Насильственно разрушена веками отлаженная преемственность культуры между поколениями, дегуманизировано школьное образование. Выпускники наших школ выходят в жизнь эстетически разоруженными: не доросли до понимания классического искусства, утратили связи с народной первоосновой культуры. Это признаки смертельной болезни. Народ можно убить двумя способами: уничтожить физически или лишить культурной памяти. Фольклорное движение зародилось как выражение протеста против бездуховности и было в 70 — первой половине 80-х годов единственной легальной формой деятельности, направленной на защиту народности в советской культуре.
Это с присущей ему прямотой выразил Виктор Петрович Астафьев в своей телеграмме пятому фольклорному фестивалю: «Среди того темного мракобесия, которое зовется масс-культурой, а точнее всеобщее это одичание, возврат в пещеру, народное творчество, слово и песнь народные как путеводные костры в ночи для заплутавшегося в «нонешнем культурном лесу» русского человека, сбитого с панталыку полукультурой, полуобразованием, полуискусством, полуправдой, полупесней, полумузыкой, навязанных нам прогрессом и чужеродными ревунами, не понимающими своего языка, земли своей родной.
Стойте, как солдаты, и боритесь, как бойцы!»
Пионером фольклорного движения стал ансамбль Дмитрия Покровского. Он разительно отличался от предшествовавших ему во времени фольклорных групп и ансамблей тем, что стремился не к культурному обслуживанию своих слушателей, а вовлекал их в активное сотворчество, взламывал стену, возведенную между носителями и пассивными потребителями культуры. Раскрепощенные его искусством зрители сами становились певцами, водили хороводы, танцевали, включались в общее веселье, получали возможность реализовать свои творческие способности, снять неизбежные в наши дни нервные перегрузки. Это была первая попытка вернуться, пусть не полностью, к народной концепции культуры.
Значимость данного шага раньше других в Сибири поняла Оксана Ильинична Выхристюк. Она создала не «концертирующий», хотя и часто выступающий с концертами, а учебно-просветительский коллектив, рассчитанный на привлечение к традиционной народной культуре значительного количества людей, в первую очередь — детей и молодежи. Систематически стали проводиться сибирские вечерки и трудовые посиделки, на которые приходил любой и включался в общий процесс творчества. Началось возрождение традиционных народных праздников (новогодних, масленичных) с их обрядами. Обряды охотно приняли дети: они ходят по домам, колядуют, становятся заводилами игр, хороводов.
В репертуаре детской группы Оксаны Выхристюк сейчас уже около пятидесяти народных игр, хороводов, танцев. Она стала желанным гостем в школах и детских садах, обретая сотни поклонников народной культуры. У безголосых «прорезаются» голоса. Они сначала учатся сами, а потом увлекают своих сверстников, создают собственные группы, а то и целые классы (школа № 162, Наташа Казарезова).
Еще одно несомненное достоинство — добротная научная основа. Консультантами стали ученые, фольклористы, этнографы, историки. С их помощью ансамбль обрел «этнографически чистые» костюмы сибиряков, стал осознанно раскрывать значение символики, начал восстанавливать бытовую обусловленность народного творчества. Фольклор был не только искусством песни, танца, но и явлением быта, имел нравоучительные, педагогические, информативные и иные функции. При ориентации на сценическое воплощение он утрачивал многие из этих функций. Чтобы вернуть ему подлинное содержание, девочки, например, стали мастерить, как это делали их бабушки, мягкие куклы, играть с ними, баюкать, напевая колыбельные песни, и т. д.
О. И. Выхристюк понимала, что нельзя замыкаться в рамках собственного, пусть даже блестящего опыта. Необходим постоянный приток свежих идей, взаимообмен эстетической информацией между коллективами, идущими в одном направлении. Была осознана необходимость регулярных встреч-праздников. На первый фестиваль было приглашено лишь несколько коллективов аутентичного пения, то есть те, которые ведут самостоятельную собирательную и исследовательскую работу, учатся у носителей традиционной народной культуры искусству песни и танца, не допускают их обработку и вообще любое вмешательство, сохраняют чистоту и неприкосновенность традиции.
Фестиваль сразу стал заметным явлением культурной жизни, привлекая с каждым годом новые коллективы. На проводимых в рамках фестиваля семинарах и «круглых столах» нередко сталкивались в жарких спорах противоборствующие течения теоретической мысли, критически оценивались различные подходы к идее возрождения фольклора, вырабатывалась стратегия и тактика фольклорного движения.
Кроме традиционных фольклорных групп и молодежных фольклорных ансамблей новосибирских, алтайских, свердловских, тюменских, кировских, пермских и других городов и сел Сибири, России, на фестивалях побывали коллективы из Армении, Башкирии, Якутии, Эстонии, Латвии, Литвы, три коллектива из США (Аляска, остров Лаврентия, штат Орегон), в этом году приехали два коллектива с Гавайских островов. Только этот географический указатель — несомненно, свидетельство популярности фестиваля. Он стал общепризнанной школой народной культуры и одновременно формой межнациональных и международных связей.
На шестой фестиваль (27—30 октября 1988 г.) прибыло двадцать коллективов из сел Алтайского края, Новосибирской области, а также из Москвы, Перми, Нерехты, Барнаула, Тюмени, Архангельска, из Якутии, Латвии, Литвы. И это при том, что фестиваль не имеет официального статуса не только всесоюзного, но и областного, а следовательно, находится на «самофинансировании», в силу чего большая часть подавших заявки на участие ансамблей не смогли приехать.
И тем не менее, фестиваль удался, превратился в красочный праздник народной культуры. Основные мероприятия — четыре концерта, встреча с писателями, ярмарка изделий народных умельцев и сувениров фестиваля, выставки предметов народного быта и прикладного искусства — проходили в Доме ученых Академгородка и при полных залах, состоялись выездные концерты в пединституте, Доме ученых в Краснообске, в домах культуры Бердска, железнодорожников, в школах, на заводах, в консерватории имени М. И. Глинки.
Раскрыть самобытность и неповторимость своего репертуара и стиля помогли тематические концерты: обрядность, обрядовые песни и народная хореография.
Наиболее яркой самобытностью, что вполне естественно, были отмечены традиционные, сложившиеся по семейному или земляческому принципу хоры и певческие группы: трио из Первокаменки Алтайского края, песельницы и гармонист из Зверобойки Тогучинского района, шесть сестер из села Северное (выросли в ныне исчезнувшей деревне Платоновка) и, конечно же, большой хор из села Большой Куналей (Забайкалье, Бурятия). У каждого коллектива неповторимая манера исполнения, свой песенный стиль, своеобразный репертуар. Даже по костюмам они разительно отличаются друг от друга. Скромное сочетание приглушенных тонов у тогучинцев, тонкий рисунок-орнамент и звонкая осветленность у платоновцев, взрывная палитра сарафанов, горящие тысячами бисеринок головные уборы и множество сверхмассивных янтарных бус у куналейцев. Эти коллективы, сохранившие многовековую традицию, поистине живительные родники нашей культуры. И лучшие ансамбли (О. И. Выхристюк, В. В. Асанова и др.) ежегодно выезжают к ним, учатся у них петь, танцевать, играть, водить хороводы. Группа из села Северного стала коллективным учителем ансамбля Вячеслава Асанова, куналейцы, зверобойцы и первокаменцы — Оксаны Выхристюк. Незабываемое впечатление на зрителей произвели совместные выступления этих ансамблей со своими учителями. Единые мелодии соединили, сплели голоса бабушек и внуков, стремительные хороводно-танцевальные действа разрушили межвозрастные барьеры. Эти выступления знаменовали восстановление утраченных было нами культурных связей между поколениями, связей жизненно необходимых. Лидеры и должны идти впереди, прокладывая или хотя бы намечая путь для остальных, для «молодых».
Впервые на фестивале молодой (не обзавелся даже костюмами) коллектив Тюменского университета (руководитель Александр Бердников). Экзамен выдержал. Привлекает сила и гибкость низких женских голосов, стремление показать фольклор русских старожилов Сибири. Особо следует отметить оригинальную проходочно-плясовую манеру хороводного действа чалдонов с архаичным ритмическим рисунком.
В старину почти каждый пастух умел играть на рожке. Рожку повиновались стада пеструшек и краснух, рожок созывал за околицу молодежь на весенне-летние развлечения. К сожалению, искусство рожковой музыки, как и многое у нас, потеряно. Не все и музыкальный инструмент видели. Ребята из Нерехты Костромской области ездили по глухим деревням, разыскивали древних рожечников, учились у них играть и стали единственными законными наследниками рожковой музыки. Чистое, благородное, неповторимо русское звучание берестяных рожков различных форм и размеров буквально очищает слух, уставший от грохота металла. Ансамбль рожечников-виртуозов — уникальное явление даже в богатом на сюрпризы фольклорном движении.
Впервые и в неполном составе выступал ансамбль казачьей песни из Москвы (руководитель Владимир Скунцев). На всех концертах «казаков» не отпускали со сцены, заставляли петь на «бис». Слушателей поражали чистые, сильные голоса истинно мужской мощью, удачным сочетанием тембров, виртуозным голосоведением, способностью переходить с одного песенного стиля на другой. Во всем блеске показан песенный стиль донских казаков. Через минуту звучат кубанские напевы. За ними — сохранившие стиль конца XVII— начала XVIII века песни некрасовцев. К тому же ансамбль точно передает своеобразие манеры исполнения, владеет многими бывшими в обиходе казаков музыкальными инструментами.
Два года назад на фестивале был представлен ансамбль казачьей песни окружного ансамбля внутренних войск МВД. Все его первые участники демобилизованы. Но ансамбль сохранился. Для него характерна высокая, хотя несколько