Когда Клара допила свой кофе, ей стало совершенно ясно только одно; она не только больше не может решать вопрос о том, чтобы сопровождать группу в их турне по Штатам, но даже не в состоянии и дальше работать в МДМ.
Свое заявление об уходе она адресовала Джасперу, так как для нее было невозможно даже написать имя Марка, и в конце концов Джаспер принял ее на работу.
Ее несколько попыток написать заявление заканчивались тем, что она разрывала бумагу на мелкие кусочки, которые в свою очередь оказывались в корзине для мусора, наконец, ей удалось написать кратко и по существу. Она объяснила Джасперу, что по причинам личного характера, о которых ей трудно говорить, для нее стало невозможным продолжать свою работу в МДМ. Она извинилась за те неудобства, которые могут последовать за ее столь поспешным уходом.
У нее дрожали руки, когда она запечатывала конверт, и взглянув на часы, она подумала, что если поторопится, то ее письмо придет с дневной почтой.
Сожаление, которое она испытывала, опуская письмо в почтовый ящик на углу ее дома, немного отвлекло ее от мрачных мыслей о сегодняшнем происшествии и притупило на время ее чувства к Марку, так как она понимала, что теряет работу. Теперь Кларе это казалось совершенно невероятным, когда она вспомнила, как ей не понравилась эта организация, когда она первый раз пришла в МДМ, и как ей не терпелось поскорее оттуда уйти. Она даже не заметила, как эта работа стала неотъемлемой частью всей ее жизни; суматоха дней, заполненных делами, проблемы организации, которые, казалось, невозможно разрешить, и дружба коллег по работе. Она знала, что отчаянно будет скучать по Джасперу, потому что просто обожает этого маленького сумасбродного человечка.
Медленно волоча ноги, она поднялась по лестнице, ведущей в ее квартирку, и вставляя ключ в замочную скважину, она услышала звонок телефона. Ее первой мыслью было, что это может быть Марк, но когда она открыла дверь, телефон прекратил звенеть. Она пристально смотрела на умолкнувший телефон. Был ли это Марк? Но почему это должен быть он? Он, должно быть, сейчас где-нибудь с Сиреной, и ему некогда думать о ней.
Ее сердце дрогнуло от боли, и она, отвернувшись от телефона, медленно прошла в спальню. Ее ботинки для верховой езды валялись на ковре, где она их и бросила. Один только их вид напомнил Кларе, как замечательно они провели день, пока не прилетел этот злополучный вертолет. Она все еще не была уверена, прилетела ли Сирена вместе с вертолетом, или все это время она была в Виткомб Меноре, но в любом случае это ничего не меняло. У нее создалось такое впечатление, что событий, произошедших утром, на самом деле никогда не было, как будто ей все это только приснилось.
Клара прошла из спальни на кухню, где она без особого энтузиазма попробовала приготовить себе что-нибудь поесть. Она вспомнила, что не ела весь день, и по идее должна была просто умирать с голоду, но один вид еды вызывал у нее отвращение. Она старалась справиться с сендвичем из сыра, вздрогнув от неожиданности, когда зазвонил телефон.
Она осторожно подняла трубку.
— Алло?
— Алло, Клара?
Сердце Клары тревожно дрогнуло, когда она услышала голос матери.
— Да, привет, мама. Как поживаешь?
— У меня все хорошо. Но, Клара, я хочу тебе кое-что сказать. Это о том, что беспокоит меня со вчерашнего дня.
Было что-то удивительно мягкое в обычно резком тоне ее матери, и Клара ждала, когда она продолжит.
— Прежде всего, Клара, я прошу у тебя прощения.
— За что?
— За то, как я вела себя с Паулем Харисом, — напрямик сказала ее мать.
— О, — ответила Клара и замолчала, не в силах побороть нахлынувшие на нее чувства при одном упоминании его имени.
— Видишь ли, Клара, что касается всех этих дел с Крисом, я делала то, что считала лучше и правильнее. Ты можешь это понять?
— Да, мама… я думаю…
— Я всегда принимала близко к сердцу все ваши интересы, твои и Криса, ты знаешь. Мне было нелегко, когда умер отец Криса, и позднее, когда так получилось с твоим отцом… и со всем прочим.
— Нет, конечно, нет, — Клара никогда не слышала, чтобы ее мать говорила таким образом до этого, и она растерялась, не зная, что ответить. Ее чувства ей не помогли, и она попыталась сосредоточиться на том, что хотела ей объяснить ее мать.
— У нас с Крисом состоялся долгий разговор прошлым вечером. Джейн поехала повидать своих родителей, что было очень кстати, потому что нам с Крисом нужно было все выяснить. Он мне много рассказал про Пауля Хариса — того, что я не знала.
— Да? — слабо отозвалась Клара.
— Я готова признать, что была не права насчет этого молодого человека. Для начала, я даже не представляла себе, как он много делает для благотворительности…
— Я пыталась тебе это рассказать…
— Я знаю, что ты пыталась, но я не хотела ничего слушать. Да, я была неправа. И другое, у него, кажется, все эти годы живет одна особенная беженка, которую он приютил и которая дружила с его матерью. Принимая все эти обстоятельства во внимание, я должна сказать, что, кажется недооценила его. В любом случае, я пришла к заключению, Клара, что Крис и я сошлись во мнении, что, кажется, ты обожаешь свою новую работу и не хочешь ее бросать, я не хочу, чтобы на тебя каким-то образом повлияло то, что я тебе когда-то наговорила.
— Нет, мама, — вздохнула Клара. — На мое решение не повлияло твое мнение.
— О, — ее мать сказала после недолгой паузы, — Крис сказал также, что Джейн подозревает, что между вами существует что-то еще, я имею в виду тебя и Пауля Хариса. Это так, Клара?
Клара тяжело вздохнула.
— Нет, мама. Джейн ошиблась.
— О, мы скорее думали… ну… мы думали, почему он пришел послушать, как ты играешь в Брайтоне, и ты упоминала в разговоре с Джейн о поездке в Америку…
— Я не поеду в Америку.
— О!
— В самом деле, мама, тебе лучше знать. Я больше не буду работать в МДМ.
За ее заявлением последовала долгая пауза на другом конце провода, и Кларе пришлось закусить губу, чтобы сдержать рыдания.
— Клара, надеюсь, что причиной не является то, что произошло вчера в отеле. Я что-то не так сказала?
Клара, глотая слезы, понимала, что не в состоянии продолжать этот разговор.
— Послушай, мама, прости, но я сейчас не хочу об этом разговаривать. Я перезвоню тебе позже.
Не дав возможности матери вставить больше ни слова, Клара повесила трубку, стараясь не расплакаться. Она прислонилась лбом к холодной стене. В этом была доля иронии, когда она думала, что между ними с Марком возможны близкие отношения, его матери не нравился ни он, ни все, за чем он стоял, и теперь, когда между ними все кончено, ее мать, наоборот, старается ей доказать, какой он на самом деле замечательный парень.
Если бы она не чувствовала себя такой несчастной, Клара, конечно же, обратила бы внимание на комичность ситуации. Но ей было не до смеха, и она печально отвернулась от телефона. Когда он почти тут же опять зазвонил, она решила не отвечать. Она больше не выдержит разговора со своей матерью.
Клара провела беспокойную ночь, преследуемая кошмарными снами, в которых Джаспер и коммивояжер группы, Цаг, гнались за ней на паре вороных жеребцов, а над ее головой угрожающе нависал вертолет. Крутящиеся лопасти винта к ней все приближались и приближались, и когда она открыла рот, чтобы закричать, она внезапно проснулась.
С неистово бьющимся сердцем она лежала вся в мокром поту. Вспомнив все, что произошло вчера, Клара тихо простонала и уткнулась лицом в подушку.
Ей незачем было рано вставать этим утром, ей не надо было идти на работу, но несмотря на то, что она испытывала ко всему апатию, Клара решила, что уже больше не заснет. Она понимала, что ей лучше сегодня же обратиться в центр занятости населения, но пока она даже не находила в себе сил выбраться из кровати.
Наконец, она поднялась и, приняв душ, почувствовала себя немного лучше. Она одела джинсы и свитер и спустилась вниз забрать свою корреспонденцию и утренние газеты.
Полученное Кларой единственное письмо немного подняло ей настроение, так как это был счет из Бритиш Телеком, которое она положила в карман. Забрав газеты, она стала медленно подниматься по лестнице, бегло пробегая глазами заголовки статей.
Вернувшись к себе в квартиру, она налила воду в кастрюлю, и ожидая, когда та закипит, раскрыла газету, разложив ее на кухонном столе, перелистала и остановилась на странице, где собирались различные сплетни. Ее взгляд тут же привлекла огромная фотография, которая была напечатана почти на всю страницу; когда она узнала двух людей на фотографии, по ее спине пробежали мурашки.
Клара быстро пробежала глазами заголовок и статью. «Слухи стали в последнее время очень популярны, и вот свежая новость, загадочная женщина появилась в жизни рок-звезды Марка Делорена. Интерес к ней разгорелся недавно после благотворительного концерта в Чилинхеме, когда он посвятил одну из своих песен „Останься со мной“ неизвестной женщине в зале. Раньше за ним не замечалось ничего подобного, теперь пресса и его поклонники, находясь в неведении, гадают, кто же эта женщина. Вчера, однако, в Лондоне нашему фотографу удалось запечатлеть его со сногсшибательной красавицей. Он отказался назвать ее имя, поэтому оставим за ней имя Загадочная Женщина. Фотография этой пары помещена внизу…»
С неприятным ощущением, которое сосало где-то под ложечкой, Клара скомкала газету, не в состоянии читать дальше, и когда она бросила ее в корзину для бумаг, зазвенел дверной звонок.
Отчаянно стараясь успокоиться, она открыла дверь.
На пороге стоял Джаспер.
Клара удивленно застыла на месте. Он выглядел еще более растрепанным и нервным, чем обычно, в своем полосатом костюме и шокирующей розовой рубашке.
— Джаспер! Что еще ты здесь делаешь?
— И ты еще спрашиваешь. Кому-то необходимо во всем этом разобраться, и как ни странно этот кто-то я. Расскажи мне, Клара, что, черт возьми, здесь происходит?