сразу бы все и выяснилось!
- А до этого?
Александр кривоусмехнулся и, передразнивая голоса оперативников из телевизионных сериалов,прокричал: - Всем лежать! Лицом в асфальт! – Хотя… - задумчиво произнес он. –После этого ему и грима для избитого половцами беглеца не понадобилось бы!..
- Ладно! – остановилего Стас. – Давай сюда свою технику.
- А может, я сам? –осторожно предложил Александр.
- Как говорится, сосвоим уставом в чужой монастырь не ходят! – остановил его Стас, сам подключилтелефон Александра к своему компьютеру, совместил их, настроил и сказал:
- Ну, а теперьпоказывай, где у тебя там плита?
Александр умело поработалс кнопками чужого компьютера, и на экране один за другим показались три снимкаплиты.
- Есть, скопировано!– кивнул ему Стас, но тут Александр, словно по инерции, показал еще один кадр,и он вдруг прищурился: - Погоди! А это еще… что такое?
- А! – с деланнымравнодушием махнул рукой Александр. – Не обращай внимания! Это так - личное…
Но Стас опытнымвзглядом компьютерщика успел разглядеть в мелькнувшем кадре что-то такое, чтозаставило его вздрогнуть, и пробормотал:
- Постой-постой! Этотвое личное, кажется, и меня касается…
- Да не надо тебеговорят! – Александр сделал попытку отключить фотоаппарат, но как-то не оченьнастойчиво, и Стас без труда вернулся к заинтересовавшему его кадру.
Вернулся и замер. Наэкране любимого компьютера – в этот момент он был готов просто разбить еговдребезги - появилась фотография… целующихся Лены и Александра! Сомнений небыло: ее светлые волосы, ее юбка, а главное – ее кофточка с очаровательнымиутятами…
Стас оглянулся ибеспомощно посмотрел на Александра…
- Я же говорил, неследует тебе этого видеть… - уже решительно забирая свой фотоаппарат, словноизвиняясь, пробормотал он. - Тем более у вас с ней серьезно. А у меня это с нейеще до твоего приезда сюда было!
- Что это? Что именно- было? – растерянно переспросил Стас и услышал тихое, но громче самогострашного удара грома слово:
- Как это что? Всё!
Александр недоуменно– мол, как это взрослый парень может не понимать таких очевидных вещей -посмотрел на Стаса и продолжил:
- Она, конечно, какобычно бывает, после этого, сразу в слезы, в упреки…Зачем, мол, ты это со мнойсделал? Дескать, я другого, то есть тебя люблю. А это все так – солнце, небо,река, одним словом – затмение… И с тех пор просто видеть меня не может!Говорит, еще раз подойдешь, так просто убью!..
- Иди… - деревяннымигубами остановил его Стас.
- Что? – осексяАлександр.
- Уходи… – повторилСтас. - Потому что я тоже сейчас не могу тебя видеть. Не могу и не хочу.
- Ну, ладно… Прости,конечно, я все понимаю…Тогда я и правда пошел! – почти на цыпочках направился кдвери Александр и уже с порога, разрешая, наконец своему лицу проявить всю своюрадость, крикнул: - А дверь-то на всякий случай все-таки закрывай! Бери примерс нашего завхоза!
6
- Ч-что? – толькои смогла переспросить Лена.
« Так вот, что онаимела в виду, когда говорила, что у нее было с Александром только разок! –мучительно размышлял Стас, бредя к Молчацкому с лазерным диском в руке. Вмедпункте того уже не оказалось. Мама Лены и Вани сказала, что после укола онпошел к студентам, и Стас, вздохнув, покорно пошел туда.
Никогда еще дорога отдома до бывшего пруда дорога не казалась ему такой долгой. Казалось, что ногипросто идут в обратном направлении.
Но мысли упрямобежали вперед.
- «До чего же всеглупо, бессмысленно и… невозвратно! И родителям уже позвонил… – вспомнив овчерашнем звонке, с сокрушением покачал головой он. - И не того жаль, чтопозвонил, а их жалко. Будут теперь расстраиваться из-за меня, еще посчитаютнесамостоятельным и опрометчивым. И правильно посчитают!»
Впереди, показалисьхрам и огороженная канатами площадка. Пора было принимать какое-то решение.
«Ладно, нужно бытьвеликодушным! – решил для себя он и вздохнул. – Ведь Ленка, если разобраться -что с нее взять?.. Девчонка еще совсем, а тут красавец, спортсмен, настоящийДон Жуан! Трудно было устоять против такого… Она, конечно хорошая, милая,славная… Но после этого мне уже ничего не надо! Ей, конечно, ни слова о том,что видел! Придумаю по ходу дела, что сказать… Но отношения надо разорвать, немедля, раз и навсегда. Плох тот хирург, который, как говорит отец, режет покусочкам, жалея больного… Все. Решено. Только нужно все сделать как можнобыстрее, чтобы не тянуть с этим делом…»
Стас резко прибавилшаг, и теперь уже дорога, наоборот, показалась ему как никогда короткой.
На площадке он быстронашел Молчацкого и передал ему диск с фотографиями плиты.
- Стасик, что ты такдолго, я уже вся просто изождалась! – радостно бросилась к нему Лена иосеклась, увидев его лицо: - Ой, а что это с тобою опять? Что-нибудь дома нетак? Или… в Москве?
- Все нормально! –через силу ответил Стас, отвел Лену на шаг и, стараясь смотреть в сторону,каким-то чужим голосом сказал: - Вот что… Я тут подумал… И понял, что не смогупростить тебя. Ну, ты сама знаешь, за что! Так что, как говорится, прости ипрощай…
Лена, опешив,смотрела на него. Губы ее еще продолжали улыбаться, но глаза уже наполнялисьужасом.
- Ч-что? – только исмогла переспросить она.
- Помнишь, на речкеты говорила, что виновата передо мной? – напомнил Стас. - Ну вот теперь оба ибудем искупать твою вину!
- Да-да… Конечно, тывправе поступить так, – пролепетала, начиная все понимать Лена и с робкойнадеждой, посмотрела на Стаса: - Но разве из-за одного только случая можно воттак вот взять и разрушить все?
- Для кого, может,это и случай, а для кого… - Стас резко оборвал себя на полуслове и сказал: - Акольца нужно теперь будет вернуть Рите с Ником. Так сказать, за ненадобностью…
- Хорошо, я отдам… -покорно согласилась Лена и прошептала: - Так мне и надо!
- Ну, вот идоговорились! – кивнул ей Стас и обратился к Молчацкому:
- У меня к вампросьба…
- Приказывай,командир! – видя, что со Стасом творится что-то неладное, тихо сказал тот.
- Я… не смогу теперьиграть вместе с Леной, - с трудом выговаривая слова, сказал ему Стас. - Поэтомупрошу роль Гориславы передать Людмиле! Или меня освободить от роли князя Ильи…
- Вот так номер! Выменя ставите, как режиссера, просто в безвыходное положение! Другого князяИлью, я, конечно же, не найду, да и искать не стану! Но и Лена, как никтодругой подходил на эту роль, и потом… - Молчацкий посмотрел на Стаса, накусавшую, чтобы не расплакаться тут же, при них, Лену и осторожно спросил: -Может, у вас все наладится, и вы все-таки передумаете?
Стас с горечью усмехнулсяи отрицательно покачал головой:
- Решение, какговорится окончательно и обжалованию не подлежит!
- Ну и пусть! Ну иладно! – выкрикнула в отчаянии Лена. Она бросилась бежать, но вдруг обернуласьи прокричала - Только роль эту я все равно буду учить! Всем назло! Вернее, надобро! И вообще с этой секунды ни одного слова не буду больше переиначивать!
7
- Ты что, с умасошла?! – закричал Александр…
Александр, хорошознавший по опыту, что раненное девичье сердце особенно податливо к сочувствию иласке, подошел к хлопотавшей, у костра, Лене и спросил:
- Тепло ль тебе,девица, тепло ль тебе красная?
Лена промолчала.
Истолковав это, какмногообещающий знак, Александр подошел поближе, заглянул в кастрюли ипоинтересовался:
- О нас-то, как япогляжу, ты заботишься, а вот утята твои кормлены?
- Не твое дело! –всхлипнула Лена, и две ее большие слезинки упали в котел с супом.
- Смотри, опять суппересолишь! – попробовал пошутить Александр.
- Не твое дело! –повторила Лена, будто позабыла все другие слова.
- Как это не мое? –деланно изумился Александр. - Ведь и мне же его есть! И вообще, - переходя надоверительный тон, принялся уговаривать он: - Не стоит тебе из-за него такрасстраиваться! Да разве стоит он твоих слез?! От такой девушки разве отказываются?И тем более, от таких утят! – потянулся он рукой к кофточке Лены.
- Отойди, - хмуропредупредила его та, - а не то как огрею!..
- Что? Согрею?! –сделал вид, что ослышался Александр.
Обычно его шуткибезотказно действовали на, казалось бы, самые неприступные сердца. Но Лена дажене улыбнулась.
Это толькоподстегнуло уязвленного таким равнодушием Александра к более решительнымдействиям.
- Ну хорошо, нехочешь ты, так давай я тебя пожалею, согрею! – предложил он, но едваприблизился к девушке, недвусмысленно протягивая к ней руки, как та и правдачто есть сил ударила его тяжелым, еще бабушкиным, не то что современным –половником.
- Ты что, с умасошла?! – закричал Александр и испуганно замолчал, увидев опять над собой всетот же половник.
- Уйди, сказала, покане добавила! – срывающимся от злобы голосом выпалила Лена и предупредила: - Аесли еще хоть раз подойдешь, так брату скажу, тогда этот удар тебе поцелуемпокажется!
- Вот тебе и«ути-ути»…
Александр, прижимаяко лбу платок, вернулся на рабочее место, подсел к сидевшей со страницами драмына коленях Людмиле и попросил дать ему зеркальце.
- Держи! – достав изсумочки пудреницу, раскрыла ее та. – Для такого дела не жалко…