- Удивительная сила духа, - согласился я, припоминая своё столкновение с дементорами на первом конкурсе турнира. Несомненно, тогда они подействовали на меня слабее, чем на любого другого человека, и всё равно ощущение было неприятное.
- Какие люди, не чета этой министерской швали... - со странной смесью горечи и гордости произнёс Малфой. - Кровь, Гарри, это не та жидкость, про которую любят говорить, что у всех она красная. Кровь - это традиции, поколения славных предков, это ответственность, самоограничение и самодисциплина. Кровь - это жизненные принципы и убеждения, это когда ты знаешь, что не имеешь морального права остаться в стороне, чего бы тебе это ни стоило. Поэтому они держатся, пока жива надежда.
- Они надеются на возвращение Лорда?
- Им больше не на что надеяться там, в Азкабане. Если здесь, на свободе, метка для нас означает рабство, там, в тюрьме, она свидетельство того, что еще может вернуться лидер борьбы чистокровных за родовые ценности и за право на магию.
- А ничего, что в последние годы жизни этот лидер был не в себе?
- Там это забывается и вытесняется главной идеей - что он придёт и освободит. Разброд и сомнения обязательно появятся, но только после того, как узники окажутся на свободе. Так уж устроены люди, что лидеру приходится снова и снова доказывать им свою правоту - и всё равно их верность всегда остаётся под вопросом. - Малфой усмехнулся. - Если, конечно, этот лидер не позаботился об их верности с помощью непреложного обета или рабской метки. Риддл, несомненно, понимал, что сам по себе он чистокровным не нужен. Им нужно то, борьбу за что он возглавил.
Я испытующе посмотрел на опекуна.
- То есть, вы считаете, что хотя бы часть соратников Риддла примкнёт к любому лидеру, который освободит их и поддержит их требования к правительству?
- Я уверен в этом. Рабастан и Август точно примкнут, они и прежде его недолюбливали. Если у нас получится спасти Мелвина, его отец наверняка откажется от Риддла ради нас, несмотря на старую дружбу. Если не получится, он вряд ли переживёт потерю сына.
Малфой знал, что я не сентиментален и что этот Мелвин мне никто, поэтому не давил на моё сострадание, а указывал на выгоды спасения своего бывшего подопечного. И тем не менее опекун вообще не заговорил бы об этом, если бы не хотел спасти его. Мог бы, кстати, и раньше заговорить, если уже год знал, что жизнь Мальсибера-младшего в опасности.
- Дядя Люциус, что же вы молчали об этом две недели назад, когда я просил об отсрочке? - подосадовал я.
- Тогда этот месяц ничего не значил. Мелвин с начала мая находился в лазарете, вдали от дементоров его самочувствие улучшилось. Я помог начальнику Азкабана протолкнуть в Министерстве кое-какие административные запросы в обмен на хорошее содержание пациента - ничего такого, о чём он мог бы донести, просто сказал, что не буду требовать ни расширения штатов, ни повышения зарплаты его сотрудникам, если в тюрьме не будет надлежащего ухода за больными. Не было сказано ни слова лишнего, но он меня понял.
- Значит, с тех пор что-то изменилось, - я вопросительно посмотрел на него.
- До меня дошли некоторые сведения. Ну как дошли... в Министерстве работает много всякой мелкоты - уборщицы, вахтёры, посыльные и тому подобное. Кое-кому из них, посмышлёнее и посговорчивее, я немного приплачиваю, чтобы они передавали мне случайно услышанные разговоры любого содержания. Никаких государственных тайн, а только чтобы быть в курсе, что у кого случилось и чем в Министерстве дышат - это всегда полезно знать. Так вот, один из этих осведомителей сообщил мне на днях, что двое оборотней вызывали Макнейра в проходную и просили его достать сведения о расписании и составе вахт в Азкабане.
- Само по себе это еще ни о чём не говорит, так ведь?
- Гарри, я тоже знаю, что в последние триста лет на Азкабан никто не нападал. Разумеется, я проверил по своим каналам, зачем им это нужно. Оказывается, оборотни узнали от Фенрира Грейбека о возрождении Тёмного Лорда и очень взбудоражены этим. Грейбек всегда его поддерживал и теперь собирается вытащить из Азкабана своих сородичей, чтобы примкнуть к нему вместе с ними. Налёт планируется в середине июня, а пока оборотни собирают сведения. Независимо от того, преуспеют они или нет, после налёта тюремная охрана будет усилена и любые послабления режима будут уже невозможны. Мелвина вернут в камеру, а сейчас он не в состоянии переносить дементоров.
- Почему они не хотят освободить всех Упивающихся?
- Оборотней содержат в другом крыле Азкабана, где устроены особые камеры специально для них. Это две разных операции, которые оборотни одновременно не потянут, а Грейбек, конечно же, в первую очередь хочет освободить своих. Было бы заодно, они освободили бы всех, а так они считают, что освобождать людей - не их дело. Оборотни - это оборотни, людей они не любят, даже союзников.
- Если мы начнём судебную кампанию сейчас, что это изменит?
- Этот месяц, который ты просил для отсрочки, может спасти Мелвина. А если повезёт, газетная шумиха отвлечёт оборотней и они отложат вылазку или вообще передумают нападать на Азкабан.
Я задумался. Вероятность отвлечь оборотней была невелика, оборотни - существа упрямые. Чтобы осудить всех виновных, замирить всех непокорных, выждать успокоения страстей в обществе, начать пересмотр дел и добиться смягчения приговоров Пожирателей, по самым оптимистичным прикидкам понадобится месяца три-четыре, а на деле займёт где-нибудь полгода-год. Месяц моей отсрочки выглядел соломинкой, за которую цеплялся Малфой, хотя бывает, что и соломинка спасает.
- Шансы ненадёжные, - выдал я итоговую оценку.
- Хоть какие-то, - со вздохом ответил опекун.
- Понимаю. Что касается моих причин, - мне потребовалось несколько секунд, чтобы переступить через свою привычку к скрытности, - этот месяц я просил для того, чтобы попытаться найти хоркрукс Дамблдора до начала нашей судебной кампании. По имеющимся у меня сведениям, он скорее всего находится где-то в Годриковой лощине или в Хэнгстоне. Есть такой посёлок, которым интересуется Дамблдор.
- Хоркрукс?! Дамблдора?! - стальной оттенок светло-серых глаз Малфоя резко усилился. Я и прежде подозревал, что это у него из-за выражения глаз, потому что у Драко они были точно такого же цвета, но стали в них не было. - Вот, значит, про какую вещь ты говорил...
- Да. Не хотелось бы, чтобы наш директор красиво пожертвовал своей жизнью на глазах у потрясённой публики, а затем потихоньку воскрес где-нибудь в британском захолустье. Но если у меня ничего не получится до августа, всё равно придётся начинать. К сентябрю этого козла не должно быть в хогвартском огороде.
- Хоркрукс - это серьёзно. Ты уверен в этом?
Я кивнул. В течение нескольких минут каждый из нас молча взвешивал ситуацию с учётом открывшихся сведений, затем мы одновременно взглянули друг на друга. Первым заговорил я.
- Мои шансы тоже не идеальны. В случае успеха это избавило бы нас от проблем с Дамблдором в будущем. Вдобавок нам не следует начинать, пока ученики не сдадут сессию и не разъедутся по домам. Не хотелось бы, чтобы они оказались в заложниках - но когда я просил отсрочки, на кону не стояла человеческая жизнь. Возможно, воскресший Дамблдор не составит нам никаких проблем, попечительский совет присмотрит за школьниками, а у человека будет шанс выжить.
- Боюсь, Гарри, ты прав хотя бы насчёт школьной сессии, - на лице Малфоя промелькнула досада от необходимости смириться с обстоятельствами. - Попечительский совет нельзя посвящать в подробности нашего мероприятия, а без этого он не справится с защитой учеников. Значит, как минимум до конца июня...
Мы снова замолчали. Малфой, похоже, переживал неудачу, а я напряжённо перебирал другие варианты, подозревая, что существует лучшее решение. Наконец у меня возникла некая безумная идея, и чем больше я обдумывал её, тем больше она мне нравилась.
- Дядя Люциус, - позвал я. - Если нам не предотвратить налёт оборотней на Азкабан, может, нам в нём поучаствовать?
Он посмотрел на меня так, словно сомневался в моём рассудке.
- Гарри, ты ведь пошутил, да?
- Нисколько. Мы договоримся, и они похитят своих сородичей, а мы - вашего подопечного.
- Это выглядит как бред... - задумчиво протянул Малфой, пока в нём приживалась эта идея. - Это и было бы бредом, если бы его сказал кто-то другой - но я неоднократно убеждался, что ты в конце концов оказываешься прав. У тебя уже появился план?
- Начнём с того, что в Первую Магическую вы были на одной стороне с оборотнями и входили в ближний круг Тёмного Лорда. Значит, вы сумеете убедить их, что всё еще находитесь на его стороне, а ваши публичные действия предназначены для ввода противников в заблуждение. Про то, что у вас нет метки, можно наплести что угодно, им всё равно этого не проверить.
Малфой усмехнулся - здесь он был в своей стихии.
- Допустим, смогу. И что я должен предложить им?
- Вы возьмёте с них непреложную клятву о неразглашении и скажете, что проводите секретную операцию по поручению самого Лорда в помощь им и для спасения Мальсибера-младшего. Скажете, что он предоставит им одного из своих лучших Пожирателей для поддержки налёта на Азкабан - понятно, что это буду я. Под маской и балахоном меня никто не узнает, эффективность поддержки я гарантирую. По крайней мере дементоров я возьму на себя, а с остальной охраной оборотни и сами справятся.
- Нет, Гарри, одного тебя я с ними не отпущу. Я верю, что Азкабан ты осилишь, но мало ли что взбредёт в их буйные головы, когда вы будете возвращаться. Я не доверяю Грейбеку и никогда не положился бы на его обещания.
- Дядя Люциус, теперь я предупреждён и буду настороже. Всё равно идти со мной больше некому.
- Я пойду с тобой. Спасти Мелвина - всё-таки моя забота.
- Нет, охранники могут заподозрить или даже узнать вас под маскировкой, а вы слишком важная фигура в британской политике. Вам нельзя рисковать своей репутацией. Не сомневайтесь, я справлюсь один.