Но ответа, как всегда, не было.
И я просто открыл дверь, пустил вперед шмыгнувшую рыжую тень, и пошел уже знакомой дорогой.
Алла явно к моему приходу готовилась. Надела лёгкое, но совсем не домашнее платье, подчеркнувшее фигуру. Макияж — аккуратный, незаметный, только немного теней, чуть ярче губы. Запах духов — удивительно свежий, даже неожиданный.
Это всё я заметил, когда дверь открыла хозяйка.
— Добрый вечер, — с улыбкой сказал я. — Это здесь требуются конфеты?
— Хороший пароль, ответила Алла. — Почти как про славянский шкаф. Проходите, пожалуйста.
Помню эти тапочки, обувал уже. И дорогу на кухню не забыл. То есть у нас не официальный прием за столом, сервированным хрусталем и специальными праздничными тарелками, а дружеские посиделки на кухне.
Хотя нет, это уже полноценный ужин — с салатом, уже появившейся в продаже молодой картошкой и козырным рецептом советских женщин — мясом по-французски. Плюс традиционная колбасно-сырная нарезочка, откровенно обозначающая доступ к дефицитам. Венчала это великолепие бутылка импортного алкоголя: красный полусухой горячий привет от болгарских братушек под названием «Медвежья кровь».
— Ну вот, а говорили, чаю попить, — опечалился я. — Знал бы, что такое великолепие... Предупреждать надо, озаботился бы посильным участием.
— Да бросьте, Александр, — махнула рукой Алла. — Не обеднею. Советского врача благодарное население напоит и накормит.
— Но в следующий раз выпивка за мной.
— Ого, а вы уже назначаете мне свидание? — усмехнулась она. — Времени не теряете.
— Ну, мало ли. Вдруг понравится.
— Ну-ну. Мойте руки, ваше полотенце синее, слева висит.
Мясо оказалось пристойным — не пересушенным и не слишком жирным. Под бокал красного пошло просто идеально.
— А вы рассказывали про Стамбул, — ввернула в разговор Алла, когда я смаковал вино. — Много раз там были?
— Много. Хороший город, красивый. Только одна беда — ровного места нет, одни горы. За день можно так набегаться, что ног не чувствуешь. И жуликов много.
— Как это?
— Ну представьте: идете вы, никого не трогаете. Впереди чистильщик обуви вдруг роняет щетку. Вы поднимаете, и говорите: «На, брат, потерял». Он тут же предлагает почистить вам ботинки, якобы в благодарность. А потом выставляет цену, будто обувь вам продал.
— Ужас какой. И что же делать?
— Да не поднимать ничего. В кафе могут принести меню, там цены — просто праздник, за копейки пообедать можно. А потом выставляют счет и показывают другое меню, где цены в десять раз выше. Или принесут воду, думаешь, просто так, но в конце требуют оплатить. Нация торгашей, — презрительно добавил я.
— Так что же, голодным ходить?
— Зачем? Есть столовые от местных властей, там дешево и сердито, то что надо советскому гражданину, — засмеялся я.
Врать про Турцию можно что угодно. Кто знает, существуют сейчас ресторанчики с буквами IBB в названии? Главное, проверить это невозможно. И, конечно, стоит уворачиваться от вопросов о ценах. А то я даже примерно не представляю, какой курс лиры к рублю в восемьдесят четвертом. Но обошлось. Видать, у Аллы голова кругом пошла от описаний Айя-Софии, Сулеймание, Голубой мечети и Галатской башни в смеси с рассказами о стрит-фуде. Советскому человеку что шавуха, что балык-экмек — недоступная экзотика. А новость про сокодавилки на каждом шагу, где хоть гранатовый, хоть апельсиновый фреш приготовят при тебе, и вовсе вогнала бедную женщину в ступор.
Я говорил, говорил, говорил. Алла слушала внимательно, но постепенно её глаза начали слегка рассеянно блестеть. Роль Синдбада-морехода начала откровенно утомлять. Карьера блогера, способного трындеть несколько часов не умолкая, не для меня. Да и Алла начала уставать от такого количества информации. К тому же в голове не пропадала мысль, что сегодня я впервые полез в портал второй раз за день. Как бы это не привело к нежелательным последствиям.
— Спасибо огромное, — сказал я, вставая из-за стола. — Но мне пора.
— Да что вы, Александр, время детское совсем, посидите еще, — предложила хозяйка.
— Не сегодня, Алла. Мне и вправду идти надо.
Она вдруг подошла ближе. Её губы легко коснулись моих. Раз. А потом, почти без паузы, ещё раз — дольше, крепче.
Я осторожно положил руки ей на талию, пытаясь притянуть ближе, но она вдруг отстранилась.
— Нет. Хватит. Не сегодня.
В голосе прозвучало что-то такое, что отбило любое желание спорить.
Что ж, значит, не сегодня.
Глава 12
Вернулся я домой воодушевленным. Не сказать, что вприпрыжку — возраст не тот, да и стиль не мой. Но шаг стал пружинистей. И, кажется, это заметила даже тётя Женя, обладая своим, сугубо избирательным зрением.
— Радостный ты, Сашка, какой-то. С чего бы? Неужели бабу нашел? Дело, конечно...
— Ты помнишь, мы договаривались? — оборвал я её матримониальные рассуждения. — Так что подумай, стоит ли продолжать этот разговор?
Эти границы я обозначил сразу, в первый же день по приезде. Помощь — да, участие в моей личной жизни — нет. Может, тёте Жене и хотелось бы обсудить «почему я потерял работу и как это было» или «сколько можно жить бобылем», но угроза уехать подействовала. Я не шутил, и она это поняла. И с тех пор правила соблюдались.
Женат я был дважды. Один раз — по любви и безболезненно, второй — по глупости, но тоже почти без потерь. После этого понял, что длительное совместное существование — не моё. Отношения — пожалуйста, если обе стороны уважают границы. А семья? Нет, спасибо. Аргумент про стакан воды на смертном одре меня не убеждал. В конце концов, я ведь тоже могу поинтересоваться, почему сама тётя Женя, овдовев в далёкой уже молодости, так и осталась одна в четырехкомнатных хоромах. Но это было бы больно. А боль причинять я не хотел. Так что сохраняем нейтралитет, и всем от этого только лучше.
А с Аллой... Честно — не знаю, что на меня нашло. Не влюблённость. И даже не вожделение. Просто не хочется, чтобы всё это вдруг прекратилось. Она чем-то зацепила. Спокойствием? Улыбкой? Тем, как держит дистанцию? Неважно. Главное — теперь на той стороне кто-то вроде бы ждёт. А значит, и сам я там — не просто турист.
Это в школьную пору чудесную девочке достаточно кафе-мороженого и похода в кино. Дамам постарше нужны более весомые аргументы намерений мужчины. Конфеты — хорошо, но мало. Да, можно купить еще «рафаэлок», практика показала — это работает. Но надо что-то посущественнее. Какой-нибудь хрестоматийный дефицит.
Цветы — мимо. Думал уже об этом. нет. А вот еда — универсальный ключ. Колбасу с сыром видел, Алла сама говорила, что носят. Особенно заведующим. Всё через них — дефицитные лекарства, оформление посыльного листа для получения инвалидности, сроки выписки, правильность диагноза. Они могут как помочь, так и навредить. Идем дальше. Заморские фрукты? Вон, в «Пятерочке» этого добра навалом — от мифических бананов до совсем уж невиданной при советской власти экзотики под названием помело. Или грейпфрутов. И никаких штрих-кодов. Вот только объяснить их появление... Я ведь, согласно легенде, в Новоторске уже неведомо сколько отдыхаю. Какой банан выдержит такой срок хранения? Икра! В этом году явно случился кризис перепроизводства, ее предлагали везде, причем по акции, что говорило о серьезном затоваривании складов. С качеством можно было и проиграть, читал о таком. Но я сделаю хитрее: баночку куплю, а содержимое, чтобы никаких опознавательных знаков не осталось, переложу в безымянный пластиковый контейнер. Заодно и попробую. Сойдёт за контрабанду — мол, приятель с Камчатки передал. Ни упаковки, ни этикеток, чистый подарок.
Операция по подготовке серьезного презента завершилась в кратчайшие сроки. А что там готовиться? Зашел в магазин, потратил деньги, и получай, что хочешь. Уже подходя к кассе, я оглянулся на витрину с колбасой. Вот Фёдор ни разу не заведующий, а я ему за помощь только копеечный фонарик отдал. А подарок переложу в простой полиэтиленовый пакет. Конечно, в подвале наверняка есть грызуны, но можно подвесить сверток к потолку. Вот это я молодец. Сам удивляюсь, насколько.
***
Как хорошо, что не надо гадать о времени суток — вот сколько здесь, столько и там. Так что перелез я в пять вечера. Алла в это время точно после работы домой пойдет. Она сама говорила, что не любит задерживаться. Позвоню из телефона-автомата, чтобы не быть хуже татарина. В любом случае даме надо подготовиться — макияж поправить, прическу освежить.
Минут пять я потратил на прилаживание свертка с подарком для Федора. Под самым потолком очень удобно висела лампа, вернее, ее останки. Пока подтащил поддоны, пока приладил. Зато получилось на славу, ни одна крыса не доберется. Хорошо, что сегодня прохладно — всего плюс восемнадцать, пришлось надеть ветровку. Вот в карманы куртки все гостинцы и уместились.
Интересно, кот Призрак грызунов ловит? Проверить трудно, после того случая, когда я забил нору крысам битым стеклом, они вроде не появлялись. И здесь я следов пребывания не замечал.
Блин, с колбасой этой позабыл об осторожности. Сунул ключ в замок, повернул два раза, собрался уж выходить, и только тогда услышал, как кто-то, тяжело вздыхая, идет по дорожке. Так и простоял, держась за ключ в замке, несколько минут, пока не удостоверился, что никого нет.
Будка с телефоном-автоматом стояла на том же месте. А куда ей деваться? Бросил в прорезь двухкопеечную монетку, набрал выученный наизусть пятизначный номер. А в ответ — одни гудки. Попробовал еще раз — тот же результат. Может, в магазин вышла? Или мусор выносит? В конце концов, я не предупреждал. Ладно, погуляю минут пять, попробую еще раз.
Начал открывать тяжеловесную металлическую дверцу, и услышал сзади возмущенный женский возглас:
— Смотреть надо!
А что я могу? Будочка довольно узкая, разворачиваться в ней — то еще испытание, вот и выходишь наружу, пятясь.
— Ой, Александр, это вы?
Я буркнул что-то в ответ, и вдруг понял, кто меня окликнул. Да уж, многозадачность — не моя суперсила.