в психошок.
– Садитесь, господа, – проскрипел следователь. – Я – тайный советник Хирнесайд. Итак, вы утверждаете, что генерал Шертан сдал армию императору Альтену?
– Так точно, утверждаем, ваша светлость! – поклонился Николай и осторожно опустился на край стула, Рави последовал его примеру. – Сами видели! Бежать нам удалось чудом, лаортонцы прочесывали местность частой гребенкой.
Одновременно аарн лихорадочно считывали память инфернала, чтобы понять, как себя вести. Да и надеялись узнать, как добраться до «великого господина». Хирнесайд почувствовать этого не мог, не тот уровень – способен только жестко сломать обычного человека или высосать из него жизненную силу при помощи пыток. Однако инфернальные заклятия ничего хорошего в себе не несли, и Николай на всякий случай набросил на Рави дополнительную вероятностную защиту.
«Какая пакость… – эмообраз светлейшего исходил отвращением. – Не человек, а змея какая-то…»
«Хуже, – не согласился маг. – К сожалению, господин приходит к нему сам, к себе не допускает».
«Жаль… – огорчился Рави. – Справишься?»
«Легко. Он, кстати, собирается проверить нас инфернальным заклятием. Как себя вести в этом случае, знаешь?»
«Естественно. Но тошно копаться в памяти такой нелюди…»
«Да уж, крови на нем немерено, – буркнул Николай. – Но вот что интересно – он пытал и убивал только осужденных на казнь преступников. И хотел бы иначе, но господин запретил, а его Хирнесайд боится больше смерти. Кстати, мои подозрения оправдались. Здесь существуют два полюса развития. Потому-то для них возвышение Лаортона смерти подобно».
Империю держали в черном теле намеренно, боль и отчаяние лаортонцев служили пищей инферналам, давали им силу и энергию для магии. Но использовали они силу очень странно для служителей смерти – не устраивали вокруг кровавый беспредел, а наоборот, делали жизнь остальных шести стран континента богатой и безопасной, прилагая к этому массу средств и усилий.
– Прошу изложить вашу версию подробнейшим образом, господа, – от голоса следователя любому человеку стало бы страшно до онемения. Пришлось имитировать страх, чтобы инфернал ничего не заподозрил.
Николай начал говорить, рассказывая о дне битвы. По его словам, Шертан встретился с Альтеном перед битвой, о чем-то переговорил с ним, а затем объявил, что Кортанг с Лаортоном отныне союзники, так как власть в остальных пяти странах тайно захватили черные колдуны смерти. Услышав это, Хирнесайд вздрогнул и уставился на аарн пронзительным, недоверчивым взглядом, пытаясь понять, правду ли ему сказали. Однако офицеры выглядели полностью уверенными в себе.
– Почему вы не поверили командующему?
– Он в последние дни вел себя очень странно, постоянно вслух ругал короля и правительство, поддавшихся на чью-то грязную провокацию. Раньше генерал себе такого никогда не позволял. К нему то и дело прибывали гонцы, но не из Кортанга, а непонятно откуда. Мы оба служили в штабе, сами все это видели. Да и не только мы, многие офицеры не поверили Шертану. Их всех убили! На месте.
– Кто? – прищурился следователь.
– Лаортонцы, – уверенно заявил Рави.
– Это как же? – изумился Хирнесайд. – Как они оказались в ваших порядках?
– Вначале генерал разбил полки на небольшие отряды и приказал наступать очень странным образом по пересеченной местности… – горько сказал Николай. – А когда объявил о союзе, между нашими отрядами, как по волшебству, выросли лаортонские войска! Шертан просто завел нас в ловушку!
– Начертите мне диспозицию, – следователь положил перед офицерами по листу бумаги и карандашу.
Много времени на это не понадобилось, все детали были оговорены заранее, и нарисованное каждым отличалось только незначительными деталями, чтобы не выглядеть совершенно одинаковым. Хирнесайд изучил чертежи и выругался сквозь зубы.
– Как вам удалось уйти? – глухо спросил он.
– Мы находились вот здесь, – показал на чертеже Николай. – Как видите, тут был только один ряд лаортонцев, и не гвардейцев, а ополченцев. Поняв, что происходит, группа офицеров пошла на прорыв. Однако прорваться удалось только нам двоим…
Некоторое время Хирнесайд исподлобья смотрел на него, а затем прошипел несколько отвратительно звучащих слов. В воздухе разлилась гнилостная вонь, инфернальное заклятие развернулось и накрыло аарн. Если бы не защитная связка, заранее сплетенная Николаем, они бы уже корчились от боли. Но для мага инферно все выглядело привычным образом – люди вдруг напряглись и обмякли, их глаза стали похожи на тусклые пуговицы. Он удовлетворенно оскалился и начал допрос снова. Однако чем дальше, тем менее довольным выглядел тайный советник – даже под заклятием офицеры повторяли то же самое, что говорили раньше. Он выспрашивал мельчайшие подробности и мрачнел с каждым мгновением.
– Проклятье! – выдохнул Хирнесайд наконец. – Шертан все же предал… Но как он смог?! Я же лично допрашивал его перед отправкой войск и заклял на верность!
Он вскочил и принялся бегать по кабинету, не обращая внимания на напоминающих сомнамбул офицеров. Инфернал был растерян, он злобно ругался, понимая, что обязан будет как-то оправдать себя в глазах господина – ведь тот не поверит, что заклятие верности могло не сработать, решит, что Хирнесайд проявил небрежность. И поди докажи ему, что это не так! Слушать не захочет, накажет. А как накажет?.. Хоть бы только не казнил! Он покосился на полковников – на них, что ли, злость сорвать? Нет, пока не стоит, господин, скорее всего, пожелает сам допросить их. До того пусть поживут.
Однако что делать теперь? Еще раз атаковать Лаортон? А вдруг император сумеет и новую армию привлечь на свою сторону? Одну ведь сумел. Но как? Видимо, имперские колдуны, будь они неладны, постарались. Давно надо было их перерезать! Нагадили все-таки. Поток гавваха[10] из Лаортона уменьшается с каждым днем, еще немного, и он превратится в тонкий ручеек, которого едва ли хватит одному, а их семеро. Не устраивать же кровавые жертвоприношения в своих странах? Господин не позволит, скорее их самих удавит. Преступников тоже надолго не хватит. Как выжить?.. Видимо, придется отправить в империю отряды охотников-теней с приказом уничтожать магов, никого не жалея. Другого способа справиться с Альтеном нет, без поддержки колдунов он – ничто. Лаортон должен снова стать источником гавваха!
Покосившись на полковников, Хирнесайд щелкнул пальцами, и офицеры очнулись. Они не должны были помнить ничего лишнего, так уж создано это заклятие. Несколькими словами приказав им убираться, но не покидать столицу, тайный советник погрузился в невеселые размышления.
«Весело было нам… – протянул Николай, выйдя из штаба. – Семь инферналов держат за глотку весь мир…»
«Меня больше удивляет их господин, – эмообраз Рави подернулся дымкой задумчивости. – Обратил внимания на мысли Хирнесайда? Мол, господин скорее их самих удавит, чем позволит устроить в своих странах кровавое жертвоприношение. Интересно, почему?»
«Откуда мне знать? Но на инфернала это явно не похоже».
«В том-то и дело!»
«Но этот самый господин устроил кошмар в Лаортоне, – вздохнул маг. – Чтобы кормить своих подельников гаввахом. Придется подождать личной встречи с ним, до того я выводов делать не рискну. Советник считает, что господин обязательно пожелает нас допросить».
«Вот и прижмешь его, – усмехнулся светлейший. – Магу твоего уровня здесь противостоять некому».
«Да уж куда им, грешным! – неслышно рассмеялся Николай. – Чем займемся?»
«Белым Чертогом, – заявил Рави. – Странное здание. Очень странное. Люди идут мимо и не обращают на него внимания. Я вчера вечером наведался туда, пока ты город сканировал, так самому захотелось пойти по своим делам, едва сумел заставить себя остаться на месте. Взгляд соскальзывает. Кого не спросишь – храм какой-то. А какой, никто не знает. И знать не желает!»
«Хм-м-м… – потер подбородок маг. – Интересно! Надо поглядеть, может на нем какое-нибудь заклинание хитрое висит. Вроде полога невнимания или чего-то в том же духе».
Они не спеша двинулись к южной оконечности Каранги. Город был красив и богат, даже дома людей невысокого достатка радовали глаз добротностью и расписными стенами. На углу каждого квартала высилась белоснежная башенка, на вершине которой дежурили аккуратно одетые и вежливые стражники. Горожане выглядели сытыми и веселыми, аарн не заметили ни одного грустного лица. Мимо пронеслась стайка совсем юных девушек, заинтересованно стрельнувших глазами в сторону господ офицеров. Прошествовал важный купец в сопровождении нескольких носильщиков, несущих тяжелые сундуки с товарами. Прошла учительница, ведущая куда-то десятка полтора детишек. Рави то и дело считывал внешний слой памяти то одного, то другого человека и все больше удивлялся. Горожане уверены в завтрашнем дне, никто не голодает, у всех есть работа, за которую платят достаточно, чтобы безбедно жить.
Невольно вспоминались беспросветная нищета Лаортона, голод и безнадежность, отчаяние людей, неспособных накормить своих детей, просящих у родителей не конфет и мороженого, как здесь, а немного хлеба. За здешнее изобилие, похоже, заплачено горем Лаортона. Об этом говорило хотя бы то, что как только империя сумела хоть немного приподняться, ее тут же решили снова окунуть в грязь, отправили войска, чтобы снова сделать нищей. Этого нельзя допустить. Сам не зная, почему, Рави ощущал себя ответственным за Лаортон, Альтен тоже нравился ему – мальчишка далеко пойдет, очень талантлив и думает не о собственных удовольствиях, а о людях своей страны. Немаловажное качество для правителя.
Идти пришлось около часа, прежде чем они оказались на проспекте Каорта II Сурового, где большей частью располагались особняки богатых негоциантов и аристократов-землевладельцев. Было и несколько церквей, за одну из которых горожане и принимали Белый Чергог. Однако церковью он не являлся – служб в нем не проводилось, но никто почему-то не обращал на это внимания. Стоит себе и стоит. А выглядело здание необычно – три соединенные в единое целое невысокие башни строгих очертаний из белого полупрозрачного камня. Каждую увенчивал шпиль, на который был насажен украшенный с двух сторон крестами светло-серый шар.