Водитель кивал, что-то говорил про анализы и фельдшера. И о том, что найдётся собака. А машина продолжала подлетать на ухабах, пока вдруг не притормозила.
– Вроде не приехали ещё… – удивился Николай. В подреберье волнующе кольнуло.
Глава 8Со своими
Орган был со своими. Снова дома. Снова там, где рос. Снова слышал по утрам тот самый голос. Его трепали маленькие ручонки и гладили большие руки. Помимо него в доме были и другие щенки. Они встретили «потеряшку» приветливо.
Вот и сейчас Орган задремал в машине и не заметил, как она остановилась, как люди выгрузились из неё и спустили собак. Органу снилась синяя крыша. Сердце словно пронзило тонкой иглой, а на душе стало невыносимо тоскливо. Орган не понимал: он чувствовал это там, во сне, когда смотрел на крышу и ждал Николая, или здесь, прямо сейчас. Возможно, тоска Николая передалась ему, и он завыл… Открыв глаза, пёс выпрыгнул из машины, дверь которой была лишь прикрыта. Орган залаял. Послышались голоса, ставшие ориентиром. Но Орган побежал в другую сторону: его вела за собой синяя крыша. Бежал он долго. И уже был готов повернуть назад. Ничего знакомого вокруг: чужой лес, чужая деревня. Он вдруг остановился и стал внимательно вглядываться вдаль. Показалась машина УАЗ, в народе попросту «буханка». Она приближалась, но пёс и не собирался уходить в сторону. Машина затормозила, и из неё вышел водитель.
– Ну, что встал? Пропусти, – сказал он псу на полном серьёзе. – У нас тут человеку плохо.
Но пёс не сдвинулся с места. Он сел и протяжно «запел».
– Ишь ты. Откуда только взялся? – удивился водитель и задрал рукой шапку к затылку.
Из салона «буханки» на ватных ногах вышел Николай. Пёс сорвался с места и завилял хвостом. Он принялся ластиться к мужчине, не давая ему ступить и шагу. Николай опустился на колено.
– Орган! Вернулся. Ты вернулся… – только и мог вымолвить мужчина, хватая ртом воздух, словно рыба на суше.
Орган снова оказался под синей крышей. Удивительно, но раньше такого цвета в его жизни просто не было. Всё вокруг было каким угодно, но не синим. Теперь же эту крышу он видел из любой точки деревни. И бежал, направляя нос только туда.
Одним воскресным утром у дома остановилась большая чёрная машина. Орган и Николай, как всегда, смотрели в окно. Сердце старика бешено заколотилось, его немного повело в сторону. Сейчас они скажут, что Орган их… Что тут поделать…
Нет! Он не отдаст! Спрячет. Или упадёт на колени. Достанет все свои сбережения, но больше ни за что не…
– Встречайте гостей! – голос невестки вернул его в реальность.
– Деда! – Генка повис на шее у Николая. – А мы новую машину купили.
Николай несколько минут не мог вымолвить ни слова. Он только обнимал родных, а Орган громко лаял, стоя на месте.
– Свои, Орган! Это свои!
Посмотреть на большую машину постепенно собралась половина деревни. Николай сиял и всё обнимал Генку. И вместе они гладили Органа.
– Деда, какой он красивый!
– Это да! А ещё очень умный. Знаешь, как он телевизор смотрит. А как Шопена слушает?!
Глава 9Шапка
Несколько недель Николай и Орган снова жили вместе. Орган бегал один и уже знал деревню от и до. Ориентиром служила синяя крыша. Да и по запаху он всегда находил нужную калитку и возвращался домой, где его ждал Николай. Больше он не убегал. Ему и не хотелось. Он понял, что среди своих он лишь «один из…» А здесь он единственный, центр вселенной для Николая. Тот, без которого ему плохо… И всей своей сущностью Орган желал, чтобы его человеку было хорошо. А для этого и надо-то было всего лишь лизнуть в нос да «попеть» вечерком.
В деревне Органа полюбили. И ребятня, и местные собаки, которых, в отличие от Органа, держали на цепи и отпускали побегать только поздно вечером и то не всегда.
– Никитич, твой пёс мою шапку погрыз, – ввалился однажды вечером Иван Егорович, местный плотник.
– Не может быть, Егорыч, – Николай знал Органа как свои пять пальцев. Да, малый был тот ещё озорник. Но чтобы шапку…
– Как не может… Он. Точно тебе говорю! Ребятня на горке каталась. А пёс всё вокруг бегал, игрался. А Димка мою шапку нахлобучил: перед ребятами покрасоваться хотел. Как скатился с горы, так твой этот Баян…
– Орган, – поправил Николай.
– Вот и я говорю… Подбежал и слетевшую шапку подхватил. А потом как припустился.
– И чего?
– Сам погляди, – Иван Егорович протянул изрядно потрёпанный головной убор с оторванной завязкой.
Николай нахмурил брови и посмотрел на Органа. Тот гавкнул, опустил глаза и спрятался за хозяина.
Шапку Николай не взял. Он молча ушёл в комнату. А через минуту вернулся с новой шапкой в руках. Её прошлой зимой дети на юбилей подарили. Так и лежала на серванте неношеная. Не мог он, чтобы шапка из животных… Но своим ничего не сказал. Поблагодарил за подарок и убрал до лучших времён. Вот они и наступили.
– Подойдёт такая замена? – прищурил левый глаз хозяин.
– Ещё как! – Иван нахлобучил шапку. – А ошейник с поводком всё же купи. Так никаких шапок не напасёшься.
– Иди, иди! – махнул ему Николай и погладил ластившегося у ног Органа. – Ишь, чего удумал, ошейник. Друзей – да на привязь?!
Николай игриво завалил Органа на пол: не бойся, мол, никто его слушать не станет. Тот радостно взвизгнул, вырвался и стал запрыгивать мужчине на спину. В доме ещё долго был слышен звонкий лай.
Глава 10Последний день на этой земле
Утром Николай еле открыл глаза и долго не мог проморгаться. Пелена это или густой туман в комнате… Во рту сухо. Он сел на кровати и потянулся за кружкой. Но руки не слушались его. Кружка с грохотом упала на пол, и вода разлилась.
Орган залаял. Громко и протяжно. Он несколько раз вильнул хвостом и вопросительно посмотрел на Николая. Тот лишь вяло откинулся на подушку. Пёс подошёл ближе и ткнулся носом в худую ногу хозяина.
Что-то плохое происходило сегодня в доме под синей крышей. Что-то больное и колющее внутри. Что-то, что заставило Органа лаять и метаться по комнате…
Орган принялся скрестись в дверь. Оказаться запертым, когда человеку нужна помощь, это то же самое, что оказаться в ловушке. В западне, из которой нет выхода. Неужели нет?
Орган переводил взгляд с хозяина на окно. Потом возвращался к двери. Неужели он не достанет лапой до щеколды? Неужели у него не…
Пёс подпрыгивал и вытягивался струной, всем своим весом приземляясь на замок. Он уставал, пил воду, но продолжал прыгать. Наконец ему удалось: заветная пружинка щёлкнула, и щеколда поддалась.
Орган понёсся на улицу. Он громко лаял и кидался на забор соседки.
Ираида вывешивала бельё на улице. Едва к забору подлетел пёс, она побелела. Бросив простыни и полотенца в таз, она кинулась к нему. Такого яростного огня в глазах соседского пса она никогда не видела. В них читалась не мольба, а нежелание мириться с происходящим.
Дальше всё было как в тумане. Голоса, звонки, суета.
Но вот Орган вдруг успокоился и лёг рядом с хозяином. Он больше не носился, не лаял и даже перестал следить за Ираидой. Пёс положил голову на грудь хозяину и смотрел на его неподвижное лицо. Он сделал всё, что нужно. Помощь близко. Люди приедут и спасут Николая. И в их доме под синей крышей снова будет как раньше. Орган мотнул головой. О том, что этого вдруг не случится, он думать не хотел. Теперь пёс боялся пошевелиться, чтобы не потревожить и не разбудить хозяина. Орган слышал его слабое дыхание, чувствовал, как крючковатые пальцы теребили шерсть, а потом вдруг рука Николая грузно опустилась и повисла…
Скорая ехала долго. Каждая секунда пульсировала тяжёлым ударом в ушах. Наконец двое в белых халатах вошли в избу – их на повороте встречала Ираида. Орган послушно отступил в сторону. Сын Николая долго не брал трубку. А когда ответил, то услышал, что его отца больше нет…
Глава 11Охранник в доме
На похороны пришли немногие: соседи да те, с кем Николай работал в молодости в колхозе…
Виктор сидел в машине и молчал.
– Пап, а Органа куда? – подошёл к нему зарёванный Генка.
– А? – словно очнулся отец.
– Мы же не оставим его здесь. Кто его кормить будет?
– Надо подумать… – Виктор опустил голову на руки. – Может, в приют?
– Пап, да ты что? Он же наш, дедушкин. Деда, знаешь, как его любил…
– А что ты… У нас же никогда никого не было… Взять его к нам?
– Конечно! – закивал Генка. – Я… я обещаю, что сам буду с ним гулять.
– Сейчас у мамы спросим… – Виктор направился в избу, где на кухне хлопотала Наталья.
Орган лежал на диване и не шевелился. Лишь изредка подёргивал ухом, когда слышал своё имя.
– …просит забрать Органа с собой… Говорит, дедушка бы нам не простил…
– Так в чём вопрос. Давай заберём, – Наталья на удивление быстро согласилась.
– Ну что, певец, поедешь в город? – подошла она к Органу и провела рукой по коричневым бокам. Орган ей очень нравился. Он напоминал первую и самую любимую собаку её детства. Но Орган даже не шелохнулся. Он опустил голову на диван и закрылся лапами.
– Кажется, он не хочет, – Виктор был удивлён. – Отец, конечно, говорил, что пёс с характером, но чтобы так…
– Органчик, миленький, ну поехали, – стал уговаривать пса Генка. – У нас тебе будет хорошо. Дедушка велел нам о тебе заботиться.
Наталья смотрела на собаку, и сердце её сжималось. «А ведь он тоскует…» – подумала женщина. Она собрала всё необходимое и открыла дверь:
– Орган, так ты с нами? – спросила Наталья.
Но пёс продолжал лежать.
– Бесполезно, – поняла она. – Пока сам не захочет, мы ничего не сделаем… Ему надо прожить, перетосковать здесь… Пойду попрошу соседку присмотреть за ним, – она выложила в миску еду, налила воды и пошла к Ираиде.
– Ну мы же его не запрём?! – забеспокоился Генка.