышно сказала она.
Видя ее замешательство, Блейк живо представил себе, как вчера в его отсутствие развивались события.
— Что этот негодяй сделал? — спросил он, схватив ее за плечи.
— Ничего он не сделал, — пролепетала она. Блейк не поверил: он почувствовал, что она вся дрожит.
— Скажи мне правду.
— А я и говорю правду, — сказала она и задрожала еще сильнее. — Просто он меня испугал, только и всего.
Опустившись перед ней на колени, Блейк поднял ее лицо. Он знал: Джемма что-то недоговаривает. Ему нужно было посмотреть ей в глаза.
— Джемма, ты скажешь мне все, — тихо сказал он. — Даже если на это уйдет весь день.
— А как же твоя работа? — прошептала она.
— Подождет. Это важнее.
И Джемма рассказала ему все. Блейк слушал ее, стоя на коленях, а когда она запиналась, молча подбадривал, нежно пожимая ей ладони и поглаживая плечи. Усилием воли он сдерживал гнев, зная, что, если вспылит, Джемма замкнется.
— Пойду поставлю чайник, — буркнул он, когда она умолкла.
Вбежав в кухню, включил чайник и постарался успокоиться. Будь Барлетт рядом, он бы сделал из него свиную отбивную. Остается поблагодарить Провидение, что его нет рядом…
Когда Блейк вернулся в гостиную с подносом, Джемма сидела все в той же позе и глядела в пол, словно изучала узор на ковре. Поставив поднос на столик, он сел рядом с ней на диван.
— Клянусь жизнью Мартина, я ни с кем не обсуждал наши с тобой отношения, — тихо сказал он.
— Извини. Я подумала, что обсуждал. И мне стало так обидно, что ты хвастаешься перед сотрудниками своей победой.
Джемма сидела, опустив голову, и говорила так тихо, что Блейк скорее угадывал, чем слышал ее слова.
— Да за кого ты меня держишь?! — выпалил он и тут же осекся. А что ей оставалось думать, если Клайв вломился в дом и наговорил черт знает чего?
— Так вот в чем дело?.. Ты поэтому решила уехать? — тихо спросил он.
Джемма молча кивнула.
— А теперь? Тоже хочешь?
Она помолчала и, все так же глядя в пол, шепнула:
— Мартин не захочет уезжать.
Хотя она не ответила прямо, такой ответ Блейка вполне устроил.
— Раз так, решено. Ты остаешься.
Налив в чашку чай, протянул Джемме. Ей надо подкрепиться: выглядит ужасно. Усталая, бледная… Страшно подумать, в каких грехах он только ее не обвинил!
— Сегодня же уволю Барлетта.
— Не надо! Пожалуйста, Блейк, если из-за меня, то не надо.
Джемма подняла на него свои зеленые глазищи, и Блейк вздохнул. Ну вот, снова перечит…
— Почему не надо? — устало спросил он.
— Но ведь он только что переехал сюда с женой и детьми.
— К твоему сведению, жена и дети не захотели переезжать. Так что я сделаю им большое одолжение.
— Но ведь они продали свой дом. Что же они будут делать?
Блейк ухмыльнулся. Именно так Джемма рассуждала, составляя для него характеристики на рабочих стекольного завода. Он предпочел бы не знать, что у одного на руках мать с болезнью Алыцгеймера, а у другого дочь больна лейкемией… У них было столько пропусков, что их нужно было выставить за ворота в первую очередь. Но он не мог: у него были связаны руки.