– Вы считаете, что политика важнее закона?
– Не ваше дело!
– Вы совершаете несправедливый поступок.
– Будьте покойны, я беру на себя всю ответственность.
Учительница вздохнула:
– Вот что делает фашизм с хорошими людьми.
– Вы еще пожалеете, что не приняли новый порядок.
– Вы не слишком уверены в этом, поэтому врете.
– Я вру? Вы осмеливаетесь утверждать, что я вру?
В разговор вступил Барбьери:
– Может, и эту прихватить с собой в Фоджу?
Но помощь не была оценена по достоинству:
– Занимайтесь своим делом, Барбьери! Решения принимаю я, а не вы. Что до синьоры Каралло, мне хотелось бы узнать, с чего она взяла, что я вру?
Учительница ответила:
– Достаточно прислушаться.
– Я слышу залпы орудий, ну и что?
– Вот и ответ. Выстрелы слышны все ближе и ближе, и вы прекрасно понимаете, что это означает – союзники продвигаются вперед, побеждая фашистов.
– Если даже так! Прежде всего мы сражаемся за новые идеи!
– До сих пор существовали только старые идеи – идеи человеческого счастья.
– Сейчас неподходящее место и время для обсуждения ваших теорий. Барбьери, поезжайте в Фоджу!
Они вышли вместе на пустынную улицу, и Пицци заметил:
– Кажись, эти болваны наконец-то поняли и разошлись по домам.
На площади, где стоял автомобиль, не было ни души. Разглядев машину, они остановились, как вкопанные, не веря своим глазам. Аттилио и карабинер чинно сидели на заднем сидении, но все четыре колеса исчезли! Бутафочи в бешенстве кинулся к машине и заорал:
– Что это значит?
Карабинер поднял на него невинный взор и ответил:
– Я выполнил ваш приказ, синьор комиссар, – он показал на наручники, приковывавшие Аттилио Капелляро к дверце машины. – Арестованный не сможет убежать, – и после короткого раздумья добавил: – И машина тоже.
– По-вашему, такого объяснения достаточно?
Карабинер пожал плечами, как бы говоря, что он выполнял свой долг, а все остальное его не касается. Пицци предложил свои услуги, чтобы заставить их заговорить. Данте заколебался, а учительница посоветовала:
– Осторожнее, синьор. В Страмолетто живут мирные и терпеливые люди, но всему есть предел. А вас всего трос…
– Держите ваши советы при себе, синьора Каралло! Если б я намеревался применить методы, о которых говорил болван Пицци, я бы не стал спрашивать вашего позволения! Но я хочу показать вашим друзьям, что мы такие же упрямые, как и они. Барбьери, Пицци и карабинер – вы обыщете все дома, все без исключения, даже церковь! Не останавливайтесь ни перед чем!
Барбьери и Пицци заверили начальника, что ему нечего беспокоиться по этому поводу.
– А Аттилио? – раздался голос Джузеппе.
– Пускай возвращается домой и сидит там. Слушайте, Капелляро, – вы под следствием. Если попытаетесь бежать, за вас ответят жена и дети. Понятно?
– Да, синьор комиссар.
– Хорошо. Постарайтесь быть на месте, когда за вами придут. Остальные – за работу. Пицци, вы пойдете с карабинером, поскольку я сомневаюсь, что он будет выполнять данное поручение с надлежащим усердием.
Венацца застал Виргилия в тот момент, когда тот прокрался к хижину, где мясник хранил ножи и резаки.
– Что ты здесь вынюхиваешь, Сандрино? Обокрасть меня хочешь?
– Я ищу тело дона Лючано.
Мясник рассмеялся:
– Я таким мясом не торгую, приятель. Я бы побоялся кого-нибудь отравить. Пошли, опрокинем по рюмашке!
– Нет, не раньше, чем я найду труп.
– Но, Святая Мадонна, на черта он тебе сдался?
– Я покажу его полицейским и докажу, что я не врал и что дон Лючано был убит!
– И что дальше?
– Капелляро увезут, а я вернусь в мэрию.
Венацца разглядывал собеседника, как редкостное насекомое:
– Скажи, Виргилий, ты и вправду такая сволочь?
– А те, кто убил дона Лючано, лучше?
– Ты сам знаешь, что они оказали огромную услугу всей деревне.
– Но не мне! Если бы Криппа был жив, он рассказал бы полицейским, что произошло в июле. Капелляро, де Белисса и Бонакки посадили бы в тюрьму, а мы бы снова заняли мэрию!
– Мы-то туда вернемся, но не ты!
– Не я?
– Нет. Никому не захочется заседать рядом с таким ублюдком, как ты. Если хочешь знать, ты нам противен, Виргилий!
– Возможно. Тогда я скажу комиссару, что вы тоже были сообщниками преступников, и вернусь в мэрию один! Я займу место Марио Веничьо!
Мясник схватил Сандрино за ворот рубашки так, что тот затрещал, выволок его на улицу и бросил на землю.
– Убирайся, Сандрино, пока я не рассердился по-настоящему!
Семья Капелляро праздновала возвращение отца. Аттилио хвалил мужественное поведение земляков и особенно дружбу, доказанную Марио.
– Кто бы мог подумать, что он так сделает? Смелый человек.
Лаура с гордостью подчеркнула:
– Муж моей двоюродной сестры не может быть плохим человеком.
Пепе слишком много выпил со своей подругой Изабеллой и теперь дремал, сидя на стуле. У него была необыкновенная способность с легкостью засыпать в любом месте и в любое время.
Джанни молчал, не принимая участия в общем веселье, но отец был слишком счастлив, чтобы обратить на него внимание.
– Если бы ты видел, как они снимали колеса с машины, ты бы умер со смеха, Джанни. Наш карабинер тоже очень храбрый человек. Он рассказал мне еще о своем несчастье. Эта история разбивает мне сердце, и я не хочу, чтобы нечто подобное произошло с Авророй. Женись на ней, Джанни. Я сожалею о том, что плохо говорил о ней. Это хорошая девушка из замечательной семьи. Мы справим великолепную свадьбу, если только не взлетим на воздух благодаря войне.
Они уже не замечали грохота пушек, который, однако, становился все более яростным. Они забыли р войне, находясь в самом ее сердце.
Уткнувшись в тарелку, Джанни произнес:
– Я не женюсь на Авроре!
Родные смотрели на него, не понимая.
– Но я же говорю тебе, что согласен на ваш брак!
– Зато я не согласен!
– Почему?
– Это мое дело.
– Джанни, ты меня знаешь, я очень терпелив, но не надо испытывать мое терпение. Когда я против, ты говоришь, что женишься без моего согласия, а когда я соглашаюсь, ты отказываешься жениться. Ты что, смеешься над своим отцом?
– Мы поссорились с Авророй!
– Ну, если так…
Услышав, что речь идет о ссоре, Сальваторе счел момент подходящим, чтобы напомнить отцу о своем недавнем подвиге:
– А где мои две лиры за то, что я врезал проклятому фашисту Карло Бергасси?
Но вместо двух лир он получил подзатыльник.
– Это тебя отучит бить своих товарищей и оскорблять честных людей! Чему вас учат в школе?
Сальваторе не знал, как реагировать. Напоминание парализовало его. Мало того, что отец отказывается дать ему заслуженную награду, он еще и бьет его за то же самое, за что хвалил вчера. И Сальваторе заревел во всю глотку. Этот вопль разбудил Пепе.
– Они здесь!
– Кто?
– Неаполитанцы!
– Да нет же, Сальваторе, как тебе не стыдно пугать дедушку!
Старикан обиделся:
– Никто и никогда не мог меня напугать, Аттилио!
Наконец дымка сна рассеялась, и Пепе вернулся в настоящее.
– Фашисты уехали?
– Нет, они обыскивают дома в поисках колес от машины.
– Да? А мне казалось, они ищут труп дона Лючано.
– И его тоже.
– Значит, эти люди все время что-то ищут?
– Это их работа.
– Отлично. Тогда я займусь своей работой.
Он ушел к себе в комнату и вышел оттуда, вооруженный старинным мушкетом.
– До скорого, детки!
– Ты куда, Пепе?
– Убивать Пицци. Я ему это обещал.
– С ума сошел! Он тебя убьет!
– Посмотрим.
– Ну зачем тебе его убивать? За то, что он тебя толкнул?
– Толкнул? Он меня швырнул на землю на глазах у Изабеллы! Он меня оскорбил в присутствии дамы, которая уважала меня семьдесят лет! Что она подумает обо мне, если я стерплю этот удар, не постояв за себя? Ты слишком молод, Аттилио, чтобы понять. Такие вещи не для юнцов!
И он вышел, положив на плечо мушкет. Никто не сумел его остановить. После его ухода Капелляро представил себе ужасные последствия, которые повлечет за собой выходка Пепе. Только Изабелла могла заставить его прислушаться к голосу разума. Он послал Джанни к Веничьо предупредить их об опасности и попросить Изабеллу успокоить своего старого приятеля.
Когда Барбьери, выйдя из дома булочника, увидел проходящего мимо Пепе, он не мог сдержать смех:
– Эй, дедуля, вышел на тропу войны?
– Где твой приятель?
– Он в доме священника. Что тебе от него нужно?
– Я хочу его убить.
– И только-то? Из этой штуковины, которую ты повсюду таскаешь за собой? Псих несчастный, иди…
Пепе уже удалялся по направлению к дому священника, и Барбьери прокричал ему вслед:
– Поберегись, дедуля! Пицци не понимает шуток!
Джанни вошел в дом Веничьо, и Аврора тут же поднялась и пересела на стул возле камина. При виде ее сердце влюбленного забилось сильнее. Он изложил ситуацию Марио, Бьянке и Изабелле, сказав, что они очень рассчитывают на помощь бабушки Беллы. Только она в силах предотвратить драму. На этот раз бабушка не стала шутить. Ее обычно такой проницательный взгляд затуманился:
– Сумасшедший…
Но остальных не обманул этот тон, скрывавший глубокое раздумье. Бабушка взяла Джанни за руку:
– Ты говоришь, что он хочет убить Пицци из-за того, что тот ударил его в моем присутствии?
– Да, и он это сделает.
– Ты в этом уверен?
– Без всяких сомнений!
– Спасибо, мой мальчик, спасибо. Как утешительно для старой женщины думать, что кто-то еще помнит… Если бы вы знали, каким был Арнальдо в то время.
Они не сразу поняли, что она говорит о Пепе.
– …Красавец и первый танцор. Бог простит меня, что я рассказываю такие глупости, но мне наверное не следовало слушать твоего деда, Марио, и выйти замуж за Арнальдо… Но он сражался вместе с французами против немцев. Никто не думал, что он когда-нибудь вернется. Нельзя было быть такой нетерпеливой. Ладно, не беспокойтесь, я подстерегу этого шалопая и заставлю меня слушаться.