Раньше Джуд боялась приходить в Лунный Свет, но теперь эти вечера превратились в самое приятное событие недели. Она с нетерпением их ждала… пока не вспоминала о невидимке по другую сторону ширмы. Трудно не нервничать, зная, что предстоит сидеть так близко от потомка холодного легба.
Джуд играла около пятнадцати минут, когда Призрак вдруг заговорил:
– Стоп.
Опустив трубу на колени, Джуд ждала продолжения. Бывало, что он прерывал ее игру, чтобы попросить другую песню или дать наставление, которое помогало улучшить ее технику. Джуд ожидала услышать что-то подобное, но вместо этого он тихо спросил:
– Что с вашим лицом?
Сначала Джуд не поняла, о чем он говорит, но затем вспомнила разбитую стараниями Сидни Блюз Сэмпсона губу. К сожалению, подаренное Бо исцеление не распространилось на уродливую корку на лице.
– О… У меня… возникли разногласия с арендодателем, – ответила она. – По поводу арендной платы.
– У вас долги? – донесся тихий голос из темноты.
– Временно.
– Может, причина в том, что вы потратили деньги на неразумные вещи?
Призрак временами делал и это – задавал вопросы личного характера, которые совершенно его не касались. Однажды, когда она начала игру, он прервал ее и спросил: «Неужели от драк в барах становится легче жить?»
В тот день, еще до прихода в Лунный Свет, Джуд действительно вышла из себя и ввязалась в драку. Правда, случилось это не по ее вине, а по вине человека, отпускающего на ее счет непристойные комментарии. К сожалению, ударив негодяя в челюсть, она ушибла один из пальцев, что неблагоприятно повлияло на ее игру на трубе. Это было единственным, что заметил Призрак. Единственным, что его волновало. А когда она попыталась объясниться, тот ее снова перебил: «Я плачу вам за игру на трубе и хочу, чтобы вы оставались в хорошей форме. То, что вы делаете после работы, меня не касается, но в будущем перед приходом сюда не ввязывайтесь в драки».
Стоило Джуд вспомнить эти слова, как ее лицо тут же краснело от злости. Кем он себя возомнил? С какой стати он вмешивается в ее жизнь?
– Сложно потратить деньги, – возмутилась она резким тоном, – когда тебя отправляют домой без оплаты.
На мгновение воцарилась глухая тишина, которую нарушал лишь шорох совиных крыльев над головами. Призрак ответил так тихо, что Джуд пришлось напрячься, чтобы расслышать его слова.
– Прошу прощения?
Мысленно Джуд проклинала себя и свой длинный язык. Что, если она обидела его? Что, если Призрак выставит ее и прикажет больше никогда не возвращаться? Это ведь самые легкие деньги и самая высокооплачиваемая работа за всю ее жизнь.
– Извините, – произнесла Джуд. – Конечно… Безусловно, я счастлива приходить и уходить, когда вы этого пожелаете. Просто вчера вечером я слишком рассчитывала на эти деньги, вот и все… – Джуд неуверенно замолчала.
Вновь наступившая пауза слишком затянулась. Джуд хотела спросить, продолжать ей игру или нет, но Призрак заговорил первым.
– Вы хотите сказать, – начал он, – что прошлым вечером Пэрис отправила вас домой, не заплатив?
Джуд ощутила легкую вспышку вины при мысли, что может навлечь на девушку неприятности, однако все угрызения совести исчезли, как только трубачка вспомнила насмешку служанки и боль от сапога Сидни.
– Я не получала никаких денег, – сообщила Джуд, пожав плечами.
– Понятно.
Стул за ширмой заскрипел, будто Призрак только что откинулся на спинку.
– Продолжайте, пожалуйста, играть.
Джуд подняла трубу, и в совятнике зазвучала музыка в жанре регтайм[6]. Но тихий голос Призрака прервал ее снова:
– Сыграйте «Печальную Бьянку».
«Неужели так сложно быть повежливее?» – мысленно возмутилась Джуд.
Она переключилась на запрошенное произведение, но не успела сыграть и пару нот, как мужчина в очередной раз ее остановил:
– Нет. Не так. Давайте я покажу.
В Джуд моментально вспыхнуло волнение. Каждый ее нерв напрягся в ожидании.
И тогда заиграла скрипичная музыка. От этого восхитительного, безупречного звука душа Джуд запела. Мало того что Призрак мастерски играл, так он еще обладал черной скрипкой. Говорят, это излюбленный инструмент самого Крэга. На нем умеют играть лишь те, в чьих жилах течет кровь холодного легба. Скрипка была полностью черного цвета, за исключением одной детали – лишняя пятая струна, печально известная как «призрачная», сияла ослепительно-белым цветом.
– Ваша игра превосходна, – похвалила Джуд, когда Призрак закончил. – Но я не смогу повторить.
– Почему нет? – холодно спросил он.
Иногда Джуд казалось, что Призрак питал к ней ненависть. Уж больно грубо он с ней разговаривал. Но зачем ему тогда приглашать ее в Лунный Свет и просить играть? Наверное, он всех ненавидел.
– Ну… Начнем с того, что у меня нет «призрачной струны», – заметила Джуд. – Поэтому я не могу…
– Вы музыкант? Так думайте как музыкант, – перебил Призрак. – И найдите решение этой проблемы.
Джуд нахмурилась, пытаясь понять, каким образом компенсировать отсутствие струны. Через минуту или две девушку посетила идея, и она сыграла на трубе несколько нот.
– Неплохо, – одобрил Призрак. – Теперь немного снизьте темп.
Джуд последовала указанию, и постепенно, с несколькими корректировками, произведение преобразилось. Она сыграла его лучше, чем когда-либо. Вот, нашлось еще одно преимущество работы в Лунном Свете. Когда Призрак обучал Джуд, она совершенствовалась как музыкант.
– Спасибо, Джуд. Достаточно, – поблагодарил ее Призрак в конце отведенного часа.
Девушка принялась убирать трубу в футляр. Обычно она прощалась с Призраком, брала деньги, оставленные в конверте возле двери, и выходила из совятника. Но на этот раз все случилось иначе.
– Ваши деньги на месте, – сообщил он, а потом добавил: – Дайте мне пять минут. Затем подойдите к парадному входу и ожидайте.
Не успела она ответить, как вдруг услышала, что за ширмой открылась и закрылась дверь. Должно быть, Призрак ускользнул через второй вход. Джуд нахмурилась, встала, подождала обещанные пять минут, а затем вышла наружу, ступая ботинками по вязкой болотистой грязи. Ей необязательно было носить подобную обувь, ведь девушка с отцом больше не жили на Светлячковых болотах, но Джуд нравилось, что сапоги плотные и надежные. Что-то в них напоминало о лучших временах – когда незнакомец еще не пришел к ним в дом и не убил Дэрила, а папу не изувечили крокодилы, которых он любил всем сердцем.
Как обычно, Джуд направилась к дому самым длинным путем, чтобы не подходить слишком близко к колдовскому дереву. Некоторые называли его «деревом висельников», и этому есть объяснение: обнаружив, чем на чердаке занималась Виолетта Майстро, разъяренная толпа вытащила ее на улицу и повесила на дереве. На следующий день ее тело сняли и похоронили на семейном кладбище. Но говорят, что иногда на ветке появляется висящее тело, а если прислушаться, то можно даже услышать скрип веревки на ветру.
Джуд никогда не видела ничего подобного, но знала, что вокруг Лунного Света всегда будут ходить нелепые слухи. Некоторые даже верили, что один заключенный так и остался на чердаке в поместье – забытый сумасшедший, мечущийся в бреду. Только вот полиция провела тщательный обыск и не обнаружила следов узника. Все они давно освободились или были погребены.
Может, это и так, но Джуд все равно избегала дерева. И дело не только в раскинутых черных ветвях, похожих на щупальца осьминога. Да, они кишели ржавыми булавками, кривыми иголками и странными черными перьями, однако больше всего Джуд боялась колдовского плюща. Если подойти к нему слишком близко, он потянется, словно пальцами, и попытается схватить все, что окажется в пределах досягаемости.
Поэтому Джуд предпочитала длинный маршрут вокруг задней части особняка. Неприветливое здание обладало внушительными размерами. Все окна первого этажа были плотно завешены портьерами. Все, кроме одного. Оно всегда оставалось открытым. Несколько раз Джуд удалось заглянуть внутрь, но ее всегда встречала одна и та же картина: небольшой салон, отделанный деревянными панелями, в центре которого стоял стол со скатертью. Рядом располагался одинокий стул с высокой спинкой. Стол всегда был накрыт на одного. По обе стороны от тарелки с давно остывшим конгри лежали нож и вилка. Рядом с тарелкой стоял бокал, наполненный темно-красным вином.
Каждый раз, когда Джуд заглядывала в окно, она видела одно и то же, хотя ни разу не замечала, чтобы за столом кто-то сидел.
«Призрачная комната», – пояснила Айвори в голове Джуд.
От удивления девушка подпрыгнула. Она уже и думать забыла о Королеве каджу.
– Что вы имеете в виду? – спросила Джуд.
«Призрак обязан держать стол сервированным, – объяснила Айвори. – Для одного из Майстро. Я уже не помню, для кого именно. Возможно, для старого Джулиана Майстро. Насколько я помню, он любил поесть».
– А что произойдет, если стол не накрыть? – невольно поинтересовалась Джуд.
«По слухам, Джулиан частенько приходит в бешенство и начинает портить в доме вещи. Но стоит накрыть ему ужин, как он сразу добреет. Вот почему шторы раздвинуты, понимаешь? Он любит смотреть на территорию Лунного Света».
Джуд взглянула на пустой стул. На долю секунды ей показалось, что она заметила фигуру – силуэт скрещенных костлявых лодыжек и едва заметный бордовый халат, который резко запахнулся, чтобы прикрыть ноги.
Джуд зажмурилась, и, когда она открыла глаза, перед ней вновь был лишь пустой стул. Покачав головой, она продолжила свой путь к парадному входу.
Ей еще никогда не приходилось так близко подходить к дому. Гладкая, блестящая, словно масло, дверь была сделана из твердого черного дерева. По обеим сторонам от входа возвышались мраморные колонны. Джуд опустила футляр с трубой на порог, не имея представления, что делать дальше.
«И сколько мы здесь прождем?» – возмутилась Айвори.