венных способностей членов общества. Ну как, любопытная картина?
Лаккамири, январь 2010, Лориана Рава
Зима лишь поначалу страшила.
Сибирская обжигающая зима дарила массу развлечений и острых ощущений — а легкая теплосберегающая одежда амару и лицевые пленки хранили от обморожений. В первую же свою зиму в Лаккамири Лорин поняла — такого больше не встретишь нигде.
На Аруапе — главной площади — умельцы из детей и взрослых выстроили целый городок дивных ледяных скульптур, простоявший всю зиму, и во всех садиках высились снежные бабы, динозавры, змеи, рыбы или ледяные замки — кто во что горазд, народ словно соревновался в вычурности изделий. На Пятом уровне для малышей выстроили огромную крепость, с множеством ходов и выходов, с ледяными спусками, бойницами и башенками.
На лыжах гоняли ежедневно, вдоль всех дорожек поселка были проложены лыжни — в школу, на Аруапу или домой быстрее домчать на лыжах, чем тащиться пешком. А у озера, на скалах были устроены несколько горнолыжных трасс. Замерзшее озеро расчищено под каток, вечно заполненный радостной малышней и взрослыми, красиво летящими на серебряных лезвиях. Лорин ходила на каток и с мамой, та визжала, держась за руку дочки, но потом научилась неплохо скользить вперед и назад.
Были и другие развлечения — кое-кто купался в проруби, и "Чикка Хальту" через пару лет ввела это жестокое испытание в свою программу, но Лорин ледяное купание даже понравилось. Бегали же они босиком по снегу — и ничего. Иногда кидались снежками, но настоящих битв не устраивали — даже дети амару не отличаются особой воинственностью, и это занятие для них скучновато. Боролись и валяли друг друга в снегу. Закапывались в гигантские лесные сугробы, строили иглу и жили в них, играя в эскимосов, катались с ледяных горок, горочек и гор — на попе, на ногах, на санках, на дощечках, на чем попало.
Катались на санях, запрягая лошадей, на санках, на снежных досках, играли в традиционную амарскую игру, напоминающую хоккей (Лорин удивляло, что никто и не думал составлять отдельно мужские и женские команды). Все развлечения невозможно перечислить (а ведь еще не упомянуты домашние тихие удовольствия, когда за окном воет пурга, а в комнате пахнет дымком и еловым запахом, на столе — ореховое печенье, и в камине пылает огонь).
В ту первую зиму они еще не были "чикка хальту", они просто были компанией друзей — Лорин, Келла, Майта, Яван, Каяри. Хайлли еще не присоединилась к ним тогда, но и границы компании были размытыми, то и дело вместе с ними играли другие ребята, кто-то уходил, кто-то приходил. Лорин казалось, она знает уже всех ребят поселка.
Собак держали многие, но у Явана была целая упряжка — шесть восточно-сибирских чистокровных лаек; здесь в Лаккамири их разводили по всем правилам селекционной науки.
Запрягали полную упряжку, и по очереди играли в каюров — каждый объезжал озеро по накатанному санному пути; а иногда собак запрягали по отдельности, и каждая тащила только одни легкие санки с подростком-седоком. Устраивали гонки или длительные санные походы, играя в покорителей полюса.
Ван летел впереди всех на черно-белой Мухе — лайка была не то, что самой сильной, но усердной и неутомимой. Лорин достался светло-серый, похожий на волка Байкал, он мчал санки ровно, но если впереди него оказывался основной соперник — Баярд, норовил огрызнуться и вступить в драку, так что Лорин туго натягивала повод, не позволяя псу отклониться с пути. Мчаться было наслаждением! Последний отрезок пути шел под горку, санки разогнались, так что Байкал уже не тянул, а мчал, стараясь уйти от летящей сзади массы (Лорин чуть притормаживала, чтобы не покалечить собаку). Снег летел в лицо, перехватывало дыхание, на вкус снежинки были как мороженое, все неслось и вертелось кругом, Лорин визжала и кричала, не помня себя, не слыша, как рядом весело вопят друзья. Тормозила санки и лавировала, но в конце спуска Байкал рванул в сторону, и Лорин неожиданно перевернулась — и и опомнилась, уже валяясь в сугробе, снег набился за шиворот, в рот, в нос.
Хохоча, плюясь снегом, девочка стала выбираться на дорожку, но это было не просто. Кто-то протянул ей руку, и, уцепившись за нее, Лорин вскочила. Это был Каяри, веселый и разгоряченный после гонки, он тут же начал отряхивать девочку от снега, но кто-то сзади налетел на него, и Каяри не удержался, схватился за Лорин, и все они втроем — Лорин, Каяри и неизвестный налетчик — мигом очутились в сугробе. Байкал, освобожденный хозяином от упряжи, бросился на них, пытаясь лизнуть кого-нибудь в лицо, кто-то кричал с дорожки, и все трое барахтались в сугробе, не давая друг другу встать. Налетчиком оказалась Келла, и едва Лорин вылезала из кучи малы — подруга немедленно подсекала ее и валила снова в снег. Лорин не оставалась в долгу.
Яван освободил остальных собак, и вскоре уже все пятеро друзей весело боролись в снегу.
Потом отряхивали друг друга, вытрясали снег из валенок и капюшонов, рукавов и карманов, хохотали до колик, снова швырялись снежками и наконец поуспокоились.
Шли вместе по заснеженной дороге, тащили за собой легкие санки, а собаки бегали вокруг, деловито обнюхивая следы. Лорин почти не слышала, что говорят ребята — зимний лес был нереально прекрасен. Белизна казалась нездешней, а тонкий узор древесных ветвей, покрытых снегом, на фоне голубого неба — словно сказочные чертоги. Как у Майты — Майта сочинял сказки про дворцы, принцесс, королей, гномов и эльфов. Но в этих снежных чертогах, должно быть, живут особые, снежные эльфы, эльфы-льдинки. Их одеяния искрятся, но тают на солнце.
— Лорин замечталась, — Ван толкнул ее в бок.
— Тебе хорошо! — ответила Лорин, — а я раньше такую красоту только на картинках видела.
Ван, родившийся в Лаккамири, рассмеялся. Они подошли к ручью, одному из притоков Верхнего.
— Пошли по льду, — предложил Майта, — быстрее!
Через ручей был переброшен мостик, сейчас замерзший, обрамленный сверкающим кружевом льда. Обычно, летом надо было перейти через этот мост и дальше, по спиральной дороге подниматься к поселку.
Но почему бы действительно не пройти по зимнику?
Ребята с гвалтом скатывались с откоса на лед ручья.
— Осторожно! — крикнул Яван с беспокойством, — там где-то ключ!
Лорин разогнала санки, вскочила на них и помчалась по руслу ручья вперед, двое собак с лаем сопровождали ее, и Лорин услышала визги и вопли ребят — они разгоняли свои санки и следовали за ней. Ей вдруг стало весело, так весело, что даже смеяться и кричать не хотелось, а только лететь по замерзшему руслу, по узкой снежной колее меж нетронутых белых склонов под неистово синим небом.
— Лори-ин!
Она не успела обернуться — санки снова набрали скорость, и Лорин прыгнула на них коленями и вцепилась руками, она мчалась вперед, но кольнула неясная тревога, и потом она увидела, что лед стал серым.
Потом земля медленно провалилась вниз, и оглушительно залаяли собаки.
Лорин не успела испугаться, она просто плюхнулась куда-то, и холод не сразу охватил ее, а потом нырнула с головой, и вот тогда тысячи ледяных игл пронзили лицо и воткнулись в легкие. Лорин забилась и вынырнула с криком. Ухватилась за тонкую кромку льда перед носом, подтянулась — и лед обломился, Лорин снова ушла под воду. Теперь ее плащ промок и сильно тянул вниз, Лорин забарахталась, стягивая рукав, и снова нырнула, на миг ее охватила паника, показалось, что она уже не выпутается из этих рукавов, Лорин забилась… Здесь же не может быть глубоко, подумала она. Даже Верхний поток не так уж… Однако она ни разу не достала дна.
Лорин вынырнула снова, уже без плаща, ее тело совершено онемело, но стресс прогонял боль.
— Лор! Лор, сюда!
С трудом держа лицо над водой, она увидела над кромкой льда протянутую ладонь. Лорин забарахталась и схватила пальцы спасателя. Это был Каяри — он распластался на льду, надеясь, что тонкий слой выдержит распределенную нагрузку. Каяри с силой потянул Лорин… и в следующий миг лед затрещал.
Каяри выпустил руку Лорин — теперь они барахтались в проруби вдвоем. Собаки лаяли, и что-то оглушительно кричали ребята.
— Сюда, сюда!
Каяри надавил на кромку льда, она сломалась, мальчик обернулся к Лорин, рванул ее за одежду, снова надавил на край… Потом Лорин увидела протянутую палку, схватилась за нее. Ее с силой потянули вперед, и наконец ноги коснулись дна.
Лорин встала, тяжело дыша, вцепившись в мокрый плащ Каяри. Теперь она видела — проталина во льду не так уж велика. Если бы она понимала, что происходит, могла бы сделать так же, как Каяри — ломать лед и выбраться на мелкое место. Но ей-то со страху показалось, она тонет в море.
— А ну-ка, снимай, — с нее потащили мокрый свитер.
— Там ключ, понимаешь? — объяснял Майта, — теплый ключ. Здесь ручей расширяется… и это место не замерзает никогда.
— Не такой уж он и теплый! — возразила Лорин. Келла накинула свой плащ ей на плечи. Мальчишки переодели мокрого Каяри.
— А ну, побежали, быстро!
По льду протока достигли Верхнего, теперь забранного надежным слоем льда, а потом выбрались на спиральную улицу города. Ближайшим оказался дом Лорин. Мама была в Хранилище. Рыжая кошка Клара вышла из укрытия, взглянула на ребят с легким презрением и мяукнула.
— Ну ладно, отогревайтесь, — сказала Келла, и дверь с легким щелчком закрылась. Каяри потянул девочку за собой.
— Пошли, нам надо в ванную.
От нагретой воды, молниеносно принесенной Верхним потоком, шел пар. Каяри нырнул в ванну с головой. Вынырнул, отфыркался, приглашающе махнул рукой.
— Ты чего? Идем. Заболеешь же!
Вода пахла горьковатыми травами. Лорин медленно стянула рубашку через голову. Ее вдруг затрясло, хотя в ванной стояла теплынь.
— Ну ты чего, Лор? Раздевайся и прыгай.
Лорин подошла к ванной в трусиках и мокром лифчике и прямо так, одетая, осторожно спустилась в воду.
Каяри не стал это никак комментировать, только блаженно вытянулся в воде, положив голову на бортик. Ванна была велика — маленький бассейн, и Лорин улеглась валетом, наслаждаясь ароматным теплом.