если кто-то узнает, какой он на самом деле? Его репутация ярого члена клуба мудаков? Было ли это просто еще одним способом вывести меня из себя?
— Иногда я тебя просто ненавижу, — прошептала я.
Его глаза вспыхнули от восторга.
— Разве так можно разговаривать со своим любимым клиентом? — он отступил на несколько шагов, затем улыбнулся девушкам, которые остались у дверей его гримерки в надежде, что он передумает. — Увидимся позже, дамы.
Подмигнув, он обнял Джонаса за плечи. Затем они встретились с Куинн у дверей ее гримерки и пошли к сцене.
Я чертовски ненавидела его и его способность переключаться с горячего на холодное, как рычаг водопроводного крана. Я ненавидела то, как сильно хотела вернуть тепло между нами, но границы были ясны. Он был клиентом. Я — помощником его менеджера.
Но…что, если бы все было не так? Что, если бы я уже вела другую группу? Что, если бы я была просто другой девушкой? Хотел бы он меня так же? Или для него все это было игрой?
Слишком больно об этом думать.
И если для Никсона это не игра, если он действительно хотел меня? Тогда я ранила его своей неспособностью нарушить собственные правила или рискнуть репутацией.
Без риска нет награды.
Я прикусила губу. Возможно, правильнее было бы задать вопрос: чем бы я не стала рисковать? Если Никсон был настоящим со мной той ночью на кухне, или на фестивале, или каждый раз, когда был внимателен или защищал меня, то чем бы я не рискнула ради того, чтобы быть с ним?
Я хотела его, и не только физически. Я хотела сложного мужчину под всеми этими татуировками, того, кто сделал ставку на торт моей матери и признался, что ему сняться кошмары. Того, кто каждый день боролся со своими демонами и все еще имел мужество идти прямо в их логово, когда приходило время показаться друзьям и выступить. Того, кто доверял мне, защищал меня и раздвигал мои маленькие границы.
Если бы у меня был шанс встречаться с этим мужчиной, я бы рискнула не только своей репутацией, я бы поставила на кон свое сердце. Без сожалений. Без подстраховки. Или гарантий.
Если бы это не было игрой, тогда кто знает…
— Привет, прости? — спросила брюнетка, которая была на целый фут выше меня. — Ты работаешь с Никсоном Винтерсом?
— Ага.
Упомяни черта — в этот момент Никсон оглянулся на меня через плечо. Или, может быть, он смотрел на эту брюнетку. Я ни в чем не была уверена, когда дело касалось его. В этом-то и проблема.
— О, вау. Есть ли способ, которым я могла бы...
— Нет.
Я пошла по коридору, следуя по пути, по которому только что прошел Никсон.
Может, у меня и были какие-то очень сложные чувства к этому засранцу, но я не собиралась преподносить его кому-то на блюдечке с голубой каемочкой. Если он хотел другую женщину, то, черт возьми, пусть выбирает сам.
И после нам обоим придется жить с последствиями этого.
9 глава
Никсон
Когда я взял последнюю ноту на бис, толпа взревела, наполняя кровь моим любимым наркотиком — откровенным поклонением. Сцена погрузилась во тьму на достаточное время, чтобы мы успели ее покинуть, пока на стадионе не зажегся свет.
— Это было здорово! — Джонас хлопнул меня по спине. — Лучше, чем просто хорошо.
— Феноменально, — добавила Куинн, идя справа от меня.
Я согласился, чувствуя, как меня переполняет энергия. Я уже и забыл, каково это получать кайф от толпы без алкоголя в организме. В начале я выпивал, просто чтобы снять нервяк перед выходом на сцену, а потом стал приносить алкоголь с собой вместо бутылки с водой.
Просто еще одно «раньше было» напомнил я себе.
Боже, это было так приятно.
— Мне понравилось, как ты включила звук во втором сете и присоединилась, — сказал Джонас Куинн.
— Спасибо, я хотела попробовать что-то новенькое, — ответила она, засовывая палочки в задний карман.
— Это сработало. И, черт возьми, Никс, ты отлично сыграл этот рифф в «Silver Streets». Я не слышал, чтобы ты так его исполнял с тех пор, как... — он склонил голову набок.
— С тех пор, как мы его записали, — догадался я. Эту песню было невозможно сыграть идеально, не имея ясной головы. Ноты звучали слишком быстро, выбор времени был слишком важен, но обычно я был слишком пьян.
— Эй, ребята, вы тут еще побудете? — спросила Куинн, когда мы проходили мимо ее гримерки. — Мне нужно срочно поговорить с Грэмом.
— Да. Я тоже хочу услышать голос Киры. Встретимся здесь, когда будешь готова? — предложил он.
— Звучит неплохо. Никс? — она остановилась, положив руку на дверную ручку.
— Думаю, я тоже могу позвонить Грэму и Кире, — ответил я с невозмутимым видом.
— Заткнись, — Куинн закатила глаза. — Увидимся через несколько минут.
Она исчезла в своей гримерной, а мы с Джонасом пошли дальше по коридору, пока не добрались до его гримерной, а потом я остался один. Во мне было столько энергии, что я был удивлен, что свет не мигал. Такое возбуждение после выступления, я обычно снимал сексом, но…
— Эй, ребята, вы были умопомрачительны сегодня! — парень с зелеными волосами бросился на меня с расширенными от удивления глазами и бутылкой виски. Мне потребовалась секунда, чтобы его узнать — солист группы, что выступала перед нами, разогревая зрителей.
— Спасибо. — я поправил ремень гитары и продолжил движение, стараясь не смотреть на то, что парень так небрежно держал в руке. Пару месяцев назад я бы выхватил у него бутылку и сделал несколько глотков. Черт, даже сейчас чувствовал вкус виски на языке.
— Мы идем тусит, хочешь с нами? — спросил он, указывая бутылкой на свою группу, которая собралась у моей гримерки.
Черт возьми, да, я бы с радостью. Я хотел опрокинуть в себя стопку водки — или того, что первым попадет мне в руки, — и подавить бушующие эмоции. Хотел сладкого забвения, которое приходит вместе с отключкой и сном без сновидений.
Одну ночь. Всего на одну долбаную ночь.
Дверь моей гримерки открылась, и оттуда вышла Зои с улыбкой, которая поразила меня, как удар под дых. К черту все остальное, я хотел ее. Я выбросил из головы воспоминание о том, как вчера вечером она назвала меня «клиентом», и сосредоточился на ее глазах.
Зои. Зои. Зои.
Может, она и злилась на меня, но не позволила бы пойти с ними. Не стала бы стоять в стороне и смотреть, как я пускаю псу под хвост последние десять с половиной недель трезвости.
— Встретимся в другой раз, — сказал я зеленоволосому, мысленно пообещав себе позже узнать его имя.
— Уверен? — на его лице отразилось разочарование, когда мы подошли к моей двери. Три девушки, липнущие к другим парням из его группы, смотрели на меня широко раскрытыми, полными надежды глазами, но я их не хотел.
Адреналин рвался наружу, но мне удалось кивнуть.
— Черт возьми. Что ж, если передумаешь, мы уходим минут через двадцать, — сказал зеленоволосый. Краем глаза я увидел, как он покачал головой, но мое внимание было сосредоточено на другом.
— Судя по всему, тебе там было бы весело, — сказала Зои, когда я проходил мимо нее в гримерку. Я схватил бутылку воды и выпил залпом. Выступление высосало из меня все силы. Как, черт возьми, я вообще справлялся пьяный?
— Так и было бы, — заверил я ее, снимая кофр для гитары со стены.
Как раз в этот момент в дверь постучали. Рабочие сцены принесли остальные гитары. Одну за другой они уложили «моих девочек» спать в их уютные гнездышки.
— Они возвращаются с нами в Колорадо, — сказал я Зои, лично закрывая кофр каждой гитары. — Меня передергивает при мысли что кто-то другой, а не я, привез их сюда.
— Не проблема, — Зои откинулась на спинку стула, аккуратно скрестила ноги и что-то записала в своем ежедневнике.
Как такая чопорная женщина может быть невероятно сексуальной? Даже пятки у нее были горячие.
Я закончил с кофрами и начал снимать с себя мокрую от пота одежду. Зои подняла глаза, удивленно подняв брови.
— Я... э-э... подожду снаружи.
— Нет.
«Снаружи» было слишком далеко. «Снаружи» означало, что я должен сделать выбор: пойти за ней, как только переоденусь, или уйти с другой группой. С той энергией, которая бурлила во мне, это был очень плохой вариант.
— Хорошо, — она повернулась спиной. — С тобой все в порядке?
— Я чувствую себя сгустком электричества мощностью в миллиард ватт, скрепленный костями, на которые натянута кожа, — признался я, натягивая чистое белье. Душ мог подождать. Все могло подождать.
— Оу.
Я почти слышал, как крутятся шестеренки в ее голове.
— Так ты хочешь, чтобы я выполнила твою последнюю просьбу? — спросила она с ноткой сарказма в голосе.
— Мою последнюю просьбу? — я натянул футболку через голову, пытаясь вспомнить, что это было.
Отвезти мои гитары обратно в Колорадо?
— Ты велел... — она вздохнула, — выбрать одну из девушек для тебя.
Я замер в одном носке. Да, я вел себя как придурок и устроил ей разнос как раз перед тем, как выйти на сцену, что, как ни странно, подействовало на мои нервы почти так же хорошо, как алкоголь. И не скажу, у меня не было причин злиться на нее, так же, и у нее на меня.
Ей было стыдно, что она перешла черту? Черт возьми, это я ее поцеловал, а потом прижал к кухонному островку, признавшись, как сильно ее хочу. Это я был в затруднении, потому что не мог решить: благодарить ее за то, что так яростно охраняла мою личную жизнь, или злиться за то, что она видит во мне только клиента.
— И?.. — спросила она.
Я закончил натягивать носки и сунул ноги в свои любимые кеды Converse.
— Нет, мне не нужна девушка. — Если только это не сама Зои, в этом случае я был более чем согласен.
Она оглянулась через плечо, затем повернулась полностью, когда поняла, что я не голый.
— Тогда почему ты такой придурок и вообще просил меня об этом?
Я проигнорировал вопрос, не собираясь обсуждать это с ней прямо сейчас. Не тогда, когда был вполне реальный шанс, что я переступлю ту