Прошу тебя всегда оставаться здесь
И без устали вращать колесо Учения.
Посвящаю заслугу благу всех живущих.
Подношу это мелодичное выражение почтения
И разделяю пиршество созвучий
С Ламой, личными Йидамами и Тремя драгоценностями.
Джецюн и его ученик Себен провели там три недели, подробно обсуждая Дхарму в беседах с Гуру Цеченом. Монах получил благословение обоих сиддхов, сумел отсечь последствия прошлых действий и сам стал сиддхом, свободным от привязанности к этой жизни. В один из дней Джецюн спел другую песню:
Простираюсь у стоп переводчика Марпы —
Драгоценного, святого защитника существ.
Гуру, «наделенный великой любовью ко всем живущим»,
Твое иллюзорное тело незыблемо пребывает
В великом состоянии неизменного блаженства,
Во дворце чистой реальности.
Пусть ты быстро достигнешь небес Акаништхи
И, непоколебимо покоясь
Во дворце блага для себя – Состояния истины,
Ради блага других будешь посылать из Состояния радости
Свои тела-излучения ко всем ученикам.
Простившись с Гуру Цеченом, Джецюн и Себен вернулись в долину. Ученики Милы устроили в честь его прибытия дарственный пир и спросили: «Встретился ли ты с великим сиддхом высокогорий?»
Мила ответил песней:
Сиддх Гуру Цечен
И я, йогин Миларепа,
Повстречались на перешейке белоснежной Ти Се.
Мы проявили физические излучения
И общались потоками речи —
Два ума текли в сфере абсолютной реальности.
Это позволило нам понять истину,
Постичь иллюзорность и призрачность всего.
Удобно обосновавшись в великом блаженстве,
Купаясь в равностности,
Мирно пребывая в состоянии реальности,
Мы плыли по изменчивому, относительному миру,
Зная невыразимую реальность, свободную от всяких измышлений.
Мила спасает умирающего мальчика
Бон – это тибетская автохтонная система верований, родственная шаманизму. Придя в Тибет, буддизм вынужден был соперничать с боном, чтобы завоевать доверие и поддержку людей. Постепенно последователи бона усвоили буддийские идеи, и спектр их верований расширился. Буддисты тоже использовали некоторые бонские способы общения с народами Тибета. Как видно из данной истории, во времена Миларепы борьба за благосклонность и истовую приверженность людей шла весьма активно. Здесь великий йогин ярко описывает истинность и преимущества буддийского Пути.
Летом после зимовки на Лачи великий господин йогинов отправился в Дрин и Нья Нанг. Прибыв в деревню Геле в Нья Нанге, он узнал, что у богатого человека по имени Намкха Вангчуг умирает от болезни единственный и горячо любимый сын. Всех бонских священников Дрина и Нья Нанга призвали для совершения целительных практик, таких как повторение мантр и «выкуп души». Однако их действия не имели успеха, и мальчик по-прежнему лежал при смерти.
Намкха Вангчуг пришел к Миле, совершил земной поклон и попросил: «Драгоценный Лама, мой единственный сын умрет, так и не достигнув зрелости. Ты обладаешь благословением переноса сознания – пожалуйста, отправь ум моего мальчика».
Джецюн вошел в дом и передал благословение, произнеся удивительно невнятную, спутанную речь. Он долго оставался в медитации и затем сказал: «Принесите мне воды». С этого момента Мила мог нормально говорить. Он сделал мальчику ритуальное омовение, связанное с Ушниша-виджаей, и передал благословение Курукуллы. К ночи больному стало лучше, и отец приготовил изысканный пир в качестве подношения Джецюну. Когда он подносил бонским священникам их долю даров, главный бонпо высказался так: «Аскет Миларепа, мы – практикующие мантры бона – совершили множество ритуалов: изгнание духов, „выкуп душ“, возвращение жизненных сил, изменение условий и тому подобное. Твое благословение и призывание удачи не принесло ребенку никакой пользы». Бонский священник спел об этом песню, после чего сказал: «Почему бы йогинуаскету тоже не сочинить несколько строф?»
Мила запел:
Кланяюсь стопам моего Ламы, постигшего три Состояния.
Облака его сочувствия заполняют собой все пространство,
Проливаясь нескончаемым дождем благословения
И облегчая жгучие муки несчастий и пяти ядов.
Лама, благослови меня естественной свободой от цепляния.
Эти иллюзорные проявления присутствуют с безначальных времен.
Как с ними ни обращайтесь – вы пойманы в ловушку невзгод:
Ищете дорогу к свободе, но бродите в сансаре;
Медитируете на естественное состояние,
но скованы цепями крайностей;
Идете по Пути, но несете бремя восьми мирских забот.
Вы взяли обет достичь Просветления, но запятнаны пристрастностью.
Получив четыре посвящения, вы по-прежнему слепы к тончайшшей сущности Пути.
О, сочувствие к омраченным существам!
Я же сосредоточенно покоюсь в невыразимой реальности.
Бонский священник снова заговорил: «Воистину, справедлива поговорка, что язык поит и кормит… Этого бедного мальчика из клана Дор Шаг исцелил наш девятичастный метод бона. Ты случайно зашел сюда и произвел впечатление помощника. Большой почет и подношения появились только благодаря твоим ловким речам. На самом деле ты даже не знаешь бонскую практику привлечения удачи и благополучия. Ты не способен установить ни одну из разных ловушек для духов. Высказывание о „невыразимости“ твоей практики совершенно верно».
Джецюн подумал: «Нет нужды принижать свое достоинство и спорить с этим напыщенным бонцем. Но ради того, чтобы люди в будущем были восприимчивыми к другим практикующим Дхарму, я должен как-то ответить».
Он спел такую песню:
Сочувственного Ламу, искусного в средствах,
Молю с глубоким почтением и восхищением —
Благослови меня трудиться во благо себе и другим.
Бонские учителя не управляют природой собственных проявлений,
Но твердят о власти над демонами ума и тела!
Они заявляют, что восстановили
Силы и жизнеспособность
Смертельно больного мальчика.
В действительности вы – как жадные дети,
Что хватаются за свои игрушки.
Шерстяными нитями обмотав голову,
Как веретено,
Словно пьяные, вы бормочете ерунду
И, как лицедеи, стучите в разбитые барабаны.
Как рыбы, вы глотаете темное пиво.
Вы бесстыдны в поступках, как порочный правитель,
И, словно вор, жадно набиваете мешки для подаяний.
Мне стоит остановить свои обличения,
Иначе вы разъяритесь.
Я – йогин, владеющий всеми проявлениями.
С великой любовью помещаю множество ловушек для духов
В иллюзорный сосуд пустых проявлений.
С великим сочувствием увлажняю этот сосуд нектаром,
Благословляю Четырьмя неизмеримыми
И привлекаю злонамеренных духов
Четырьмя правилами поведения.
В сосуде-торме нерожденной пустоты
Я готовлю торму блистательной мудрости.
Так я ублажаю божеств
Необусловленного изначального знания
И задабриваю всех вредоносных духов,
Обремененных кармическими долгами и смертельной ненавистью.
Вот моя история в соответствии с традицией бон.
Теперь изложу ее согласно Дхарме.
Я, йогин Миларепа,
С помощью искусной практики
Восходил от низшего к высшему,
А с помощью совершенного взгляда
Нисходил от высшего к низшему.
Я упрочил основу доверия,
Построил замечательный дом с окнами самонаблюдения,
Укрепил его опорами великого усердия,
Верно открыл двери мудрости
И возвел лестницу к высшим состояниям и свободе.
В просторных стенах этого дома
Я возлежу на боку четырех правильных усилий
На четырех подушках объектов осознавания.
Мой трон поддерживают четыре «опоры» чудес.
Я – йогин, меня украшают
Семь факторов Просветления
И восемь ступеней пути Благородных.
Во мне развилась телесная мощь пяти способностей,
Я наделен совершенной уверенностью пяти сил.
Я восстановил почти угасшее дыхание
Сына этого богатого дарителя
С помощью сильного благословения и призываний,
Приносящих удачу.
Я призвал его жизненные силы,
Прежде чем они успели исчезнуть в пространстве истины,
И укрепил их сильным благословением
Божественной Ушниша-виджаи,
А также освободительницы Курукуллы.
Пусть вас не тревожит награда,
Что я получил за свои деяния.
Да, мне подарили ценные вещи, но главное —