Роса обожгла босые ноги. Девочка подпрыгнула и наутек пустилась бежать через сад, легко перемахнула низкий кустарник, едва не въехала в крапиву, и наконец выскочила на длинный луг, с обрывом между четвертым и пятым городским уровнями. От бега она уже разогрелась, и пошла тише, стараясь не хрустеть ветками, перекатывая босую ступню с пятки на носок, настороженно приглядываясь к кустарникам.
Как Лорин ни старалась, удар обрушился внезапно. В кустах справа что-то шевельнулось, девочка пригляделась, с облегчением заметила соседскую серую кошку — и тут над головой свистнуло, она мгновенно отскочила, но палка успела скользнуть по плечу, содрав кожу. Лорин уже стояла в боевой стойке, и сумела уйти от второго удара, поднырнув противнику под руку. Это был не кто иной, как Каяри, а хуже него, пожалуй, только Хайлли; юноша отбросил шест — иначе поединок превратился бы в избиение, и они начали быстрый спарринг. Каяри работал осторожно, и Лорин удавалось ускользнуть от него, но они взяли слишком быстрый темп, и через пять минут девочка начала задыхаться.
Каяри сделал сбрасывающий жест руками. Они остановились и совершили ритуальный поклон.
— Ты совсем сдурел? — сердито спросила Лорин, — а если бы голову разбил?
— Но ведь не разбил же, — возразил Каяри. Подошел к ней и взял за плечо, рассматривая ссадину, — ничего. На второй ступени будешь контролировать обстановку.
Они двинулись дальше по лугу, босые, одетые лишь в короткие штаны и таша — запашные открытые рубашки. Навстречу им из утреннего тумана возникли четыре долговязых, тонких фигуры. За спинами у Хайлли и Явана болтались боевые шесты.
— Ками! — тихонько сказала Лорин, все остальные поздоровались молча и по-своему, вскинув скрещенные руки над головой. Постояли тихонько, глядя друг на друга — будто не расстались только вчера вечером.
— Давайте разминку, — негромко предложила Хайлли. Без лишних слов молодые амару начали заниматься.
Лорин была среди них единственной, кто не вырос в амарском поселении, она попала сюда лишь два года назад. Каяри тоже не родился здесь, но его привезли четырехлетним. Он продвинулся в ятихири — физической культуре амару — дальше других, имел уже вторую ступень и готовился сдать на третью; заглядеться можно на его совершенное тело, танцующие под кожей ровные мышцы, закручивающие парня в невероятные узлы — всего лишь ради разминки.
Не отставала от него и Хай, рожденная в имата, высокая, легкая. Она была одного возраста с Каяри, и тоже собиралась вскоре сдавать экзамен. Темп ее движений был так высок, что невозможно ни отследить, ни повторить. Остальные — плотный медлительный Яван, шустрая тринадцатилетняя малышка Келла, хрупкий Майта — двигались медленнее, но тоже легко и красиво. А разминка Лорин напоминала самую обыкновенную гимнастику.
В прежней жизни это огорчало бы девочку. В прежней жизни она ненавидела уроки спорта, потому что на них была хуже других. Сейчас это не имело значения — хуже-лучше; она наслаждалась движением, кровь разгонялась по жилам, тело весело звенело. Ей удалось сделать стойку на голове и даже немного пройти на руках, о чем она раньше и не мечтала.
После разминки ребята разделились на пары и начали тренировку. Лорин досталась Келла. Девочки не давали друг другу спуску, и два раза Лорин удалось даже задеть Келлу.
Рядом рубились Хай и Каяри, шесты опасно свистели в воздухе.
Наконец спарринги прекратились. Тяжело дыша, айахо поклонились друг другу. Потом рассмеялись и кинулись обниматься, приветствуя друзей, радуясь новому наступившему утру.
Их сверстники, родители еще спали, городок погружен в сонную тишину. Лишь кое-где взлаивали беспокойные псы, да начали крик третьи петухи. Лорин наслаждалась свежестью, мириадами блестящих цветных искр росы на траве, ало-золотым гигантским шаром, всходящим на розовый небосвод.
Можно было, конечно, и не вставать так рано, а спокойно выспаться, выкупаться в подогретой воде и сесть за учебу…
Но Лорин вставала до рассвета всю зиму и бежала заниматься по снегу, во тьме — даже когда термометры опускались до минус пятидесяти. Встать рано весной, когда светло и всходит солнце, прыгать по молодой травке — детская игра для настоящего айахо. Только житель Сибири может по-настоящему оценить счастье тепла и лета.
Это началось у них около года назад.
С Майтой, Яваном и Келлой Лорин подружилась сразу. Еще когда ее звали Лаурой. Ребята приняли ее в компанию — вот и все. Здесь это очень быстро происходит. Келла была внучкой Анквиллы и Инти. Яван, Йанки Вайна, дружил с Каяри. Вообще здесь все относились друг к другу доброжелательно, и границы между ребячьими компаниями были не такие уж строгие — можно с кем угодно сыграть в волейбол, сходить на танцы, в Хранилище или на Аруапу, или попросить помощи в учебных заданиях, или вместе сделать лабораторный проект.
Первый год жизни в имата Лорин привыкала ко всему. Инти — восприемница — дала ей странное и тревожное имя — Лориана Рава, Огненная Заря.
Она привыкала к новому имени, и впервые собственное имя нравилось ей. Потом привыкала к маме, к тому, что мама вообще есть, и к тому, какая она, оказывается, чудесная. Лучше, чем Лаура когда-либо мечтала. Привыкала к нормальным людям вокруг — это было особенно трудно, никак не поверить, что люди здесь все — нормальные. Привыкала к возросшим нагрузкам в учебе. Можно было и меньше напрягаться, но Лорин хотела пройти Янтанью, экзамен зрелости, не позже восемнадцати, в крайнем случае, девятнадцати лет, как все, а значит, следовало поторопиться.
Требования к выпускнику амарской школы куда выше, чем к какому-то немецкому абитуриенту.
Но Лорин всегда нравилось учиться. И странно было видеть, что она не одна такая, что здесь ценится знание, можно поговорить с кем угодно на "заумные" темы, и все с удовольствием учатся.
В прошлом году, в светлый и длинный июльский вечер пятеро ребят собрались на двенадцатом уровне, в небольшой березовой роще. Они расселись на корявом покореженном стволе старого дерева, вокруг оглушительно звенели цикады, молодая черно-белая лайка Явана, с русской кличкой Муха, плескалась на мелководье Верхнего потока, охотясь на мальков.
— Дело серьезно, илас, — сказал Каяри, — вы помните, какой год на дворе.
Лорин поежилась. Эта мысль серьезно отравляла ей счастье. Во всем мире уже начали подшучивать и снимать дурацкие фильмы-катастрофы по поводу "предсказания майя". Здесь, в имата, знали все точно. Дело не в туманном искаженном предсказании, содержашем лишь намек на истину. Дело в расчетах, и до начала расчетного срока — совсем немного. Единственное, что утешало: 2012-й — это лишь начало опасного промежутка, очередной конец света наступит где-то на протяжении семи лет.
А может быть, и не наступит… мало ли, что могло случиться с тем автоматом. И ведь пока еще астрономы амару не отмечают ничего страшного. Так Лорин утешала себя. Слишком жутко думать о том, что скоро это зеленое, теплое, звенящее счастье будет взорвано — навсегда.
— Пугаешь, — заметила Келла, — мы-то что можем сделать? Мы еще дети.
Каяри перевел на нее взгляд.
— С автоматом Чужих — ничего. Суть того, что я хочу сказать — теперь наступление хальтаяты уже не туманное будущее. Это — почти настоящее. Уже почти завтра нам придется выйти в мир. В мир урку.
Лорин вздрогнула. Стоящий рядом Майта немедленно обнял ее за плечи.
Эта поразительная, непривычная чуткость амару друг к другу.
— Нам придется выдержать серьезное противостояние. И у нас не будет многих лет, чтобы подготовиться к нему, — продолжал Каяри, — вы знаете, что будет война. Кто из нас готов к войне — не абстрактно, а всерьез? Даже чисто физически?
— У нас есть ятихири, — заметил Яван.
— Янтанья — серьезный экзамен. Но этого мало! Нормой для совершеннолетнего считается первая ступень ятихири! А что она дает? Только здоровое сильное тело. Настоящих айахо среди нас мало.
Ребята потупились. Они все собирались сдавать Янтанью через три или четыре года — и знали, что смогут рассчитывать только на первую ступень ятихири. Даже чтобы добиться второй — нужно тренироваться на порядок больше. Лорин же сомневалась, что сможет сдать хотя бы на первую…
Они-то занимались ятихири с раннего детства! Мало того, они родились и выросли в имата, никогда не болели, всегда много двигались на воздухе.
— Брось, Кай, — возразил Яван, — кому сейчас нужна ятихири? Как говорят урку, Бог создал людей, а полковник Кольт сделал их равными. Имея нормальное современное оружие, можно обойтись без всякого рукомашества и дрыгоножества.
— Ну вообще-то стрелять тоже надо еще учиться, — самокритично вставила Келла, — а нас даже этому толком не учат.
Каяри соскочил с березы. Встал перед ними, словно собираясь выступить с докладом. Медленно обвел их взглядом. И заговорил.
— Вы думаете, мы превосходим урку во всем. Да, мы умны, да, мы создали земную цивилизацию и развили ее. Это основная, коренная наша ошибка — думать так и недооценивать урку. А ведь мы вовсе не сверхлюди, мы — обычные люди, наш интеллект ничем не выше урканского.
Лайка Муха выбралась из воды, прочапала наверх и уселась рядом с Каяри, преданно глядя на него и внимая его речи. Мимолетная улыбка скользнула по лицу мальчика.
— Нас на социалке учат управлять урку. Заранее. Мы привыкли видеть наших, поселковых урку, и думать, что все они примерно такие, и что мы легко с ними справимся. А это глубокое заблуждение. Есть вещи, в которых урку значительно сильнее нас. Ведь не случайно именно они завладели миром. Один на один, без техники, отдельный урку легко одолеет одиночного амару. Знаете, в чем сила урку?
— В нахальстве, — предположила Келла. Ребята зафыркали.
— Правильно, — спокойно согласился Каяри, — в нахальстве. Уверенности в своей непобедимости. В воле. Обычный урку с детства сражается за место в иерархии. В цивилизованных странах он делает это цивилизованно — учится, пишет резюме, устраивается на хорошую работу, подсиживает коллег, делает карьеру. Но как бы он это ни делал, он четко знает одно: жизнь — борьба, к цели можно и нужно идти по трупам, надо беспощадно давить соперников…