Такую работу не стыдно было показать комиссии, и я написал в гильдию артефакторов, что мы с Ноттом готовы сдавать экзамен. Теду оставалось наполнить рунной начинкой еще пять паучьих тушек, а также отладить их взаимодействие, но самое трудное было уже сделано. Пора было реконструировать будущую лавку.
Я еще в Хогвартсе тщательно изучил чертежи и зарисовки Диаса, продумал также порядок зачарования, чтобы не терять времени на месте. Первым шагом было расширение пространства лавки, которое выделялось полностью - покомнатное выделение могло привести к нестабильности чар. Затем полученное помещение разделялось на комнаты и, если нужно, на этажи. Мы размахнулись на торговый зал с подсобкой, подвал и жилой второй этаж.
За вечер я успел только наметить внутреннюю планировку лавки. Чтобы привести её в соответствие с дизайном, пришлось закупить стройматериалы и первую попавшуюся мебель, всё пристроить и расставить, а затем переделать по рисункам Эрни. Это в Хогвартсе можно создавать вещи из ничего, там трансфигурация поддерживается магией замка, а здесь она должна на чём-то базироваться во избежание нестабильности. Возни было много, но за неделю работы я управился.
Смотреть готовую лавку мы отправились впятером. Я и Эрни - как исполнители, Тед хотел удостовериться, правильно ли мы сделали сетку и укрытие для его големов, Невилл - как официальный глава предприятия, а без Джастина эта затея просто не могла обойтись. Все остались довольны, кроме Диаса, который окинул каждое помещение критическим взглядом и сделал мне кучу замечаний по оттенкам и пропорциям. Всё исправив прямо при нём, я не заметил особой разницы, зато Эрни удовлетворённо сказал: "Вот теперь совсем другое дело!"
Работа по наполнению лавки товарами тоже шла полным ходом. Никто из нас троих, отцов-основателей бизнеса "Лонгботтом и К", без дела не оставался. Пока я занимался помещением лавки, Невилл фасовал травы с семейных угодий и клеил на фасовку этикетки работы Эрни Диаса, а Джастин занимался учётом и закупал у маглов флаконы, которые предстояло переделать в фиалы для зелий - работа для Дианы с Ромильдой, потому что всё моё время предназначалось на варки. Больше привлечь к ней было некого - Тед был занят големами, а у Джастина банально не хватало магических сил.
Пока мы возились с пауками, мне пришлось ненадолго отвлечься в связи с неожиданным событием. На день святого Валентина, за два дня до слушания их дела в Визенгамоте, из камер предварительного заключения сбежали Бруствер и Тонкс. Беглецов хватились только наутро, им помог кто-то из тайных сообщников Дамблдора в аврорате.
Волей-неволей мне вспомнился Фоукс и заключённый в нём хоркрукс Дамблдора. С этим делом я непростительно затянул, руки не доходили, а с ним давно уже следовало разобраться безопасности ради. Я написал Солу Крокеру, и на встрече он мне сказал, что с уничтожением хоркрукса должен справиться Фиендфайр, который не повредит самому фениксу, но для выжигания нужно специально подготовленное место, которое не позволит вырваться ни фениксу, ни Фиендфайру.
К этому времени я уже принял решение по Фоуксу. Для содержания феникс требовал много магии, и если мне оно еще было под силу, то любого из моих друзей и союзников оно вынудило бы почти безвылазно сидеть в Хогвартсе, а у меня на роль фамильяра уже был Шшесс. Поэтому я пришёл к Солу с готовым предложением передать Фоукса в Отдел Тайн за малый фиал слёз феникса в год и за перо феникса по требованию, в разумных количествах. Сам я, разумеется, настоял на своём присутствии при выжигании хоркрукса, чтобы лично убедиться в его удалении.
Крокер вышел с моим предложением к начальству, мы заключили договор, и я передал контейнер с фениксом в Отдел Тайн. Мне сказали, что понадобятся предварительные исследования, а меня известят, когда у них всё будет подготовлено к выжиганию хоркрукса.
В середине марта я получил письмо из Отдела Тайн, что они готовы провести выжигание. Я захватил с собой тот самый обруч, с помощью которого искал хоркруксы Дамблдора, и к назначенному времени явился в министерский Атриум.
Крокер подошёл ко мне, одетый в мантию невыразимца. Представился, потому что в своих рабочих мантиях все невыразимцы одинаковы. Регистратор палочек встрепенулся при нашем приближении, но Сол только обронил: "Он со мной." Лифт спустил нас уровнем ниже, там мы прошли немного по коридору, закончившемуся дверью в Отдел Тайн. За ней оказался круглый, полностью чёрный холл с одинаковыми дверьми без табличек, идущими по периметру через равные промежутки. Холл освещали настенные факелы, горевшие неугасимым магическим пламенем.
- И как вы их только различаете, эти двери? - мой вопрос был чисто риторическим, но Сол на него ответил:
- Таблички есть, они видны через капюшон невыразимца. Но нам всё равно не сюда, это у нас внешние помещения, а выжигание мы будем проводить на базе в ритуальном зале, - пока он говорил это, мы дошли до центра холла и остановились. - Вашу руку, мистер Поттер.
Мгновенный рывок аппарации - и мы оказались в другом холле, приятного светло-бежевого цвета, ярко освещённом магическими светильниками. Там Сол подал мне мантию невыразимца, только светлее тоном, и сказал, что это гостевая и что без неё нельзя находиться на базе. Защита не позволит.
В ритуальном зале ждали только нас. Всё было подготовлено, Фоукс-птенец, зафиксированный магическими путами, лежал в центре пентаграммы размером на две трети зала. Он немного подрос - значит, его вынули из контейнера сразу же и что-то с ним делали. Четыре фигуры в тёмно-серых мантиях, дожидавшиеся нас, были совершенно одинаковы ростом и телосложением, и, как выяснилось чуть позже, разговаривали одним и тем же голосом. Особенность их мантий, не иначе.
О моём обруче невыразимцы знали, его наличие было оговорено в соглашении. Сразу же затребовали его, выспросили, как им пользоваться, обрушили на него лавину распознающих заклинаний, а затем каждый по очереди, включая тут же затерявшегося среди них Крокера, прямо сквозь мантию надел обруч себе на голову и проверил его действие на Фоуксе. Затем на обруч обрушились новые каскады заклинаний, из которых я узнал от силы десятую часть, и начались новые проверки на птенце. При этом экспериментаторы негромко переговаривались одинаковыми голосами о чём-то непонятном - половина их терминов была знакома мне только приблизительно.
Обо мне они вспомнили где-то через час, и то потому, что у них возникли ко мне вопросы. Пришлось подробно ответить им, что я делал с помощью обруча, как это происходило и на каком расстоянии действовало - и нет, я не знаю, распознаёт ли он хоркруксы других магов. Обруч делался на заказ, под конкретную задачу.
Само выжигание прошло очень буднично. Пентаграмму накрыли барьерным куполом, пятёрка невыразимцев встала на концы её лучей и активизировала под куполом мощный Фиендфайр. Внутри бушевало, а снаружи даже не потеплело.
Перед выжиганием я надел обруч на себя, тоже прямо сквозь гостевую мантию. Сначала я проверил наличие хоркрукса в птенце, а дальше от меня требовалось сообщить ритуалистам, когда он исчезнет. Перестал он ощущаться примерно через минуту обработки адским пламенем, и я, как договаривались, просигналил об этом поднятой рукой. Тем не менее палили они феникса ещё столько же.
Затем они снова взяли мой обруч, и каждый снова проверил птенца на хоркрукс. Пытались выпросить артефакт себе, но я сказал, что он мне еще нужен, пока жив Дамблдор. Хоть старик в последний год и выглядел обессилевшим, но мало ли, вдруг он рискнёт и создаст ещё хоркрукс.
Я забрал у них освободившийся из-под феникса контейнер для особо опасных артефактов - недешёвая вещица, а при моём образе жизни ещё и предмет первой необходимости - и вернулся в Хогвартс. При расставании мы договорились поддерживать контакт - пока с этим делом не покончено, невыразимцы были заинтересованы во мне, а я в них.
Примерно в эти же сроки Джонс известил меня, что заказанная работа готова. Сама программа была закончена еще в начале февраля, но когда я передал Регулусу данные для вычислений, тот мгновенно сообразил, что они кардинально отличаются от обычных расчётов для родового поместья. И настолько впечатлился, что изменил правилам хорошего тона и в лоб спросил, зачем это мне нужно. Откровенничать было преждевременно, поэтому я ответил, что в свободное время занимаюсь фундаментальными исследованиями и что эти расчёты интересуют меня чисто теоретически.
Регулус даже не попытался сделать вид, что поверил мне. Внимательно изучив переданные ему формулы, выкладки и таблицы данных, он с нескрываемой иронией сказал, что он тоже теоретик-любитель, а здесь есть кое-что для него новое, поэтому он тоже займётся фундаментальными исследованиями и тщательно изучит, как всё это работает. Потому что цена ошибки ему не нравится даже в теории.
Рассудив, что ум - хорошо, а два - лучше, особенно если второй ум такой, как у Регулуса, я передал ему сведения по расчёту доменов, полученные от Ровены. И вот теперь, в середине марта, он снова связался со мной и предложил встретиться для обсуждения. Не просто отдать готовые расчёты - значит, ему было что обсудить.
Мы, как и прежде, встретились у него на работе. Я уже знал это место, поэтому просто аппарировал туда. Регулус сидел за рабочим столом, обложившись папками, половина из которых была его собственными, и был настроен на серьёзный разговор. После положенных приветствий он перешёл сразу к делу.
- Гарри, будет лучше, если ты полностью посвятишь меня в свой замысел. Смотри, как это выглядит с моей стороны: тебе попались расчёты родовой территории, ты решил, что их можно приспособить для обособления территории большего размера, и, с присущей твоему возрасту недальновидностью, захотел попробовать. Но здесь тот самый случай, когда размер имеет значение, потому что количество переходит в качество.
- А конкретнее, Регулус? - мы еще в прошлую встречу перешли на имена, потому что теперь я числился совершеннолетним.