— Я заплачу, сколько скажете.
— Надо же, какая сговорчивая! Даже не поторгуется…
— Мне срочно нужно в город.
— Ну, садись, если не шутишь… — водитель наклонился, чтобы открыть пассажирскую дверь, и в это время Рашид, улучив момент, рывком открыл дверь со стороны водителя и приставил к горлу несчастного нож.
— Кто ты такой? — В голосе водителя слышался неподдельный страх.
— Не бойся, парень. Деньги есть?
— Н-немного, — от волнения водитель начал заикаться.
— Давай сюда и вези нас в город, если не хочешь лишиться своего шикарного авто. И тебе за это ничего не будет. Просто довезёшь нас и высадишь. Деньги заберём, извини.
— Как с-скажете.
Рашид махнул рукой Полине, и она села на заднее сиденье вместе с Анжелой. Рашид сел на переднее, и машина, взвизгнув, тронулась с места. В пути водитель немного пришёл в себя, видя, что его странные пассажиры ведут себя тихо, и задал вопрос:
— Да кто вы такие? На бандитов не похожи… Девушки хорошенькие…
— Много будешь знать, скоро состаришься. Мы и не бандиты. Мы туристы, заблудились тут у вас. Потом медведь напугал. Деньги потеряли, вещи.
— Господи! Да сказали бы сразу, а то нож к горлу… я бы вам и так денег дал. Туристы тут часто плутают. Место, говорят, гиблое… люди иногда пропадают.
— Гиблое. Твоя правда. Да кто же знал?
— И всё-таки, нож-то зачем? Туристы — народ мирный.
— Да что ты заладил — зачем, зачем? Озверел, думал, не выберемся. Хотелось, чтобы наверняка.
— Ладно, проехали. С кем не бывает. Нервы не железные, понимаю… — Водитель тяжело вздохнул. — Меня, между прочим, Олегом зовут.
— Очень приятно.
В городе Рашид велел ему остановиться на самой окраине. Олег без лишних напоминаний достал бумажник и вытащил оттуда все деньги. Их оказалось не так и много, но на билет для Анжелы было достаточно. Хотя она вполне могла обратиться за помощью в местную филармонию, где все её знали. Они зашли в близлежащее кафе, чтобы устроить прощальный обед. Кафе оказалось уютным и тихим. Посетителей в этот час было мало, и они уселись за дальний столик. Полина была похожа на затравленного зверька, внезапно очутившегося в непривычной обстановке. Они заказали себе обед и бутылочку вина за удачное освобождение. Вино подействовало благотворно, и щёки Полины слегка порозовели.
— Ангел… я… я так тебе благодарна! Если бы не ты… — у Полины на глаза навернулись слёзы.
— Ну, Поля, не надо. Что ты скажешь родителям Насти?
Полина беспомощно переводила взгляд с Рашида на Анжелу. Рашид отложил ложку в сторону.
— Скажи всё, что знаешь. Теперь это вряд ли имеет какое-либо значение. Тот, кто сделал это, уже мёртв, и некого судить. Скажи правду. Можешь не говорить, чем вы там занимались, если не хочешь, — тебе здесь жить. А всё остальное расскажи.
Полина кивнула и прошептала.
— Она ведь жива… Может, её можно вылечить? Я слышала, что лицо почти не пострадало…
— Надеюсь, можно. — Рашид ободряюще улыбнулся Полине. — Ещё и поэтому мне нужно вернуться. Там ещё много людей осталось. Теперь вы и без меня справитесь. А ты куда сейчас, Ангел?
— Сниму номер в гостинице и позвоню своему жениху. Попрошу выслать денег на дорогу. Придётся сказать ему, что я потеряла паспорт. Пусть сделает что-нибудь.
— Ты можешь пойти ко мне, зачем тебе в гостиницу? — Полина умоляюще взглянула на Анжелу. — Родители ничего не скажут.
— Нет, я сниму номер. Вся эта история надоела мне до чёртиков, и потом — Альберта убили, не забывай. И мне совсем не хочется встречаться с полицией. Кажется, он в этом городе что-то вроде почётного гражданина?
Рашид усмехнулся.
— Что-то вроде.
После обеда они взяли у Полины номер домашнего телефона и обещали позвонить ей, как только купят мобильные. Рашид пошёл обратно, а Анжела с Полиной вызвали такси. Анжела завезла Полину домой и поехала в филармонию. Директор филармонии на её счастье оказался на месте. Он уставился на Анжелу так, будто увидел, по меньшей мере, лох-несское чудовище.
— Господи, Анжелочка! Дорогая вы моя! Да какими судьбами? Вот уж не ожидал. Да и я ведь случайно здесь оказался, так, мимоходом заглянул. Прямо перст судьбы! Вы с концертом или как? Что же не предупредили?
— Нет, не с концертом. Дела вот опять в вашем городе завелись. Нежданно-негаданно.
— Ну и ладно. А то, может, концертик организуем? Экспромт так сказать?
— Нет. У меня проблемы.
— Ну вот. И у вас проблемы! — Директор всплеснул руками. — Надеюсь, не очень серьёзные?
— Это как сказать. Меня ограбили. Украли паспорт, деньги и скрипку.
— Господи! Да надо же скорее в милицию! Как же вы теперь?
— Я там уже была, — соврала Анжела, — написала заявление. Но сами знаете, разве кого найдут. И если такое чудо случится, то это явно будет не завтра. А сейчас мне номер нужен в гостинице и немного денег. Как доберусь до дома, я вам верну.
— Да милая вы моя! Страдалица! Конечно, конечно! Это не вопрос. Номер будет сию секунду, а деньги через пару минут. — Директор уже снял трубку телефона и держал её возле уха, набирая пальцем номер.
— Это Центральная? Мне бы Серафиму Ивановну. Сима? Симочка, здравствуй! Здравствуй, солнышко! Узнала? Да, да, это я, Илья Андреевич, собственной персоной. Как дела, золотце? Ну и отлично! У меня просьба к тебе будет небольшая. Анжелочку, скрипачку, звезду нашу помнишь? Ну и славно. Такое разве забудешь! Так вот, эта самая знаменитость попала в ужасную беду. Да, да, дорогая! Ограбили, всё украли! Ужас! Просто ужас! В чужом городе. Ей бы номер на время, позвонить домой, отдохнуть. Оплата за нами. Вот спасибочки! Вы просто ангел! Она сейчас подъедет. — Илья Андреевич положил трубку и умильно посмотрел на Анжелу. — Вот видите, всё не так страшно. Мир не без добрых людей. С кем не бывает. Сами целы, и слава Богу! Сейчас я вам такси закажу. — Он открыл сейф, стоявший за его спиной, вытащил пачку денег и протянул Анжеле: — Вот, возьмите. Вышлите, как доберётесь до дома. Я полностью вам доверяю.
— Не сомневайтесь, сразу вышлю. Огромное вам спасибо. Вы оказали мне неоценимую услугу.
— Да полно вам, дорогая моя! Это вы оказываете нам всем неоценимую услугу одним своим существованием, своей игрой! И инструмент украли, ну надо же, сволочи какие! — Он покачал лохматой головой.
В номере Анжела набрала номер своего жениха.
— Алё? Макс?
— Господи! Ангел! Откуда ты? Где ты? Где ты пропадала?
Анжела помолчала в трубку. Он её не ищет. Это странно, но, очевидно, есть какое-то объяснение. Макс забеспокоился.
— Что ты молчишь, дорогая? У тебя всё в порядке? Что за внезапные гастроли? Почему не предупредила меня? Кто тебе их организовал? Ты, что, решила отправить меня в отставку? Сколько тебе заплатили? — Макс сыпал вопросами как из рога изобилия.
— Слушай, — Анжела прервала этот поток словесности, — кроме как о деньгах тебе не о чём больше спросить? Чего ты так распереживался? Что тебе ничего не достанется?
— Ну, зачем ты так… я волновался о тебе. Но твой телефон молчит. В филармонии мне сказали, что ты уехала из города. Потом эта странная телеграмма… я ничего не понял, кроме того, что ты уехала на какие-то сумасшедшие гастроли и не хочешь со мной разговаривать.
— Ясно. Всё нормально, не переживай. Только с деньгами кинули…
— Ангел… это всё потому, что ты не посоветовалась со мной.
— Да, скорее всего. Но я не по этому поводу звоню. У меня возникли проблемы. Меня ограбили. Я без денег и без документов. А завтра я хочу вылететь домой. Вечером.
— Новости одна лучше другой. Денег я вышлю, билет устрою. Паспорт по прилёту будет тебя ждать. Останется вклеить фото. Только почему завтра? Да ещё и вечером? Почему не сегодня?
— Так надо. Все вопросы дома. Я сейчас не расположена к пространным разговорам. И ещё. Деньги вышли на Илью Андреевича, директора филармонии. Он мне устроил номер в гостинице. У меня всё равно паспорта нет.
— Как скажешь.
— Поторопись. Не люблю быть ходить в должниках.
— Иду прямо сейчас.
— Иди. Я ему позвоню. Я в Центральной. Пока.
Анжела первая положила трубку. Всё как всегда. Макс в своём репертуаре. Он получил какую-то телеграмму о том, что она уезжает и даже не удосужился проверить. Надулся как индюк, что она уехала, не посоветовавшись с ним, и денежки проплыли мимо. Дурацкая обида и корысть застили ему глаза, он и не подумал её искать. Ничтожество. Просто жалкое ничтожество. Почему она всегда вынуждена довольствоваться ничтожеством? Да полно. Вынуждена ли? О чём это она? Всегда можно сказать «нет» и уйти. Макс поработил её, связал по рукам и ногам контрактами, неустойками, штрафами. Ну и что? Разве деньги когда-либо что-то значили для неё? Ладно. Возможно, она чересчур придирчива. Макс любит её, он хочет жениться на ней. Хотя один раз в своей жизни она уже выходила замуж. Всё это окончилось печально. Весьма печально. Её муж утонул, или его убили. Сейчас ей трудно вспомнить, так давно это было. Грустная история, но она не просила его жениться на ней. Она что-то вроде чёрной вдовы. Если Макс не знает об этом, то нужно его своевременно предупредить. Может быть, он испугается и передумает. А если нет? Что ж, это будет его выбор. Все рано или поздно делают свой выбор. Во всяком случае, ей-то уж нечего об этом беспокоиться. Глаза слипаются. Зачем она осталась здесь до завтрашнего вечера? Ах, да! Она хочет сходить к мужу её бабки. А зачем он ей? Она даже не знает его адреса. Трудно вспомнить, почти невозможно. Надо немного поспать, и всё встанет на свои места. Она слишком переутомилась от пережитого. Такие вещи не проходят даром. Анжела легла на постель и укрылась одеялом. Так гораздо лучше. Спать одной, зная, что никто не войдёт к тебе и не достанет своего «малыша». Она ненавидит этих мерзких «малышей», хотя надо признаться, они способны доставить немало приятных минут. Как там у Толстого в «Войне и мире»? Всё пустое, всё обман… кроме бесконечного неба. Да, всё пустое. Мысли путаются, сбиваются в кучу… Анжела спит. Во сне к ней пришёл Альберт. Он даже не позаботился привести в порядок свой внешний вид, а пришёл прямо так — с отрезанной головой и разверзнутой грудной клеткой. Он хотел напугать Анжелу, но она только усмехнулась. Разве можно её напугать этим? Шут. Жалкий комедиант. Она захохотала. Альберт молча смотрел на неё, но не уходил. Наконец она успокоилась, и Альберт произнёс одними губами: «Мои камушки. Найди мои камушки. Верни мне мои камушки, и я прощу тебя». Анжела вновь засмеялась. Он простит её? Он, что, это всерьёз? Разве ей требуется его прощение? Она ничего не сделала ему, за что её прощать? Это она простила его. Простила, и пусть покоится с миром. Рашид похоронит его, предаст земле. Скоро он встретит свою любовь и будет счастлив. Зачем ему камни? Как он глуп! Но Альберт упорен. Он твердит и твердит, чтобы нашла камни и принесла ему. Он злится, из багровой полосы на шее сочится кровь, он тяжело дышит так, что видны рёбра. Она не понимает его. Не понимает его настойчивости, но она уступает. Ладно, пусть будет так, как он хочет. Она найдёт ему эти камни. Альберт успокаивается. Порез на шее бледнеет, дыхание приходит в норму. Только куда ей идти? Она ведь совершенно ничего не помнит. Альберт называет ей адрес. Он хочет, чтобы она сходила по этому адресу. Анжела снова уступает. Тяжело спорить с покой