До меня стало доходить, почему Тед так усердно возится с устройством моей личной жизни. Ведь это же так здорово, когда друг рядом и тоже счастлив со своей леди.
Как и в прошлые годы, Большой зал напоминал изнутри подарочную коробку из-под леденцов, вывернутую наизнанку. С потолка, где сейчас отражалось зимнее утреннее небо, вопреки обыкновению ясное, шёл медленный бело-розовый снегопад из лепестков розы и яблони. Лепестки падали на пол, на столы, на плечи и головы учеников и, полежав с минуту, исчезали. В воздухе пахло цветами.
Лепестки порождала стационарная двухминутная трансфигурация из воздуха - если приглядеться магическим зрением, под потолком виднелась сетка работающего заклинания. Из хогвартских преподавателей такое было по мастерству только Ранкорну с Флитвиком. По залу порхали купидоны с почтовыми сумками в форме бархатного алого сердца, обшитого по окружности такой же алой атласной лентой, и выглядели они как пикси, только розовенькие. Купидоны снабжали учеников открытками, а затем разносили поздравления адресатам.
Задержавшись со взаимными поздравлениями, мы пришли на завтрак чуть ли не последними. Зал был полон, ученики оживлённо галдели и строчили открытки, чтобы отдать их зависшим в ожидании купидонам. Как только мы уселись на свои места, вся эта розовая порхающая стая встрепенулась и устремилась к нашему столу. На нас четверых просыпался град валентинок - досталось и Диане с Тедом, и Ромильде, и мне. Я ревниво подсчитывал валентинки Ромильды, она точно так же считала мои, мы вдруг встретились глазами и рассмеялись, догадавшись, что ведём себя одинаково.
Я глянул на стол перед собой и ошеломлённо замер. Весь мой столовый прибор, пока еще пустой, был погребён под горой валентинок. Их было не меньше полусотни, Локхарт сдох бы от зависти. Пока я пялился на них, сверкнула вспышка, а затем щелчок - гриффиндорский папарацци Колин Криви собирал компромат. Под моим грозным взглядом его как ветром сдуло, и он помчался фотографировать дальше. Не нужно быть пророком, но когда-нибудь он здорово нарвётся.
Мой взгляд вернулся к валентинкам. Нет, это не могло быть всерьёз. Это или сговор, или кто-то разыграл меня. Я пристально оглядел столы, чтобы распознать шутников по довольным физиономиям, и обнаружил, что на меня заинтригованно смотрит весь зал, включая преподавателей. Ладно, потом разберусь, Тед еще на втором курсе научил меня заклинанию распознавания авторства, если записка не защищена. Вынув палочку, я шевельнул ею, активируя загрузку - и горка валентинок быстрым ручейком втянулась в кольцо. Затем я отдал мысленную команду домовикам положить мне завтрак и принялся за еду, вполглаза посматривая на соседей по столу.
Слизеринцы тоже вернулись к еде. Кэс Уоррингтон, сидевший напротив за несколько мест от меня, поймал мой взгляд и весело воскликнул:
- А ты популярен, Гарри!
Весь стол дружно поддержал его смехом и шуточками. Не веселился только Драко. Кучка валентинок была и у него, не такая уж маленькая, у других и того не было, но она не шла ни в какое сравнение с моей. И, похоже, Малфой-младший окончательно встал перед фактом, что в компании со мной он был куда популярнее, чем сам по себе.
26.
К валентинкам я вернулся только на следующий вечер. День Влюблённых был праздничным, не до этого было, а после ужина у нас в общежитии состоялась ещё и гулянка. Но шутников нужно было знать поимённо, поэтому я отложил дела и взялся за проверку нарядных открыток в форме сердечек с кружевными позолоченными каёмочками.
И что же выяснилось? А не было никаких шутников. Чуть ли не каждая ученица сочла своим долгом осчастливить меня валентинкой. Про некоторых я точно знал, что у них были свои парни - значит, это было что-то вроде подношения всеобщему кумиру. Мне оставалось немного, когда вернулся Тед с газетой в руке, выходивший в гостиную.
- Ну что там у тебя? - полюбопытствовал он, кивнув на кучки валентинок передо мной.
- Вот эти надушены приворотными зельями, - я указал на дальнюю кучку, - а остальные я рассортировал по факультетам. Романтические признания и предложения, но больше просто комплименты, отметились почти все девушки Хогвартса.
- И Грейнджер? - спросил он с весёлым изумлением.
- В этих нет, думаю, что и в оставшихся не будет. Но от Панси записочка есть, хочешь глянуть?
- Зачем? Глянь лучше ты, я специально принёс.
Тед протянул мне газету, оказавшуюся вечерним номером "Ведьмолитена". На первой полосе красовалась большая цветная колдография. Анимированная. Моя.
На ней я сидел за слизеринским столом, обсыпанный бело-розовыми лепестками, и с ошалелым видом таращился на груду валентинок, похоронившую мой столовый прибор. Затем я на колдографии сдвинул брови, неспешно повернул голову на камеру и недобрым взглядом потревоженной мантикоры уставился прямо в кадр. Во взгляде отчётливо читалось: "Шевельнёшься - убью."
- Убью, - подтвердил я. - Этого Криви я убью.
- Давай не сейчас, сюзерен. Тебе еще повезло, я бы даже сказал, что совсем неплохо получилось. Все женщины Британии наверняка в восхищении.
- Я никогда не пойму их, этих женщин.
- От тебя и не требуется, оставь это мне.
- Ладно, верю на слово, но Криви нужно приструнить. Вконец обнаглел.
- Я постараюсь вразумить его. Мелкий паршивец неплохо заработал на тебе без твоего согласия. Финч-Флетчли говорил, что у маглов за такое засудят, значит, и у нас можно.
- Это вряд ли, у нас нет таких законов.
- Тогда у нас есть грубая сила, которая в своём праве как раз потому, что их нет. Получать деньги вместо неприятностей благодаря согласованию репортажей с их, хм, жертвами - уж это он должен понять, все писаки это понимают. Если получится вразумить и приручить Криви... на Скитер он, может, и не потянет, но скандальные способности у него есть. Ты посмотри на обороте, там репортаж с его колдографиями из Хогвартса.
На обороте была статья про День Влюблённых в Хогвартсе. Писал не Криви, его была только съёмка. Первой мне бросилась в глаза колдография Невилла, наследник Лонгботтомов стоял там перед хаффлпаффкой Ханной Аббот и бережно держал её за руку, правой за левую. Оба, смущённые и раскрасневшиеся, смотрели друг на дружку с обожанием. Похоже, Невилл наконец-то собрался с духом для решительного шага.
Я хмыкнул про себя. Вот кто пойдёт со мной убивать Криви, если понадобится. На другой колдографии, снятой со спины, Блейз Забини украдкой щупал задницу Панси Паркинсон, сидевшей рядом с ним за слизеринским столом. Нет, Забини убивать репортёра не станет - после обнародования такой колдографии Панси если и выйдет замуж, то не выше, чем за этого мулата. Зато отец наверняка выпорет свою единственную дочурку.
Остальные колдографии были примерно такими же. На каждой были запечатлены парочки старшекурсников в компрометирующих обстоятельствах. У парня был и верный глаз, и чутьё на ситуацию, и умение вовремя смыться. К концу просмотра я передумал убивать Криви, его и без меня найдётся кому грохнуть. Может, и не прямо в Хогвартсе, но после школы ему придётся нелегко, если он не жучок-анимаг. Такой талант нужно либо приручать, либо от него избавляться.
- Знаешь, этого Криви надо подсунуть Джастину, - сказал я Теду, возвращая газету. - Криви - отважный гриффиндорец, а мы с тобой - коварные слизеринцы, к Финч-Флетчли он скорее прислушается. К тому же они оба выходцы из маглов и лучше поймут друг друга, а Джастину с его планами такой талант пригодится.
- А тебе?
- Я не уверен, что мне понадобится собственный желтописака, а такую личность без нужды лучше не держать слишком близко. Договорюсь насчёт Криви с Джастином, если у них дело сладится, да и со Скитер у меня неплохие отношения.
- Ты передумал лезть в политику?
- Не прямо сейчас. Пока у меня есть дела поважнее, а с рекламой нашего бизнеса справится и Джастин.
Какое-то время Тед не отвечал, оценивая моё предложение.
- Вообще-то хороший вариант... - задумчиво протянул он - и наконец заключил: - Даже отличный. Я подкину Финч-Флетчли идею.
К концу недели Тед доделал своего первого паучьего голема. Так скоро, потому что у него уже имелись родовые наработки. Еще на зимних каникулах, когда я написал ему о покупке помещения под лавку, он порылся в родовых закромах и взял в Хогвартс три комплекта управляющих шаблонов на выбор - собачий, кошачий и паучий. Сам он рекомендовал паучий, и я доверился выбору специалиста.
Нотты издавна были мастерами големов и по магловской терминологии вполне заслуживали названия роботехников. Как рассказывал Тед, едва ли не четверть обширной родовой библиотеки Ноттов была посвящена этой теме и, за отсутствием детских сказок, была его единственным развлечением до Хогвартса. Големы на животной основе были её отдельным разделом, где большое внимание уделялось классификации и поведению животных, как волшебных, так и обычных, поэтому в таксономии и этологии Нотт-младший разбирался, как бог.
Для обычных животных управляющий шаблон делался на общие черты таксономического семейства, а затем уже настраивался на конкретный вид и задачу. Наиболее употребительными были шаблоны псовых, кошачьих и непарнокопытных, хотя у Ноттов имелись и другие. Волшебные животные различались сильнее, шаблон приходилось создавать для каждого вида. С акромантулами Нотты еще не работали, для паучьего голема Теду пришлось модифицировать шаблон паука-птицееда, но это всё равно было легче, чем разработка с нуля.
Первое испытание мы устроили в Выручай-комнате, потратив на него оба выходных. Сначала проверили управление големом, где каждый из нас с помощью пульта погонял восьминогую серебристую тушку по стенам и потолку, затем взялись за проверку и настройку автономного поведения голема. Я трансфигурировал человеческие манекены и заставлял их двигаться, Тед доводил до кондиции приёмы задержания злоумышленников, качество сонного яда и ловчей паутины, а наши леди поддерживали нас морально и следили, чтобы мы вовремя поели. Напоследок мы отладили систему распознавания "свой-чужой", оказавшуюся наиболее трудоёмкой, несмотря на то, что Тед знал, как это делается.