— Да, я слышала тебя первые несколько раз. Пока, Никсон. — Она развернулась и пошла к своей группе.
Куинн остановила ее и что-то сказала на ухо. Зои кивнула и исчезла за углом.
— Как все прошло? — спросил Джонас, когда двадцать минут спустя мы шли к сцене.
— Посмотрим, что произойдет в ближайшие три месяца, — ответил я, поправляя ремень на гитаре. Я выбрал тот, на котором было написано «Зои».
— Тогда ладно. — Он хлопнул меня по плечу.
— Эй, мне нужно кое-что сделать через несколько дней, но я подумал, что мог бы воспользоваться твоим приглашением приехать в Бостон на некоторое время. Если предложение все еще в силе.
— Оно всегда в силе. Буду очень рад видеть тебя у себя. — Он улыбнулся. — К тому же, это даст мне время уговорить тебя включить «Милосердный огнь» в альбоме.
— Я полностью «за», — вмешалась Куинн.
— Ни за что на свете. — Зои еще даже не слышала эту песню.
— Посмотрим.
19 глава
ЗОИ
— Так вы вместе или нет? — спросила Наоми.
— Не уверена. — Включив громкую связь, я положила телефон на стол и открыла холодильник. — Думаю, мы типа в чистилище.
— Где?
— Как между раем и адом.
— Я в курсе, что такое чистилище. Просто не понимаю, как ты в нем оказалась.
— Он попросил подождать три месяца. — Я достала остатки пасты, которую заказывала на дом два дня назад. Пахла она нормально, к тому же я просто умирала с голоду. Чтобы продвинуть Seven to one, приходилось работать практически круглосуточно, но сегодня мои труды окупились: нам прислали приглашение на несколько летних фестивалей.
— И ты сказала, что подумаешь.
— Что еще я могла сказать? — я сунула тарелку в микроволновку.
— Ну, не знаю. Например, могла дать понять одному из самых горячих мужчин страны, что он не должен спать с другими? — она повысила голос.
Я смотрела, как тарелка крутится в микроволновке и вспоминала, что Никсон сказал три дня назад.
— Он не будет, а в противном случае… что ж, все будет ясно, не так ли? — от одной мысли об этом у меня скрутило живот, но я больше не несла ответственность за выбор Никсона.
— Ты спишь с другими парнями?
— Нет! — крикнула я, как будто Наоми действительно была со мной на кухне.
— Значит, официально вы не вместе, но храните друг другу верность.
— Точно. По крайней мере, я так думаю.
После нашей встречи в Чикаго мое разбитое сердце болело чуть меньше, однако оно не исцелилось полностью.
Я скучала по Никсону намного больше, чем хотела признать. Но этого следовало ожидать. Полгода мы проводили вместе почти каждую минуту, и невозможно чувствовать себя, будто ничего не случилось, когда тебя вдруг бросают. В этом смысле я тоже была зависима от Никсона.
Какая ирония, что я наконец-то чего-то добилась в карьере, но при этом потеряла того, в ком, как выяснилось, отчаянно нуждалась.
— Он вернется, — сказала Наоми.
Мне бы ее уверенность. Были все шансы, что Никсон просто забьет на свой трехмесячный план, когда уедет в турне.
— Откуда ты знаешь?
— Видела, как он смотрит на тебя. Он вернется. Ты знала, что он удалил свой аккаунт в инсте?
— Да, мне говорила Моника. — Микроволновка запищала. Я достала тарелку и перемешала пасту.
— Это «новая Зои»?
— Никсон называет ее «поддельная Шеннон». Она новая стажерка Бена, и, похоже, ее любимые занятия: каждые пять минут писать мне вопросы о Никсоне, и просматривать TMZ, чтобы читать сплетни. Вернее, по ее словам: «чтобы убедиться, что там нет негатива о группе». — Я фыркнула.
— Она молода. Ты могла бы быть к ней снисходительней.
— Ее отец Дональд Беркшир — один из владельцев Berkshire Management. Поверь, она в этом не нуждается. — Я снова открыла холодильник и взяла лимонад. Одинокая бутылка апельсиновой газировки до сих пор стояла нетронутой. Как же я скучала по Никсону. — Как дела у Леви?
Наоми пересказывала последние новости Легаси, пока я ела и загружала белье в стирку.
Затем раздался звонок в дверь.
— Подожди секунду, кто-то пришел. — Я посмотрела в глазок. — Это Моника.
— Будь паинькой.
— Я тебе перезвоню. — Я убрала телефон и открыла дверь. — Моника, почти девять часов вечера. Что-то случилось?
— Прости. — Она откинула волосы с глаз и вздохнула. — «Его королевская задница» через два дня уезжает к Джонасу, и я весь день собирала ему вещи. Спойлер: меня туда не берут.
Она и правда выглядела измученной.
— Джонас не любит, когда посторонние крутятся вокруг его ребенка, — сказала я как можно мягче.
Хорошо, что Никсон уезжает. Ему не помешает дружеская поддержка, а мне — расстояние между нами. Теперь не возникнет соблазн приехать и забраться к нему в постель в два часа ночи.
Моника кивнула.
— Знаю. Я просто подумала, что буду заниматься чем-то поважнее, чем упаковка ремней от гитар. Ты знала, что у него есть один, на котором написано: «Зои»? — она приподняла брови.
Я ухмыльнулась.
— Его я подарила. Ради шутки. Это долгая история.
— Никсон заставил меня упаковать и его тоже. — Она поникла. — Не этого я ожидала, когда мне сказали, что я буду помогать рок-звезде.
— Никсону сейчас требуется особое обращение. Но это всего на пару месяцев, а потом он уедет в турне, и уже Итану придется отвечать за «его королевскую задницу». — Я открыла дверь пошире. — Не хочешь зайти? Похоже, тебе надо передохнуть.
— Нет, но спасибо за предложение. Я зашла, потому что Никсон хотел передать тебе это. — Она наклонилась и подняла с пола новенький гитарный футляр.
— Он прислал мне гитару? — я взяла его у нее.
— Может, это просто футляр. Кто его знает. — Она пожала плечами. — Он всегда такой угрюмый по утрам? Я прихожу в девять утра, как было велено, и первые несколько часов он кричит на меня без причины.
Я нахмурилась.
— Он нормально спит?
— Откуда мне знать? Я там не ночую.
Хорошо.
Она и правда не «новая Шеннон».
— Зайди на секунду. — Я жестом пригласила ее пройти, затем закрыла дверь и поспешила на кухню, где достала новую коробочку чая. — Поставь это на стол, когда увидишь его завтра.
Она скептически прищурилась.
— Он любит чай?
Я кивнула.
Моника перевела взгляд с коробки на меня и обратно.
— Ты не упаковывала его вещи.
— Теперь уже нет.
Кстати, я никогда этого не делала.
— Как тебе удалось стать менеджером собственной группы?
— Я получила диплом юриста и была ассистенткой Бена четыре года, три из которых продолжала учиться. Не опускай руки, Моника. У тебя все будет хорошо, ты справишься.
— Спасибо. — Она положила чай в большую сумку, висевшую на плече.
— Без проблем, и если Бен не будет изводить тебя, пока Никсона нет, загляни ко мне в офис, я... покажу кое-какие контракты или что-то в этом роде.
У нее загорелись глаза.
— Серьезно?
— Честное слово.
— Спасибо! — она поправила сумку и зашагала к двери, но остановилась, взявшись за ручку. — О, я должна тебе еще кое-что передать.
— Давай?
— Никсон сказал, что это, — она указала на футляр, — не подарок, а залог. И заглядывай завтра на TMZ, там кое-что будет. — Она улыбнулась, помахала и ушла.
Я должна заглядывать на онлайн-канал сплетен о селебрити? Он так шутит?
Я расстегнула защелки на футляре и открыла крышку. Футляр, возможно, и был новым, но гитара — нет. Сердце подпрыгнуло.
— Он вернется, — сказала я Наоми, когда перезвонила, и расплылась в улыбке.
— Ты с ним разговаривала?
— Нет, но он передал сообщение.
Я провела пальцем по золотисто-медовому полированному дереву.
Это была гитара Кейли.
*** *** ***
— Кто еще об этом знал? — орал Бен на весь этаж.
Я отложила контракт, который читала, подкатила кресло и выглянула из «коморки для метел», которая служила мне кабинетом.
— Беркшир! Ты знала? — рявкнул Бен, подходя к кабинкам, где ютились стажеры.
Голова Моники показалась поверх невысокой стены.
— О чем?
— Серьезно? — огрызнулся он. — Сегодня тот самый день, когда ты решила не проверять каждую минуту TMZ?
Никсон.
Я подкатилась на кресле к столу, открыла новую вкладку в браузере и нашла TMZ.
Там была фотография Никсона в темных очках и костюме, спускающегося по бетонным ступеням. За ним шли Джонас и Куинн, одетые аналогично. Я щелкнула по картинке и прочла текст: «Гитарист Hush Note Никсон Винтерс вместе со своими коллегами по группе, Джонасом Смитом и Куинн Монтгомери покидает слушание по делам о помиловании в суде штата Вашингтон».
Мой желудок сжался.
Я пролистала статью, но она была короткой, потому что сообщать было не о чем. Хотя слушания были открытыми для публики, Никсона не видели до тех пор, пока он не покинул здание, и были опубликованы только результаты этого слушания, а не записи.
— Мой ответ: «Без комментариев»! — проревел Бен. — Кто-нибудь, пожалуйста, может дозвониться до Эми Мэнсон?
Эми была пресс-агентом группы
Никсон все-таки пошел на слушание.
Я схватила телефон, наплевав, что из трех месяцев не прошло и недели.
Зои: Ты в порядке?
Я постукивала пальцами по столу, ожидая ответа.
— Я сказала Зои Шеннон! — голос Моники перекрыл шум.
Потрясающе.
Никсон: Я скучаю по тебе
Зои: Я не об этом спрашивала.
Никсон: Знаю.
Мне хотелось придушить его за то, что он не ответил. Хотя, если бы я до него дотронулась, то вряд ли бы потянулась к шее. У меня защемило в груди при мысли, что он решился пойти на слушания. Да, его поддерживали друзья, но меня там не было.
Шеннон! — Бен шел ко мне.
Зои: Я серьезно.
Эти три маленькие бегающие точки будут моей смертью.
Ты знала? — спросил Бен, останавливаясь в дверях.
— О чем? — я прикрыла экран телефона, и Бен прищурился.