– Ну, Орган! – засмеялся Генка. – Несёшь?!
Пёс обнюхал палку, взял в зубы и не спеша пошлёпал к хозяину. Генка склонился и погладил Органа. А ещё вынул из кармана подушечки сухого корма и скормил ему с ладони. Об этом Генка в книжке юного кинолога прочитал: за каждое действие собаку нужно хвалить и поощрять. В кармане запиликал телефон.
– Здоров, Миха! – обрадовался Генка. Мишка больше недели болел и не ходил в школу. – Ты как, выздоровел?
– Выздоровел, – подтвердил одноклассник. – Мы через час у Потапцева собираемся в сонник поиграть. Придёшь?
– Приду! Только я это… – замялся Генка. – Не один…
– С Варькой, что ли? – Мишка почему-то покраснел. Но Генка не мог этого увидеть.
– Не угадал! У меня теперь собака.
Генка отключил звонок и внимательно посмотрел на Органа.
– Ты уже готов! Тебе можно идти в гости, – заверил его Генка. – Это недалеко. Минут тридцать на трамвае. Познакомлю тебя с нашими.
При слове «нашими» Орган залаял и завилял хвостом.
– Ну вот и хорошо! Только поедем на общественном транспорте. Нужно надеть намордник и сидеть тихо, понял? – Генка нацепил Органу намордник, и они пошли на остановку.
Трамвай подошёл почти сразу. Он был полупустым, поэтому Генка уселся на дальнее сиденье, чтобы не мешать другим пассажирам, а Орган сидел рядом. Мальчик держал его за поводок.
– Мам, я уехал ненадолго к Потапцеву, хорошо? – Генка позвонил Наталье Игоревне. – Поел. Орган со мной.
Трамвай остановился, двери открылись. На остановке вышла женщина с ребёнком. Орган вдруг вскочил. Он подбежал к окну, затем к другому. Поводок натянулся.
– Органчик, ты чего? – удивился Генка. – Посиди, нам ещё две остановки.
Но пёс был явно решительно настроен, чтобы выйти сейчас. Двери медленно поползли навстречу друг другу, и Орган прыгнул в узкий проём. Генка на секунду зажмурился, испугавшись, что собаку сейчас зажмёт металлическая…
– Подождите, пожалуйста! – крикнул Генка водителю. – Мы не успели.
Двери снова открылись. Мальчик вышел на улицу.
Глава 15На Пролетарской
– Да что случилось-то? – не понимал Генка. Он внимательно, даже укоризненно посмотрел на пса. – Придётся топать пешком две остановки. А могли бы доехать. – Мальчик накинул капюшон и двинул вперёд.
Мелкий дождь пробежался по куртке.
Орган продолжал крутить головой, высматривая кого-то. Он то останавливался, то бежал, и вскоре Генка уже едва поспевал за ним.
На переходе мальчик замешкался, пропуская вперёд женщину с коляской. Орган рванул сильнее. Поводок выскользнул из рук. Бежать стало легче, ничего не натягивалось и не тормозило движение. Орган уже отчётливо видел перед собой цель.
– Пи-и-и! – раздалось совсем рядом. Пёс забыл, что он в городе и вокруг полно машин, под которые запросто можно угодить.
Но сейчас всё его внимание было сосредоточено на мужчине в сером пальто и шляпе, которого Орган увидел из окна трамвая, а затем высматривал в толпе. За ним, словно по невидимой ниточке, он следовал. Именно в нём он узнал такие дорогие сердцу черты.
Генка стоял по другую сторону пешеходного перехода. Он видел Органа. Видел мужчину. Он тоже бы побежал за ним. Ведь со спины он был точь-в-точь Николай – и одежда, и даже походка…
Мальчик метался вдоль дороги, машины проносились с бешеной скоростью, а светофор для пешеходов всё не загорался. Орган уже скрылся из виду. Но Генка помнил, куда свернул пёс. Он держал в голове этот ориентир и, едва загорелся зелёный свет, рванул к арке.
Ветер пронизывал. Под ногами чавкало. С неба моросило.
«Отличная погода, чтобы потеряться», – пронеслось в Генкиной голове. Он остановился и понял, что не знает этот район. Мальчик здесь ни разу не был. Вокруг мелькали разноцветные зонты и капюшоны, словно большим покрывалом закрывая обзор.
– Простите, вы не видели пса? Коричневого, с белой расщелиной на морде? – Генка обратился к семейной паре.
– Пронёсся тут какой-то в сторону метро, – кивнул мужчина. – Я ещё подумал, что он от кого-то удрал.
– От меня, – вздохнул Генка. – Спасибо!
Генка побежал к метро. Внутрь пса бы одного не пустили. Значит, нужно смотреть где-то в округе. Мальчик бегал, звал, спрашивал, но Органа нигде не было. Капюшон уже не спасал. Генка наконец увидел крытую остановку.
– Пап, Орган сбежал, – мальчик позвонил отцу. – Я на Пролетарской.
– Жди там, скоро будем! – ответил взволнованный голос Виктора Николаевича.
Глава 16Сложная весна
Генкин телефон разрывался.
– Алло! – после шестого звонка пришлось ответить.
– Ты где пропал? Из Италии едешь? – друзья, так его и не дождавшись, по очереди решили узнать, где Смирнов.
– Сегодня без меня. Орган сбежал, – хлюпнул носом и промокшими ботинками Генка.
– Ого…
Дальше каждый вырывал трубку, сочувствовал, советовал, как лучше поступить, и предлагал помощь. Но Генка почти не слушал их, лишь иногда угукал в ответ.
Через несколько минут возле остановки притормозила отцовская машина, Генка отключился и вышел на улицу.
– Вот отсюда он и убежал! – сказал мальчик родителям. По его лицу покатились капли дождя вперемешку со слезами.
– Сынок, мы найдём его! – подбежал Виктор Николаевич и обнял сына. – Сейчас же всё прочешем здесь, поспрашиваем…
Наталья вышла из машины. Хотя дождь и усилился, однако просто сидеть и ждать она не собиралась.
– Предлагаю разделиться. И созваниваться каждые десять минут. Генка, ты с папой на Пролетарскую, а я на площадь. Кто знает, куда он мог податься.
– Жалко, что у нас нет ни одной фотографии Органа, – развёл руками Виктор. – И как мы его ни разу не сфотографировали даже на телефон, не понимаю… Ладно, пошли, сын. Верю, нам повезёт, и Орган всё ещё где-то рядом!
Они уверенно зашагали в сторону метро, обогнули его, осмотрели дворы и павильоны, спрашивая всех, кто встречался им в этот дождливый вечер.
Наталья раскрыла зонт и пошла в другую сторону. Она мысленно звала Органа. Пыталась поставить себя на его место, встретиться с его сознанием и просила вернуться домой.
«Орган, миленький, иди на голос, – повторяла она про себя. – Ты нам всем очень нужен. С тобой всё стало по-другому. А как Генка счастлив… Я знаю, ты слышишь!»
– Орга-а-ан! – закричала она что было силы. Она постояла несколько минут в полной тишине, поворачивая голову из стороны в сторону…
Обратно Смирновы ехали молча. Слов ни у кого не находилось. Да и к чему они, когда тот, кого только-только впустил в сердце, вдруг сам по непонятным причинам решает его покинуть, не дав выбора. А должны ли они искать его? Должны ли пытаться вернуть? Несомненно! В этом были уверены все трое.
Такая эта весна… Просто надо зажмуриться и дождаться солнца. Всего недели две. Слякотное настроение было и у Генки. Он смотрел в окно машины, глядя на узоры из дождевых капель на стекле. На душе было плохо, словно кто-то месил рыхлый, сырой снег ботинками. Поэтому, едва вернувшись домой, он снял промокшие вещи, нацепил пижаму и, уткнувшись в подушку, разрыдался. Что ещё ему приготовила эта весна?! Когда уже выглянет солнце? И выглянет ли?
– Не уберёг. Не уследил… – плакал он, размазывая рукавом пижамы слёзы.
– Гена, выпей, пожалуйста, чай с ромашкой, – вошла в комнату мама. На ней тоже не было лица, но она пыталась приободрить сына: – Нам всем нужно успокоиться и поспать. Завтра утром продолжим поиски. Папа уже готовит объявления. Нашёл похожую фотографию в интернете…
– Мам, как ты думаешь, с ним всё в порядке? – Генка без сил опустился на диван. В его вопросе звучала надежда, требующая немедленного подтверждения.
– Конечно, милый! Уверена, его приютили. Добрых людей больше… Наверняка завтра у нас уже будут новости. Вот увидишь!
Глава 17За дубовой дверью
Орган неотступно шёл за мужчиной в пальто: «Неужели это Николай? Может, он взял и уехал в город. Тогда почему не взял его с собой… И кто тогда там, под земляным холмом?»
Органа что-то вело вперёд, что-то притягивало…
И вот он снова видит это пальто перед собой. А ещё – большое здание с колоннами. На крыльце никого. Мужчина открыл тяжёлую дубовую дверь и скрылся внутри. Орган подошёл вплотную и уткнулся носом в дверь.
«Для чего вообще нужны двери? Стены, которые возводят люди? За ними порой не видно самого главного… – думал Орган. – Неужели им нравится прятаться за высокими заборами… За глухими дверьми? Когда можно быть открытым всему и всем».
Видимо, в тот день фортуна была на стороне Органа. Он увидел, как вплотную к крыльцу подъехала грузовая машина. Рабочие стали выгружать коробки и перетаскивать их в здание. Дверь на несколько минут подпёрли кирпичом, так кстати лежавшим у крыльца. Орган, не раздумывая, нырнул внутрь. Он поводил носом и зацокал по мраморному полу, свернул по коридору и направился прямиком к приоткрытой двери. Именно оттуда доносилась музыка. Нырнув в темноту зала, пёс ушёл из прохода и сел между рядами. Конечно, он не понимал, где находится. Но мелодия, вырывающаяся из-под длинных пальцев музыканта, уносила в воспоминания о времени, когда они с Николаем слушали Шопена по радио. Орган любил эти воспоминания. Пёс закрыл глаза и завыл, «запел», потому что это было ему необходимо. Он не «пел» с того самого дня, как не стало его человека. И вот сегодня тот самый мужчина, которого Орган принял за Николая, играл на рояле и пробудил в нём снова желание петь.
Мужчина повернулся к собаке, но играть не прекратил. Их глаза встретились…
А потом к Органу подошла вахтёрша – пожилая скрюченная женщина в вязаном свитере – и, всплеснув руками, указала Органу на выход.
Она что-то лепетала о том, «как же ты проскочил», «собакам здесь не место» и «нельзя мешать Аркадию Анатольевичу»…
Орган послушно вышел на улицу. Дождь не прекратился, и пёс стоял, прижавшись к стене. Мимо проходили люди с зонтами, шумели машины. Но Орган их не слышал и не замечал. Внутри у него звучала лишь та мелодия, которую играл музыкант.