У Эмань глаза округлились под очками.
— В смысле мы постареем? Мы ж вроде умерли и исекайнулись, не?
На этот вопрос Бай Цзе не ответил, потому что они уже достигли цели, и тяжёлые ставни ворот с трещанием и скрипами открывались, пропуская.
Хамуцо и Эмань ахнули: перед ними открылось великолепное каменное царство, величественный лабиринт узких, но ровных средневековых улиц, щедро усыпанный вкраплениями деревьев, статуй, алыми брызгами фонариков, цветной пастелью черепиц, уложенных как драконья чешуя. Сизыми лентами уложились каналы, гвоздиками среди механизма старинных наручных часов высились пагоды, монастыри, храмы. Упавшими монетками лежали площади, где стояли памятники или были раскинуты сады и фонтаны. А вдалеке, где земля поднимались горами, виднелись в дымке дворцы, которые казались фантастическими и игрушечными, настолько нереально они парили над этим клочком неземной земли.
Это была красота. Это была страна драконов. Никаких фабричных труб, никакого запаха бензина, никакой сажи, никакого столпотворения и хаоса. Гармония. Фен-шуй. Даос.
— Это ваш дом, — сказал им Бай Цзе. — Берегите его, храните его, не дайте ему измениться.
Через ворота прошли четверо, считая Бай Цзе.
1. В китайском языке число 49 созвучно с "умереть".
2. Мао Дзэдун — выдающийся китайский революционер, создатель КНР.
3. Лаоваями китайцы называют иностранцев с тем значением, что это люди, стоящие на другой ступени развития по сравнению с ними.
4. Большая часть описываемых существ действительно будет относиться к китайской мифологии, но автор не востоковед и просит прощения за возможные несостыковки.
5. То есть Конфуцием.
6. Название Эрлитоу — отсылка на одно из древнейших реально существовавших поселений на территории Китая.
7. Ципао — одежда, которая появилась в XVII веке после захвата Китая маньчжурами. Чаще представляет собой платье с короткими рукавами, хотя в более давние времена рукава были длиннее, но, в отличие от более древнего китайского платья — ханьфу — они подшивались.
8. Ёкаи — общее название сверхъестественных явлений из японской мифологии, чаще демоны.
9. Отсылка на "Клинок, рассекающий демонов".
II. Дао
Ученицы жили в Доме Мандаринок. Это был тот самый традиционный сыхэюань — "четыре дома один к одному равняются целому двору»: четыре домика, на крышах которых навеки застыл огненный каменный дракон, стояли рядом, обращённые фасадами внутрь, а в прямоугольном дворике был бассейн, где плавали утки мандаринки: яркие, рыженькие, пищащие, трясущие длинными перьями на задней части маленькой головы.
Во двор под звяканье колокольчиков, среди которых висели рыжие утиные перья и символ инь-янь, девушки вошли уже без Бай Цзе. Навстречу им вышли три молодые женщины с красиво заколотыми чёрными длинными волосами, подведёнными позолотой глазами и в традиционных ханьфу — длинных шёлковых платьях с большими рукавами. Ханьфу оказались пёстрые и рыжие, и женщины сами были похожи на уток мандаринок.
Хамуцо поспешила поклониться, Эмань же застыла, с интересом разглядывая необычные образы. Наверное, поэтому глаза женщины, бывшей впереди и выглядевшей моложе двух других, которые были близняшками, сердито прищурились.
— Видимо, совсем стали плохи дела на земле, раз её дочери не уважают никого и их манеры дурны, как у западных лаоваев!
Такое Эмань, разумеется, не понравилось.
— Ну извините, госпожа Как-вас-там, мне просто очень понравился ваш наряд, а я, между прочим, в этих вещах разбираюсь!
Лицо женщины исказилось.
— Моё имя Си Ши, меня назвали в честь красавицы, что красотой своей заставляла тонуть рыб[1]. И твоё высокомерие будет наказано, раз ты смеешь говорить такие вещи, когда на тебе лаовайская одежда!
Эмань побледнела скорее от ужаса, чем от гнева, потому что голос женщины был страшен. А Хамуцо довольно усмехнулась, однако гнев Си Ши обрушился и на неё.
— Остриженные волосы — признак бесчестья! А такую одежду не носят даже разбойники. Вы обе выглядите как позор Китая и своих семей!
Девушки поневоле склонили головы: слышать такие слова было очень тяжело, хоть они и не вызвали такого эффекта, какого ожидала Си Ши, а она ожидала слёз и покаяния, потому продолжила ругаться на девушек. У близняшек лица были беспристрастны. Первая женщина периодически слегка поворачивала голову в их сторону, словно ища одобрения.
Наконец Си Ши произнесла разгромленным в пух и прах Чан Хамуцо и Хонг Эмань:
— С завтрашнего дня вы будете узнавать, что значит быть достойными жителями страны драконов и что значит быть достойными их ученицами. Я буду вашей наставницей, а позже вы найдёте себе учителей. Вы сожжёте вашу негодную лавайскую одежду, вы проведёте в порядок позор на вашей голове, научитесь уважению и почитанию, и тогда, может быть, ваши пустые головы наполнятся хоть каплей мудрости. А мы позаботимся о том, чтобы вы сумели дать земле нужное благословение и не пустили бы в этот мир ещё больше тьмы.
Девушки полуоглушённо промолчали. Си Ши обернулась на двух женщин, те кивнули.
— Сегодня вы можете задать мне любые вопросы, но не больше трёх. С завтрашнего дня никаких вопросов, вы будете молча делать то, что я вам скажу. Говорить вы будете только "Да, госпожа Ши" и "Будет сделано, госпожа Ши". Итак, я слушаю. Задавайте.
Эмань посмотрела на Хамуцо, но та упрямо молчала, делая вид, что у неё нет вопросов.
"Солдафонка", — презрительно усмехнулась про себя девушка и осторожно спросила:
— Господа Ши, почему с востока пришли ёкаи? Разве сила драконов недостаточно велика, чтобы сохранять покой в этой стране?
Лицо Си Ши вытянулось, веки дрогнули, но две женщины за её спиной остались спокойными.
— Кстати, да: почему? — согласно кивнула Хамуцо к злорадству Эмани.
— О-Цуру... — произнесла Си Ши. Девушки довольно улыбнулись: голос у женщины стал тихим и неуверенным. — Она выдала себя за китаянку, но на самом деле она была японкой. Мы поверили ей и благословили не того. На земле начался геноцид китайцев японцами, а после разразилась война[2]. Затем она начала уничтожать драконов, наша защита ослабла, и чужеродные демоны вторглись в небесную страну, но мы мужественно защищались. — Лицо её снова стало раздражённым. — Ваши предшественницы могли бы всё исправить, но вместо этого они благословили Джеки Чана! И теперь тот, кто мог бы помочь Китаю, снимается в кино на потеху западным варварам!
Эмань не выдержала и засмеялась.
— Смотрю, Брюсу Ли тоже повезло!
Си Ши стала злой как чёрт. Другие обитатели Дома Мандаринок, которые, судя по всему, были кем-то вроде слуг или же гостями и теперь стояли поодаль, наблюдая за зрелищем, отошли подальше.
— Он и так был благословен, родившись в год дракона! Всё, ты задала сразу два вопроса, и у тебя с подругой остался только один, после чего вы перестанете вести себя как шуты!
Поскольку Хамуцо опять отмолчалась, вопрос снова задала Эмань:
— А бухать можно?
Женщины, стоявшие позади Си Ши, снисходительно улыбнулись. А зрители из Дома и вовсе захохотали. Си Ши поджала губы, но ответила, важно показав пальцем.
— Вкушать вино надобно среди дорогих людей испытывая уважение к ним и к земле, что вырастила виноград, ячмень и рис и наполнила их соком. И отвратителен и низок тот, кто предаётся этому в одиночестве, не зная никакой меры!
— То есть бухать одной нельзя, а в компании можно, при этом обязательно добавить: "Спасибо, чувак в лодке, за водку, а мужику на разливе за то, что морда в пиве"? — уточнила Эмань.
Вокруг неё опять захохотали, даже Хамуцо улыбнулась, но тут же постаралась это скрыть.
— А вот это уже четвёртый вопрос, — презрительно бросила Си Ши и указала рукой на раздвижную деревянную дверь, обтянутую бумагой. — Прошу, обустраивайтесь. И помните, что вы китайские женщины, ученицы драконов, а не куртизанки с Британского Гонконга.
— Гонконг давно китайский, мы прогнали англичан, — проворчала Хамуцо.
Вскоре униформа и "лаовайские шмотки" сменились простыми по крою и узору ханьфу, вместо сапог и босоножек на обмотанных тканью ногах очутились туфли. Эмань стёрла косметику и завязала хвостики в пучки. Хамуцо не могла никак завязать свои волосы и потому просто повязала на голову ленту.
Их поселили в одной комнате, где был маленький шкафчик и два матраса на полу. Бродить по городу им не разрешили, да и вообще Си Ши сказала, что они пока не имеют права покидать Дом Мандаринок, так что остаток дня Эмань залипала в телефоне, положив на окно зарядку на солнечных батареях, а Хамуцо перечитывала взятый с собой томик сочинений Мао Дзэдуна. Вечером в их дверь постучали и подали им ужин: лапша и рисовые лепёшки. Поев, девушки ещё немного потупили каждая над своим занятием, потом они сходили умыться и почистить зубы, после чего улеглись.
А утром начался ад.
Под вечер Си Ши 49 раз обошла пруд с мандаринками и столько же раз обошла сам Дом, чтобы успокоиться, и всё бормотала:
— Ни в земной, ни в небесной жизни я не видела таких неуклюжих
(после практики цигуна),
неумелых
(после попытки приготовить еду с использованием традиционной печи — хого),
неизящных
(после каллиграфии),
недостойных
(после чайной церемонии),
неблагодарных
(после церемониальной прогулки)
УЧЕНИЦ!
Мнение о двух девушках у неё сложилось следующее: Хамуцо слишком прямая, слишком деревянная и вообще ведёт себя как мужчина, но даже хуже, потому что и мужчины не лишены гибкости и изящества, а эта девушка подобна высохшему суку дуба. Эмань же ленива, мягкорука, рассеянна, дрябла. Такими темпами они точно не смогут сохранить страну драконов, и О-Цуру достигнет своей цели...
Си Ши обняла себя двумя руками.
О-Цуру... О-Цуру... Японский журавль[3]... Добрая, милая, звонкая, всегда поддерживающая её, она оказалась чудовищем. Прошло почти девяносто лет, теперь она злобная старуха, потому что не овладела техникой сохранения молодости, вот только это не помешало стать ей такой опасной. И вот эти две дуры — их новая надежда? Впрочем, ветер донёс слухи о третьей...