Я задрала лицо к солнцу и невольно зажмурилась от необъятной шири неба над нашими головами. Почувствовала, как губы сами собой складываются в улыбку. Ты гораздо сильнее и мужественнее, чем думаешь сама. Нет, я еще не вполне поверила словам Гиббса, но, по крайней мере, почувствовала, что за теми стенами, которыми я сама отгородила себя от окружающего мира, кипит жизнь. И она сулит столько самых разных возможностей!
Глава 28. Лорелея
Лорелея с силой ухватилась рукой за перила и прислушалась к стрекоту швейной машинки, доносящемуся из столовой. Воскресный день уже близился к завершению. Оуэн вместе с Марис и ее родителями с самого утра развлекался на песчаном острове. Без привычного детского смеха в доме царила унылая тишина. Печаль и грусть были разлиты в воздухе, и Лорелея даже обрадовалась, услышав громкое стаккато швейной машины.
Она преодолела еще две ступеньки и снова остановилась, чтобы передохнуть. Утром она с трудом, но все же напялила на себя свое любимое летнее платье в форме трапеции и даже не стала перепоясывать его, чтобы подчеркнуть талию, как обычно делала. В конце концов, трапеция – это классический стиль, который подходит всем женщинам без исключения, выгодно подчеркивая те или иные достоинства их фигур. Кстати, это наблюдение она уже тоже успела занести в свою Тетрадь умных мыслей.
Шлепанцы на высоких каблуках она упрятала в шкаф и теперь разгуливала по дому в старых тапочках Мерит. Ей пришлось потратить целых полчаса, чтобы убедить падчерицу, что она больше не может соблюсти равновесие, когда ходит на высоких каблуках, а потому просит ее отдать на время свои старые тапки. Лорелея и сама поразилась тому, как легко ей далось такое решение. Да и вообще, как мало ее волнует в последнее время все то, что связано с ее внешностью. Такое впечатление, что она постепенно начинает освобождаться от своей телесной оболочки и тело сбрасывает те вещи, которые ей больше не понадобятся.
Спустившись вниз, она еще раз остановилась под аркой, ведущей в столовую. Стены слабо отсвечивали в лучах солнца, которые потоком лились сквозь высокие, чисто вымытые окна. Тем более что Мерит уже успела снять с них тяжеленные шелковые драпри и пропахшие пылью ночные шторы. Ту же самую операцию она проделала и на всех остальных окнах в доме. А еще начала потихоньку переставлять мебель и составила себе длиннющий список всех безотлагательных дел по дому, необходимых для того, чтобы сделать его удобным для проживания. Ушедшая с головой в домашние хлопоты, она напоминала Лорелее птичку, занятую обустройством гнездышка для своих будущих птенцов.
– Чем занимаемся? – поинтересовалась она, подходя к Мерит поближе. Та склонилась над длинным куском нежно-голубой материи.
Мерит сняла ногу с ножного привода и взглянула на Лорелею.
– Переделываю занавески для окон в холле. Правда, сам шелк старый, но все еще в хорошем состоянии. К тому же он такой красивый. Грех выбрасывать. Словом, дух Новой Англии во мне по-прежнему живет и побеждает. Рачительность и еще раз рачительность, всегда и во всем. Вот я и решила немного видоизменить форму старых занавесок. Думаю, на такое моего мастерства хватит.
Лорелея нагнулась над швейной машинкой, чтобы получше рассмотреть саму ткань.
– Если бы это был мой дом, то я бы предпочла повесить на окнах в холле тяжелые бархатные шторы с кистями, как в романе «Унесенные ветром». Но, к счастью, это не мой дом, – закончила она шутливым тоном и с улыбкой взглянула на Мерит, хотя далеко не все в ее словах было шуткой.
– Я никогда не видела этого кинофильма, только много слышала о нем. А хотите, я смастерю вам платье из того, что останется? Я еще, правда, не решила, стоит ли украшать чем-нибудь занавески по низу. Но точно там не будет ни рюшек, ни оборок. И все эти гирлянды под потолком и фестоны, которые пузырятся, словно воздушные шары, я тоже уберу твердой рукой. Да, именно так. Рука у меня не дрогнет, когда я начну их кромсать.
– Так говоришь, ты не видела «Унесенных ветром»? Но это же все равно что признаться в том, что ни разу в жизни не была на бейсбольном матче. Или никогда не пробовала яблочный пирог.
– Да, я никогда не видела этого кинофильма. И книжку тоже не читала. И не смотрите на меня такими глазами. Уверяю вас, я не одна такая.
– Хм! – неопределенно хмыкнула Лорелея, давая падчерице понять, что она не сомневается в том, что Мерит – это единственный человек на свете, который по каким-то совершенно непонятным для нее причинам никогда не видел лучший фильм всех времен и народов. – Как только у нас в доме появится новый телевизор с приставкой, я обязательно куплю DVD с этим фильмом. Мы даже можем устроить совместный просмотр. У меня просто в голове не укладывается, что ты еще не успела посмотреть такое замечательное кино.
Внимание Лорелеи отвлекли звуки за окном. Гиббс вовсю орудовал лопатой, разравнивая землю вокруг статуи. Он уже успел сбросить с себя рубашку и положил ее на скамейку рядом. Влажная от пота майка плотно обтягивала его красивый мускулистый торс. Но вот он оторвался на мгновение от работы и отер краем майки струящийся по лицу пот, позволив Лорелее понаблюдать какое-то время за тем, как соблазнительно играют мускулы на его руках.
Лорелея перевела взгляд на падчерицу.
– А этот мужчина действительно очень хорош.
На щеках Мерит тотчас же заиграл румянец, что косвенно свидетельствовало о том, что она и сама того же мнения. Что ж, это уже шаг в нужном направлении. Всего лишь шаг, но Лорелея искренне надеялась, что еще протянет какое-то время и дождется того момента, когда Мерит осмелеет настолько, что будет готова озвучить свои мысли вслух.
– А что он там делает? – поинтересовалась у нее Лорелея.
– Вот, старается избавить вас от тяжелой работы. Вам же нельзя поднимать ничего тяжелого, а вы самостоятельно переставили скамейку, двигали ее с места на место. Мы, естественно, сильно забеспокоились, когда обнаружили это. Вдобавок еще и пытались сами разровнять землю вокруг статуи. – Мерит тоже посмотрела в окно. – Кстати, в той ямке, которую вы выкопали, мы нашли полуистлевший багажный ярлык. Вот Гиббс и решил прокопать поглубже. Вдруг что еще отыщется. А потом он опять засыплет яму землей и разровняет все вокруг.
– Кажется, его уже мучает жажда. Может быть, стоит отнести ему чашечку сладкого чая, а? – предложила Лорелея.
– Я бы отнесла, если бы он у нас был. Заказ на тот холодильник, который я хочу, пока не подтвержден и не принят к исполнению. Гиббс отдал нам временно свой маленький холодильник, который стоял у него в офисе. Видно, придется пересмотреть свой заказ, остановиться на какой-нибудь другой модели, что я, скорее всего, и сделаю. Но в той модели, которую я выбрала сначала, было все, что нам нужно. Даже дозатор для мороженого, вмонтированный прямо в дверцу, о чем просил меня Оуэн. Так что пока запасаемся терпением и ждем. А в маленьком холодильнике, сами знаете, много не поставишь. Только самое необходимое.
Лорелея с трудом подавила в себе раздраженный вздох.
– Тогда отнеси ему хотя бы стакан простой воды из-под крана, – подсказала она Мерит и бросила на нее многозначительный взгляд.
Мерит снова посмотрела в окно, остановила машину и поднялась со своего места.
– Хорошо! Сейчас отнесу. От глотка свежей воды он наверняка не откажется.
Лорелея проследовала за падчерицей на кухню и во все глаза стала наблюдать за ее действиями. Вот Мерит взяла из шкафчика чистый стакан и подставила его под струю холодной воды, а Лорелея в это время с удовольствием разглядывала ее наряд. Плотно облегающая стильная юбка ярко-желтого цвета и бледно-голубая блузка. Все из того мешка с покупками из универмага «Белл», который в свое время отдала ей она сама. И на ногах у падчерицы тоже босоножки Лорелеи на высоких каблуках – очень даже кстати! Что и понятно, коль скоро сама Лорелея влезла в ее старые растоптанные тапочки. К тому же странным образом из дома исчезли старые мокасины Мерит. Судя по всему, их «случайно» выбросили вон вместе с остальным хламом.
– Мне нравится твой сегодняшний наряд, – констатировала Лорелея удовлетворенным тоном, тяжело опираясь о кухонный стол, и тут же отвела глаза в сторону, увидев в центре стола вазу с фруктами. Сегодня даже сама мысль о еде вызывала у нее тошноту.
Мерит резко отвернулась от крана, расплескав немного воды себе на грудь.
– Спасибо! И отдельное спасибо за то, что сберегли эти вещи для меня. Хотя…
Она замолчала и стала сосредоточенно кусать нижнюю губу.
– Хотя что?
– Я не люблю носить вещи, которые открывают мой шрам на ноге.
Лорелея немного помолчала, боясь сказать что-то не то.
– У всех у нас, Мерит, есть свои шрамы. И нет ничего зазорного, по моему убеждению, в том, чтобы показывать их. Пусть и другие видят, где мы были и что пережили. Иными шрамами можно гордиться, не так ли?
Мерит застыла на месте, не торопясь выходить, и это подбодрило Лорелею. А потому она продолжила развивать свою мысль:
– К тому же у тебя просто дивные ножки. Грех прятать такую красоту от людей.
Губы Мерит слегка дрогнули.
– А вам не кажется, что юбка уж очень тесно облегает меня? Да и блузка слишком плотно обтягивает грудь…
Лорелея скрестила руки и одарила падчерицу взглядом, которым она когда-то приводила в чувство захмелевших пассажиров, требовавших принести им очередную порцию виски.
– Моя радость! Женщина всегда должна носить такие вещи, которые бы подчеркивали ее формы. При этом, конечно, ничего сверх меры, чего никогда не позволит себе настоящая леди. – Надо не забыть записать эту мысль в тетрадь, – тут же напомнила она себе. – Уверяю тебя, твой нынешний туалет вполне отвечает этим двум требованиям.
Кажется, слова Лорелеи не совсем убедили Мерит, потому что, направившись к дверям черного входа, она по пути беспрестанно одергивала юбку и поправляла блузку. Лорелея следовала за ней по пятам.
Она заметила, как Мерит, протянув Гиббсу стакан воды, тут же отвела глаза в сторону. А вот Гиббс – напротив! – не сводил с нее глаз. Что-то в их отношениях сегодня было не так, как всегда. И воздух вокруг них наэлектризован, словно перед грозой. И если бы не такая влажность, то Лорелея не сомневалась, что волосы на голове Мерит тотчас бы встали дыбом, словно их только что обработали струей воздуха с помощью фена Гиббс жадными глотками осушил стакан до самого дна, дав лишний повод обеим