етная, а вы орете! — В коридор выплыла Анастасия. В отличие от растрепанной Верочки, выглядела она идеально, словно только из салона красоты. О том, что Анастасия не на светском рауте, а у себя дома, говорил лишь шелковый пеньюар, да и тот был такой роскошный, что не уступил бы и вечернему платью. — А я тебе, Верка, говорила, нечего с незнакомыми мужиками кувыркаться! Что ты сделал с ней, урод? — Указательный палец Анастасии едва не уткнулся Арсению в лоб.
— Эдик, — Верочка всхлипнула, придерживаясь за стену, встала, помахала мобильником теперь уже перед Анастасией. — Эдик ночью разбился!
— Насмерть? — На холеном лице Анастасии не дрогнул ни один мускул. Вот ведь семейка! Банка с пауками…
— Не дождешься! — вскинулась Верочка. — Я знаю, вы с Илюхой спите и видите, как нас со свету сжить! Только хрен вам! Эдик поправится! А я знаете что? Я сегодня же к нотариусу съезжу, завещание составлю, чтоб вам ничего, слышишь ты — ничего не досталось!
— Да кому вы нужны, убогие? — Анастасия по-кошачьи грациозно потянулась. — Какое от вас наследство? Одни долги! А насчет нотариуса ты, пожалуй, права. Надо бы к нему заглянуть, чтобы некоторые не зарились. Ну как, родственничек, — она растянула губы в недоброй улыбке, — нравится тебе у нас? Не страшно? Если надумаешь валить отсюда, то имей в виду, я готова выкупить твою долю поместья.
— Я подумаю. — Арсений улыбнулся в ответ, сунул руки в карманы джинсов, спросил светским тоном: — А где у вас тут можно кофею испить, барыня?
— Шут гороховый! — Анастасия презрительно фыркнула, запахнула расходящиеся полы пеньюара, огляделась, а потом спросила: — А где это наша Марточка? Неужто до сих пор дрыхнет? Верка так орала, что и мертвый встанет, а этой все нипочем. Нервы у девки железные, стальные канаты, а не нервы. Она ж даже, когда ее Максимка любимый коньки отбросил, не плакала и на похоронах Наты стояла каменным истуканом. Впрочем, думаю, Ната не в обиде, она сама такая была.
Анастасия дернула плечом, словно вспоминая что-то очень неприятное, а потом решительным шагом направилась к двери Мартиной комнаты, заплаканная Верочка двинула следом, Арсений остался стоять в коридоре.
— Свинтила наша девонька! — после беглого осмотра комнаты сообщила Анастасия. — Похоже, еще ночью. Может, с Эдиком твоим? — Она в упор посмотрела на Верочку. — Может, она тоже того… вместе с ним?
И столько в ее голосе было надежды, что Арсения замутило. Точно, банка с пауками…
Под тяжелыми шагами заскрипели дубовые половицы, в коридор вышел Илья. Выглядел он почти так же свежо, как и его сестрица, даже одет был не по-домашнему, а вполне официально — в джемпер и светлые брюки.
— Вера, тебе уже из больницы позвонили, я так понимаю, — сказал он, заглядывая поверх Верочкиного плеча в комнату Марты.
— Только что. — Верочка снова взмахнула мобильником. — А ты откуда знаешь? — Ее глаза подозрительно сузились.
— Мне тоже позвонили. Предупреждал ведь этого урода, чтобы не садился пьяным за руль. Уже сколько проблем из-за этого было! Долетался!
— Сам ты урод, — сказала Верочка, но не зло, а как-то даже привычно равнодушно. — Что делать теперь?
— Что делать, что делать?! В больницу ехать, на месте разбираться! Машина какая дорогая была — вдребезги! Лучше бы он сам вдребезги, честное слово! Надоело уже его проблемы разруливать.
— А ты много разруливал, братец? — усмехнулась Анастасия.
— Да побольше твоего, сестрица! — отмахнулся Илья. — Ты б по мне небось так не убивалась, как наша Верочка по Эдику, ты б на моем гробу еще и джигу сплясала.
— Очередь бы выстроилась, чтобы сплясать. — Анастасия обвела задумчивым взглядом комнату Марты, добавила: — Вот младшенькая наша тоже, наверное, не отказалась бы. Ты ж ей много хорошего сделал, что в детстве, что сейчас.
— А, кстати, где она? — Илья потер сизый от щетины подбородок.
— Думаю, свалила в город большой куш замачивать. Ей же, в отличие от нас с тобой, есть что праздновать. Шестьдесят процентов, братец, — это не шутки. Она ж теперь богатенький Буратино. У нас теперь два таких Буратино! — Анастасия метнула убийственный взгляд в Арсения.
— А этот что здесь делает? — нарочито громко и пафосно поинтересовался Илья.
— А этот здесь с некоторых пор живет, если вы забыли. — Арсений приветственно взмахнул рукой.
— Забудешь тут. Старая карга превратила поместье в какой-то бомжатник. Еще нужно проверить, что ты за фрукт такой. — Илья с грохотом захлопнул дверь, с угрожающей многозначительностью посмотрев на Арсения.
— Еще не проверили? — удивился Арсений.
— Для бомжа у него тачка больно крутая. — Анастасия окинула его оценивающим взглядом. — Скорее мошенник.
— Разберемся, — пообещал Илья и всем корпусом развернулся к Верочке: — Одевайся, поедем глянем, что там от нашего Эдика осталось.
Верочка хотела было ответить, но промолчала, только лишь в глазах ее мелькнул и тут же погас недобрый свет.
Вот они — потенциальные убийцы. Было бы четверо, если бы Эдик не попал в аварию. Кстати, неплохо бы уточнить, что за авария, на каком участке, но это потом, а пока нужно смотреть в оба. Любой из домочадцев мог запереть Марту в погребе. Тут даже мотив искать не нужно: после ее смерти шестьдесят процентов можно разделить между оставшимися наследниками, по-родственному, так сказать. Конечно, если Марта не была так предусмотрительна, что составила завещание, но это вряд ли, на нее не похоже.
Так кто же из этих троих? У Верочки вроде бы алиби, а вот ее ненаглядный братец запросто мог сначала запереть Марту, а уже потом уехать из поместья. Илья и Анастасия — те еще упыри, этим человека убить — раз плюнуть, похоже. Садовник, опять же, очень подозрительный тип. Шляется ночью по парку, может, он так же и по дому шляется? Вот такая получается задачка со всеми неизвестными. Хорошо, что Марта у Лысого, так спокойнее. Там и присмотр, и безопасность. Она такая… за ней тоже нужен глаз да глаз. Интересно, она искренне беспокоилась, что в поместье ему тоже угрожает опасность? Если разобраться, то ради фонда его убивать никто не станет. Это не рационально, потому что, если после смерти Марты родственники еще могли бы чем-то поживиться, то его смерть не принесла бы никакой выгоды, разве только моральное удовлетворение.
Грим ткнулся в ладонь влажным носом, вопросительно заглянул в глаза.
— Пойдем-ка спать, друг, — сказал Арсений. — Тут и без нас разберутся.
Девчонка была хороша. Лысый так и не научился разбираться в пристрастиях Арсения, но подозревал, что эта стильная блондинистая штучка как раз в его вкусе. Это стало видно еще в тот самый первый раз, когда он отправил Марту по ложному следу за одноруким, одноглазым. Уже тогда в глазах друга зажегся огонек интереса, и огонек этот не могли загасить даже желтые стекла очков. Не просто же так он, по самую макушку заваленный делами, взялся решать ее проблему. Не просто же так привез ее сейчас в «Тихую гавань». Мог бы в какое другое место отвезти, а привез в самое надежное, да еще велел присматривать.
— Присмотри за ней, Лысый. Только аккуратно, чтобы не слишком назойливо. — Лицо Арсения было сосредоточенным и мрачным. Вот и думай, что там у них за история такая. Почему стильная штучка Марта напугана до полусмерти, а холодный и расчетливый Крысолов так невесел.
— А что случилось-то у вас там, в этом вашем Парнасе? — Лысый спросил, не особо рассчитывая на ответ. Бывали такие дела, в которые Арсений его не посвящал, говорил, что ради его же блага.
— Ее сегодня пытались убить. — Лицо Арсения помрачнело еще больше.
— Да ладно! — Лысый хлопнул себя по коленям. — Призрак?
— Да какой призрак?! Там живых сволочей хватает. Полный дом. На любого покажи, и не ошибешься.
— Так все серьезно?
— Серьезнее не бывает.
— Так ты бы это… пистолетик бы прихватил, если там не призраки, а человечки орудуют. От человечков-то пистолетиком защищаться сподручнее, чем флейтой.
— У меня есть защитник. — Арсений погладил Грима по голове, и тот довольно зажмурился.
— Защитник, конечно, знатный, но с пистолетиком как-то надежнее. Хочешь, я подсуечусь?
— Не нужно суетиться. Все будет нормально. Лучше вон за ней, — Арсений кивнул в сторону сидящей у камина Марты, — присматривай. Захочет куда уехать, не отпускай. В крайнем случае езжай вместе с ней.
— Эй, друган, у вас с ней что-то намечается? — Вопрос был нескромный, но многолетняя дружба давала право. Да и интуиция… Не у одного только Крысолова интуиция, Лысый в людишках, пожалуй, даже получше разбирается.
— Ерунда. Что у нас с ней может намечаться? — Арсений улыбнулся, но совсем уж неискренне.
Хреновый из него обманщик. Значит, вовсе там и не ерунда. А это, может, даже и хорошо. Мужику без бабы жить не сладко, особенно когда работа такая тяжелая, как у Крысолова. А девчонка на первый взгляд неплохая. Не дура вроде бы, да и симпатичная…
— Ну, ты смотри, береги себя! — Лысый похлопал друга по плечу. — И звони, ежели что. Я примчусь, ты ж меня знаешь.
— Лысый, я ж не на войну! — А вот сейчас друг улыбнулся весело и азартно. Войны ему не хватает! Войны не хватает, а пистолетик брать не желает. — И с отпечатками не тяни, если надо, приплати спецу за срочность.
— А чьи отпечатки-то? По базе искать?
— Отпечатки? Да вроде как нашего призрака. Он мне прошлый раз послание оставил на полированной столешнице. Вот и посмотрим, что за призрак и что за отпечатки. По базе не ищите пока, для начала пусть спец сличит те два образца, что я привез. Есть у меня кое-какие подозрения.
Арсений с Гримом уехали, а Лысый, как гостеприимный хозяин, попытался развлечь гостью. Гостья развлекаться не желала. На ее лице читалось одно-единственное желание — спать! Ну, оно и к лучшему! У него своих дел полон рот.
Лысый устроил Марту в люксовом номере, бегло продемонстрировал на ходу засыпающей девушке все самое необходимое, аккуратно притворив за собой дверь, отправился инструктировать охранников, чтобы гостью без него из «Тихой гавани» не выпускали. В семь утра созвонился со знакомым криминалистом, договорился о встрече. Криминалист обещал результаты уже к обеду.