Первые гиперторпеды рванулись с обеих сторон. За ними двинулись эсминцы, рейдеры и средние крейсера. Мета-корабли и дварх-крейсера пока остались на месте, осторожно присматриваясь к изменяющимся построениям друг друга. По неуверенным эволюциям вражеского флота Мерхалак понял, что Говах явно озадачен его необычной тактикой и никак не может понять, чего он добивается. Отлично! Вот вам еще один сюрприз, господин дварх-адмирал! Четыре веретена мета-кораблей вдруг резко разошлись в стороны, их очертания смазались и… они оказались посреди порядков Аарн, тут же начав прицельно отстреливать дварх-крейсера, избегая огня канониров главных калибров боевых станций. Микропульсации! Наконец-то инженеры сумели добиться от древних двигателей мета-кораблей возможности совершать микропульсации, откалибровав их открытые гиперконтуры так, чтобы преодолевать небольшие расстояния – не более нескольких световых минут.
Аарн не растерялись, конечно, но потери первых минут сражения оказались для них непривычно велики, поэтому они осторожничали. Именно этого и добивался Мерхалак. Он отслеживал на планшете эволюции флотов, не особо вмешиваясь – капитаны и так четко знали, что им делать. Так, Говах отправил большие силы на перехват стремящихся к планетам эскадр. Еще немного, и можно начинать прорыв. Дождавшись нужного момента и убедившись, что гипершторм окончательно стих, гросс-адмирал отдал нужные приказы и замер у планшета, нервно ломая пальцы. Теперь от него больше ничего не зависело.
Дварх-крейсера постепенно нагоняли идущие неглубоко мета-корабли, однако планеты тоже приближались. Там уже поняли опасность и лихорадочно готовились к отражению неожиданной атаки. Хотя глава СПД и объявил на всю галактику, что бомбардировок населенных миров не будет, но мало ли, лучше перестраховаться. Канониры орбитальных платформ закачивали энергию в накопители и юстировали гиперорудия, готовясь вести непрерывный огонь. Внезапно одна из эскадр мета-кораблей нырнула в глубокие слои гипера и исчезла со сканеров станций слежения. Аарн не сразу поняли, что преследуемый противник исчез и еще несколько минут неуверенно рыскали в близлежащем пространстве.
Эти несколько минут и решили все. Исчезнувшая эскадра не пошла к планете, к которой следовала, а повернула обратно и очень быстро оказалась у другой, куда шла вторая эскадра, тоже нырнувшая в глубокие слои. Вскоре обе они оказались неподалеку от замершего в ошеломлении мира ордена, и мета-корабли обрушили массированный огонь на орбитальные платформы, превращая их в абстрактные конструкции. Аарн, конечно, отвечали, но врагов оказалось слишком много. Вскоре ни платформ, ни лам-истребителей на орбите не осталось. Мета-корабли окружили планету плотным колпаком, перекрывая все до единого взлетные коридоры.
Мало кто знал, что на одной из уничтоженных орбитальных платформ планеты Ларваль находилась не батарея гиперорудий, а пространственная лаборатория гиперфизики, руководимая Виктором Ломачинским. Сам Виктор в момент нападения как раз завершал эксперимент по пробою прямого канала в пространство Бета…
Сражение затихло: рисковать планетой, на которой осталось еще больше полумиллиарда аарн, Т'Сад не мог. Да, враги хорошо научились воевать, используя себе на пользу даже собственные недостатки. Как там зовут этого тиумского гросс-адмирала? Кажется, Мерхалак. Достоин уважения, талантливый флотоводец, скорее даже – к гению приближается. Сумел удивить.
Хотелось бы только понять, чего он добивается. Неужели тиумец не понимает, что орден своих в беде не бросает никогда и ни при каких обстоятельствах? Или понимает? Потому и захватил планету – в ином случае шансов на победу у него не было, несмотря на необычную тактику и использование глубоких слоев гипера. Это же надо было додуматься – сунуться вглубь Аарн Сарт силами всего трех атакующих флотов? Рисковый он человек.
– Т'Сад! – заставил дракона встрепенуться эмообраз лор-адмирала Кхорка, кряжистого сумрачного орка. – Мы потеряли Ломачинского вместе с его лабораторией…
– Что?! – едва не подпрыгнул дварх-адмирал. – Как это случилось?!
– Лаборатория располагалась как раз на одной из орбитальных платформ Ларваля, – вздохнул Кхорк. – А они все уничтожены… Мало того, Виктор почти прорвался в пространство Бета. Поняв, что происходит, он сумел частично переслать материалы исследований Багу Бенсону, но далеко не все.
– Он навсегда останется в наших сердцах и наших душах… – опустил голову Т'Сад.
Немного помолчав, он спросил:
– Как думаешь, чего они добиваются? Я никак понять не могу.
– А кто их знает? – пожал плечами орк. – Зависли на орбите и ничего не делают. Чего-то ждут. О, погоди-ка!
Адмиралы дружно устремились к тактической голосфере. Собрав все свои корабли в компактный шар у планеты и подобрав истребители с штурмовиками, эспедешники внезапно ушли в гипер почти без разгона, причем, сразу на самые глубокие уровни.
– Сбежали… – непонимающе смотрел на сферу Т'Сад.
– Вот только куда?
– Неясно. Что говорят инженеры о возможности сканирования глубоких слоев гиперпространства?
– Обещают вскоре новую модель сканера, – недовольно буркнул Кхорк. – Скорее бы! До смерти надоело быть слепым и глухим!
Дварх-адмирал ничего не сказал, хотя был полностью согласен с младшим коллегой. С тех пор, как его сородичи научились нырять в глубокие слои и стали невидимы для обычных сканеров, все пошло кувырком. А сегодня выяснилось, что драконы успели передать свои разработки бывшим союзникам. Да и в тактическом плане эспедешники сильно выросли. Вся картина войны меняется. Но все же, чего они добивались? Почему так стремились к Давигу? И почему, поняв, что не добьются своей цели, при первой же возможности ушли? Придется хорошенько подумать.
Три человека вышли на середину небольшого зала с темно-серыми гранитными стенами, украшенными рядами непонятных символов, отдаленно напоминающих иероглифы. Но именно отдаленно. Здесь царила удивительная чистота, казалось, в зале убирают ежедневно, но одновременно же казалось, что в нем никого не бывало уже сотни, если не тысячи лет. У стен стояли непонятно из чего сделанные шкафы, как бы не каменные.
Николай осмотрелся и приподнял брови – все Хранилище опутывали сложнейшие защитные связки. Любого незваного гостя сотрет в порошок, если он не сильный маг вероятности – защита выстроена таким образом чтобы игнорировать ментатов и их спутников. Михаил Борисович тем временем соединял в единое целое обрывки каких-то древний плетений. Не сразу до Николая дошло, что это не обрывки, а составляющие единого целого. Какая странная техника плетений у местных магов! Ни Мастер, ни Кержак даже не упоминали ни о чем подобном. Он старался запомнить как можно больше – у бывшего приват-доцента явно есть чему поучиться.
Плетение стало цельным, раздался низкий гул и из пола поднялся постамент из белого камня, на поверхности которого медленно проявился барельеф, изображающий два полуторных прямых меча, чем-то напоминающих земные бастарды. А где же сами мечи? Присмотревшись, Николай сразу все понял – это и есть мечи. Еще один уровень защиты от профана. Михаил Борисович активировал следующее плетение, постамент покрыло белое сияние и… клинки возникли на нем. Тоже полностью белые. Маг было двинулся к ним, но голос приват-доцента заставил остановиться.
– Не трогайте их, если жить хотите!
– Почему? – удивился Николай.
– Магам не стоит касаться мечей Света, – вздохнул старик. – Сгорят на месте. Мы только хранили их для избранников, которые магами никогда не являлись. Не знаю, почему так, но это так.
– Ясно, – заговорил до того молчавший Рави и пошел к постаменту.
Он на мгновение остановился, задумчиво посмотрел на мечи Света, а затем взял их в руки. Мечи тут же засветились мягким белым светом, весь мир, казалось, вздрогнул в этот момент.
– Ожили… – завороженно протянул Михаил Борисович. – Ожили! Значит, правда…
Он опустил голову и немного помолчал. Затем неохотно сказал:
– До этого момента еще не верил, что Вертен предал меня. Но раз мечи ожили, все ясно… Что вы собираетесь делать?
– Отлавливать этого вашего Вертена, – проворчал Рави, внимательно осматривая мечи в своих руках. При его росте и размерах они казались игрушечными. – Надо призвать его к порядку. Я лично предпочту уничтожить инферналов, иначе это зверье не остановить.
– Это вам решать, – помрачнел старик. – Как только мечи Света оживают, Братство отходит в сторону. Но прошу учесть, что когда вы исполните то, что были должны, мечи снова уснут.
– Благодарю за информацию, – покосился на него светлейший. – Теперь главная задача – отыскать инферналов. Думаю, они тоже ощутили активацию мечей и могут попрятаться.
– Ничего они не ощутили, – криво усмехнулся Михаил Борисович. – Здесь такая защита стоит, что некромантам не по зубам.
– Тогда все еще проще, – в глазах Николая загорелись смешинки. – Нам в гостиницу как раз прислали гонца, чтобы завтра снова пожаловали в штаб – кто-то еще желает допросить выживших. Думаю, это как раз «великий господин» и пожаловать изволил. Вы помните, как он выглядит?
– Естественно, – пожал плечами старик.
– Представьте себе, пожалуйста, его лицо.
Аарн считали из памяти Михаила Борисовича внешность Вертена и переглянулись. Очень похож на грифа-стервятника – кривой нос, длинное лицо и внимательные желтые глаза. Плюс – совсем не подходящая ко всему этому добрая улыбка. Странное сочетание. Но, в конце концов, неважно – пророчество гласит, что все будет в руках обладателя мечей Света, что именно ему предстоит одолеть Зверя.
На следующее утро Рави с Николаем в образе кортангских полковников снова стояли перед зданием генерального штаба. Понятно было, что к «великому господину» их с оружием не пустят, поэтому мечи Света пришлось замаскировать при помощи сложного вероятностного плетения, которое не в состоянии заметить ни один инфернал.
В уже знакомом кабинете их ожидали двое – Хирнесайд и высокий человек с желтыми глазами, одетый в шерстяной сюртук. Аарн незаметно переглянулись – похоже, перед ними тот, кто нужен. Однако ошибки допускать было нельзя, и они тут же погрузились в верхние слои памяти желтоглазого, стараясь отслеживать только факты – не то еще в психошок впадешь, инфернал, как-никак. Вскоре стало ясно, что перед ними действительно Вертен. Он же – «великий господин». Попался, голубчик!