После обеда я собрался зачаровывать сумку, и Джастин напросился посмотреть, как я это делаю. Я согласился, с условием, что во время работы он меня не отвлекает, а все вопросы потом. Мы поднялись в мою комнату, где я начал с того, что закрыл дверь на невербальный Коллопортус - на случай, если нас хватятся двое его неугомонных родственников.
В сумке было около десятка всяких кармашков и отделений. Я сказал Джастину, что зачарую только одно отделение, а прочие останутся, как у обычной сумки. Согласно кивнув, он уселся на стул, с которого я ему велел не вскакивать, и приготовился к зрелищу. Я расстегнул сумку, положил на стол отверстием к себе и остановился перед ней, сосредотачиваясь.
- Ты будешь колдовать стоя? - не удержался он от вопроса.
- Колдовство затратное, поэтому я буду колдовать в стойке проведения силы. И это твои последние слова до того, как я закончу.
Он виновато кивнул. Я взял в руку палочку, которая была со мной в чехле под дезиллюминационными чарами, и круговым движением невербально поставил маскирующий щит. Затем я расставил ноги чуть шире плеч, выпрямил спину, расправил плечи и стал дышать глубоко и медленно, разгоняя внутренние магические потоки. Когда магия забурлила во мне, я зафиксировал внимание на отверстии сумки и начал инкантацию.
Чтобы работать с пространством, нужно хорошее геометрическое воображение. Процесс формирования автономной области пространства был зарифмован в нечто вроде белого стиха, где каждая строфа была заклинанием или частью заклинания. Инкантация читалась примерно по минуте на строфу и занимала минут пятнадцать-двадцать, если зачарование пройдёт гладко. Произносить её требовалось с предельной сосредоточенностью, ритмично, медленно и нараспев, очень чётко воображая в сознании каждый этап процесса, описываемый в строке - и, разумеется, подавая в образ силу. В случае ошибки не происходило ничего неприятного, кроме расхода сил заклинателя и повторения процесса с самого начала, поэтому я и согласился на присутствие Джастина.
Строфы плавно перетекали одна в другую - обособление пространства, установка для него свойств хранилища, где ни один предмет не соприкасается с другим, чары стазиса, формирование межпространственного канала для помещаемых туда вещей, привязка канала к отверстию сумки и наконец чары распознавания владельца артефакта. Я полностью отрешился от внешнего мира и сознавал себя только в том, что имело отношение к творимому волшебству. Завершив инкантацию, я наложил на сумку ещё кое-какие мелочи вроде чар прочности и защиты от воров - и наконец позволил себе расслабиться.
Джастин завороженно смотрел на меня и, казалось, не дышал.
- Вот и всё, - сказал я ему. - Осталось только проверить, как легли чары. Если есть вопросы, задавай.
- Это и есть тёмная магия? - было первым его вопросом. Я недоуменно уставился на него.
- С чего ты взял?
- Когда ты читал этот стишок, воздух в комнате как будто потемнел... - он говорил неуверенно и словно бы спрашивал себя - было или не было?
- Это был подсос магии из окружающего пространства. Так само получается, если колдун расходует силу слишком быстро и помногу.
- Действительно, ты выглядишь усталым. У тебя даже глаза ввалились и щёки втянуло.
- Я перестарался с размером хранилища - захотелось сделать его с запасом, чтобы места с гарантией хватило на всё, - я глянул в окно и кивнул ему на небо. - Видишь, как сразу тучи собрались, а ведь только что было ясно.
Джастин подошёл к окну и какое-то время изучал набежавшие тучи.
- Они не такие, как обычно, - сказал наконец он. - Похожи на рваные серые тряпки.
- Так выглядят следы подсоса магии. Когда увидишь такие тучи, так и знай - какой-то сильный колдун творит какое-то сильное колдунство. Или он нездоров и борется за свою жизнь. В прежние времена, когда еще не было статута секретности, каждая собака знала, что колдун умирает в грозу.
- Но дождя, похоже, не будет.
- Не будет, я уже закончил. Неси сюда палочку, будем учить тебя пользоваться сумкой - это небольшой расход магии, надзорные чары его не почувствуют, - я снял Коллопортус с двери.
Джастин помчался за своей палочкой, а я проверил наложенные на сумку чары. Она действительно получилась очень ёмкой, но в остальном чары легли как надо и держались надёжно. Через несколько минут он вернулся, и я стал показывать ему, как положить вещь в сумку и как извлечь её оттуда. Оказалось, что он совсем не умеет дозировать подачу магии, пришлось учить.
- А почему нас этому в школе не учат? - возмущённо спросил он, когда у него стало получаться.
- Откуда мне знать, я не преподаватель. Могу только сказать, что избыточная подача силы у маглорожденных не опасна для окружающих, а чистокровных учат дозировать её еще до школы.
Джастин быстро глянул на меня, словно хотел сделать какое-то замечание, но передумал. Поколебавшись, он всё-таки продолжил:
- Не знаю, будет ли удобно кое о чём спросить тебя про маглорожденных...
- Спросить-то удобно, - я хмыкнул. - Ответы могут оказаться неудобными.
- Ничего, переживу. Как ты считаешь, что можно сделать, чтобы устранить неравенство маглорожденных и чистокровных?
- Не путай неравенство и неравноправие. Неравенство способностей не устранишь, оно в природе вещей, а неравноправия маглорожденных у нас нет. Ты буквально вчера читал Свод Законов - вспомни, там нет никакого деления колдунов по происхождению. Там прописана дискриминация нечеловеческих магических рас - оборотней, великанов, кентавров - но дискриминации людей нет. Известное тебе отношение к маглорожденным - это всего лишь устоявшееся мнение коренных колдунов.
- Вот как... - Джастин ненадолго задумался. - А откуда оно взялось, такое отношение?
В прошлом учебном году это еще не входило в программу истории магии. Хогвартское руководство в лице Дамблдора предпочитало сунуть голову в песок и делать вид, что всё в порядке. До недавнего времени историю преподавал Бинз, а когда он был еще живым, эти сведения сами собой разумелись и на них никто не указывал из-за их очевидности. В начале же этого учебного года Дамблдор вызывал Норму Ранкорн к себе и в своей обычной добродушно-уклончивой манере распорядился "не менять учебную программу радикально, чтобы не дезориентировать детей".
- Века назад, до Инквизиции, маглорожденными были преимущественно неграмотные крестьяне, неотёсанные и набитые суевериями. Их сначала нужно было отмыть и научить грамоте, а полностью окультурить их было вообще непосильной задачей. К маглорожденным из высших сословий тогда относились, как к своим, но таких было очень мало. Когда колдунов стало уничтожать христианство, маглорожденные всех сословий, воспитанные в христианской вере, оказались предателями и из-за них погибло много чистокровных магов. Что до современных маглорожденных, то они, все такие самоуверенные, приходят к магам и хотят переделать их мир под себя, сделать из него вторую Мугляндию вместо того, чтобы адаптироваться на новом месте. Кому понравится, когда какие-то пришлые чужаки начинают строить коренных жителей и диктовать им свои законы?
- Значит, дело вовсе не в том, что у маглорожденнных слабая магия?
- Примерно треть населения магической Британии не сильнее маглорожденных. Дети маглорожденного и магла или безродного полукровки и магла часто рождаются слабыми колдунами, а потомки этих детей от маглов - почти всегда сквибы. И наследственность у них точно так же оставляет желать лучшего.
- Тогда почему грязнокровками обзывают только маглорожденных?
- Потому что хотят оскорбить посильнее, а самые грубые ругательства даже у маглов связаны с качеством и чистотой происхождения. К примеру, "ублюдок" - рождённый вне семьи или вообще непонятно от кого, "выродок" - не унаследовавший родовой внешности или склонности к родовому бизнесу, пошедший против рода. "Пидор" - не дающий потомства из-за извращённых наклонностей. "Шлюха", "проститутка" - женщина, рождающая детей от кого попало. Тенденция очевидна, не так ли?
- Не может быть, чтобы только с происхождением. Подожди, сейчас вспомню... - Джастин сощурился и уставился в никуда, перебирая в уме известный ему арсенал непечатных слов. - Вот, скажем, "имел твою мать" - оно наверняка изначально говорилось в смысле "мал ты еще на меня наезжать".
- Ага, "и мать твоя потаскуха, сам проверял".
Джастин зашёлся смехом. Глядя на него, и я заухмылялся.
- Самое смешное... что ты это произнес с такой серьёзной мордой... - выговорил кое-как он.
- А я и говорил совершенно серьёзно, - подтвердил я, продолжая ухмыляться. - Возможно, это ругательство появилось в эпоху завоевателей, когда мужчин убивали, а женщин насиловали и брали в рабство. Проходит лет эдак десять-пятнадцать, потомок начинает выступать, а хозяин ему намекает, что "если бы не я, ты вообще на свет бы не родился". Или, возможно, оно из эпохи, когда существовало право первой ночи...
Теперь уже смеялись мы оба.
- А как же эти... всякие там "засранцы" и тому подобное? - вспомнил он.
- Ругательства, связанные с человеческими выделениями - это уже второй калибр, а остальные - третий. Кстати, маглы тоже расисты еще те. Можно подумать, это не они придумали "узкоглазый" и "черножопый" вместо "азиат" и "негр".
- Эй, "негр" - тоже ругательство!
- Сто лет назад это было просто слово, и означало оно "чёрный". Дело ведь не в словах, а в людях, которых ими называют. Мало ли, может, пройдёт ещё сто лет, и уже "афробританец" будет бранным словом. А может, и "маглорожденный" будет хвалебным.
- Сто лет - это всё-таки слишком долго... - разочарованно протянул Джастин.
- Это как за дело взяться. Меня вон тоже на первых курсах звали полукровкой и грязнокровкиным сыном. Теперь не зовут.
- А толку-то? Даже если не зовут, они всё равно это думают, - он сидел с отрешённым видом и явно примерял ситуацию на себя.
- Да пусть думают, не жалко. Если человек что-то значит, всегда найдётся кому плевать ему в спину. Главное, чтобы боялись плевать в лицо.