этот человек, - Стас кивнул на Молчацкого. – Совершенно не виноват! Здесьпросто какое-то недоразумение…
- Ну да! – усмехнулсяследователь. - По недоразумению он взял напрокат единственную машину, котораяне проверяется у нас на дорогах, заметьте, грузовую, затем, шутки ради закупилна целую преступную группировку бороды и усы, потом случайно при нем оказаласьбольшая сумма денег, полученная им неизвестно от кого и за что…
- Но ведь я же сказалвам уже, – устало напомнил Молчацкий. - Это мои личные деньги, с моего личногосчета в банке, которые я снял для того, чтобы купить то, что необходимо дляспектакля! Ведь это же все можно проверить!
- Проверим! - сугрозой пообещал следователь и с усмешкой сказал участковому: - Раньше говорили«Идем на дело», а теперь это называется «спектаклем!»
- А почему вы, собственноговоря, ему не верите? – возмутился Стас, уже догадавшийся, что тут произошлона самом деле.
Следователь еще болеевнимательно посмотрел на него:
- Ты хочешь сказать,что он говорит правду?
- Да, и готов былсвидетелем!
- А соучастником или дажеобвиняемым стать не боишься?
Стас вдруг скореепочувствовав, чем увидев, что плечо к плечу с ним встали Лена и Ваня, изо всехсил взял себя в руки и как можно спокойней, сказал:
- Во-первых, говоритемне вы! Я же вам не тыкаю? Во-вторых, я являюсь руководителем… то естьпомощником руководителя раскопок - по организации юбилея в селе Покровское!
Про юбилей знаю! –кивнул следователь. - Получили соответствующие указания обеспечить порядок. Нуи что с того? Что ты… вы хотите этим сказать?
Стас чуть приметным,но явно уважающим себя кивком принял поправку и ответил:
- А то, что Молчацкийявляется в свою очередь, моим заместителем. Он - режиссер-постановщик спектакляо временах древней Руси. И вчера вечером я поручил ему срочно, потому чтовремени до постановки осталось не так уж много, достать в области илирайцентре, меня не касается где, костюмы, подходящие декорации и весьнеобходимый реквизит.
Стас говорил, и виделперед собой не меняющее выражение лицо следователя, не подбадривающегокивавшего ему участкового, не вскинувшего на него глаза Молчацкого, а - крестна его груди. Невольно вспомнились слова прозорливого старца отца Тихона,который еще при жизни сказал ему: «Столько веков прошло, а Христос на нем – всёживой! И как это только люди этого не замечают?» И этот крест, эти слова,словно укрепляли его, и делали сильнее следователя и милиционеров.
- Так что поездка врайцентр с делом похищения плиты никак не связана, - наконец закончил: - И всеэто сделано по моему распоряжению!
- Простите, по моемураспоряжению! – послышался голос подошедшего Владимира Всеволодовича. – Этоведь я велел, чтобы все строго соответствовало исторической действительности! Атак как во времена Древней Руси и князья, и дружинники, и смерды носили бороды,то вот он и закупил их, на, как вы изволили выразиться, преступную группировку!Которая на самом деле является – нашей театральной студенческой труппой!
- И все мы готовыехать с вами свидетелями! – выкрикнула Лена,
- Да, как один! –дружно поддержали ее студенты.
- Ах, вот оно в чемдело!..
Следователь однимиглазами приказал снять наручники и хмуро спросил с облегчением потершегозапястья Молчацкого:
- Ну что же вы…Грамотный человек. Артист можно сказать…Сами не могли как следует всеобъяснить?
- А вы, простите, какследует, спрашивали? – с болью в голосе спросил тот и зябко передернул плечами.- Налетели, скрутили! Хорошо, я еще театральные мечи и половецкие сабли неуспел получить… А то бы вы меня за хранение холодное оружия сюда и везти нестали!
- Ты поговори-поговори!– снова стал строгим следователь. - И так под одним делом ходишь… Смотри, какбы второе к нему не приклеилось!
- Не приклеится!Закон парности только в археологии бывает! – подал голос Стас.
- Какое еще закон? –услышав знакомое слово, насторожился следователь, и, прочитав во взгляде Стасанасмешку, а во взглядах студентов и окружавшего канаты народа – радость оттого, что справедливость хоть здесь восторжествовала, приказал участковому:
- Ладно! Поехали!Нечего нам пока здесь больше делать…
2
- Вот видите, всесходится! – воскликнул Стас.
Воспользовавшись тем,что Владимир Всеволодович с Валентином пошли уточнять порядок сегодняшнихработ, студенты взволнованно обсуждали происшедшее.
- Странно, почему онивдруг остановили храмовую машину? – вдруг недоуменно спросил кто-то. – Ведьникогда же не останавливали!
- Им явно кто-тосообщил! – уверенно предположила Юля. Только… я вот не знаю, кто... И зачем?..
- Зато я знаю! –вдруг сказал Стас и, посмотрев на ждущих от него объяснений студентов, понизилголос: – Антиквар.
- Но зачем?
- Чтобы повестиследствие по ложному следу и выиграть время!
- Антиквар? – как-тоне сразу откликнулся, услышав знакомое слово Молчацкий. - Это тот, что работаетв райцентре в магазине «Старинные вещи»? – уточнил он Стаса и встретив кивок,задумчиво проговорил: - Он действительно подходил ко мне вчера и просил оказатьнебольшую услугу – попросить через вас, Станислав, церковную машину. Буквальнона пару часов. И обещал за это приличное вознаграждение!
- А вы? – послышалосьсразу несколько поторапливавших, какого-то явно заторможенного Молчацкого,голосов.
- Что я… - сновапомедлив, ответил тот. – Разумеется, отказался… Понимаете, меня почему-то сразунасторожила сумма вознаграждения за такой пустяк – две тысячи долларов. Как-тобольше похоже на взятку!
Молчацкий ещепомолчал и сказал:
- Но, собственно,этот антиквар-то и подал мне мысль, попросить в храме эту машину – ноисключительно в наших театральных интересах!
- Вот видите, всесходится! – воскликнул Стас. - И главное – что они еще не успели вывезти плиту,и она наверняка где-то по-прежнему рядом!
- Ага, в палатке унашего завхоза! – усмехнулся Ваня, показывая на завхоза, который снова, с видомтелохранителя римского императора, стоял у своей палатки. И все, засмеявшись,пошли по своим делам.
Ваня с миноискателем- на раскоп номер два, куда послал его, очевидно, решивший начать сворачиватьработы на месте бывшего пруда Владимир Всеволодович.
Лена – на кухню.
Молчацкий, которому,и правда, стало немного нехорошо после всех этих потрясений – в медпункт, зачем-нибудь успокоительным..
А Стас – домой - кпьесе. Не замечая, что, шепнув Людмиле: «Ну, наконец-то он, вроде, теперьодин!» за ним тенью, скользнул Александр…
3
- Нет! – даже неслушая, сразу отказался князь Илья.
Еще тягостней сталона душе князя Ильи. Холодно. Сиротливо. Одиноко.
Не с охранником жебыло говорить ему о своей боли!
К счастью, почтисразу же после ухода Гориславы, в порубе появился молодой князь. Ладный,красивый, он, подойдя, положил ему на плечо руку и одобрительно кивнул нараскрытое Евангелие.
- Читаешь? Этохорошо! Значит, сам Бог рядом с тобой! – он посмотрел на удивленно взглянувшегона него князя Илью и пояснил: - Святые отцы пишут, что когда читаешь что-нибудьсветское, то словно бы говоришь с тем, кто написал его, а когда Евангелие – тоСам Господь говорит с тобою!
Он жестом выслал изпоруба охранника, и когда тот закрыл за собой дверь, с доброй улыбкой сказал:
- Я так и знал, чтоты откажешься. Просто у нее не было никакой иной надежды, и я не мог отказатьей.
Князь Илья благодарнокивнул.
- Но ты не думай, чтомы с отцом так просто отдадим тебя Борису Давидовичу! У нас хватит сил, чтобыпротивостоять даже князю Михаилу, если ему удастся уговорить его! – с жаромначал Мстислав Мстиславович. – Даже если… - он кивнул на обвязанную рукупленника и вдруг запнулся.
Князь Илья сразу всепонял, и сам пошел навстречу благородному князю:
- Не если, а - когдаБог покажет всем, что я виноват, - поправил он и спокойно продолжил. – То твойотец, по закону, просто обязан будет казнить меня.
- Но он можетсмягчить приговор! – возразил Мстислав Мстиславович.
- А ненавидящие менясмоляне? А любящий, чтобы все было по правде и совести народ? – напомнил емупленник. - Ведь об этом узнает вся Русь! Ты подумал, какая недобрая молва сразупойдет о известном своей справедливостью, славнейшим из всех князей? И чтобы ониз-за такого как я… - запнулся теперь уже он, и Мстислав Мстиславович,опять-таки с жаром начал:
- Но…
- Нет! – даже неслушая, сразу отказался князь Илья. На глаза ему попалось Евангелие, и онобрадовался его неожиданной подсказке: – Пусть все будет так, как должно быть.Я хочу Божьего суда!
Второй раз ужепроизнес он эти слова и первый раз вдруг подумал: а, может, и правда, этодействительно именно то, что он хочет?
Мстислав Мстиславовичс уважением посмотрел на князя Илью и тот, видя, что перед ним человек,которому со спокойным сердцем можно доверить самое дорогое, сказал:
- Об одном толькохочу тебя попросить!
- Сделаю все, чтотолько в моих силах! – клятвенно прижал ладони к груди молодой князь
Князь Илья снезаметным вздохом посмотрел на дверь, за которой навсегда ушла из его жизнилюбимая, и попросил:
- Отвези Гориславудомой. Сам. Лично. И упроси отца написать такое письмо, чтобы примирить ее со