тебе…
- Тоже нашла время…
- Я не в любви. Аскорее, наоборот…
- У тебя бред, чтоли?
- Какой там бред!Если бы не ты, может, и бредила уже. И ничего бы тебе не сказала. А впрочем,нет, все равно бы призналась! Не сегодня, так завтра!
Она помолчаланесколько шагов и, словно выдавливая из себя каждое слово, проговорила:
- Ты… на Ленку зряплохо подумал… Она ни в чем перед тобой не виновата! – и, не давая Стасусказать ни слова, продолжила: - Это все мы с Александром подстроили. Пока выкупались, я надела ее кофточку, и мы попросили какого-то парня сфотографироватьнас, будто мы – то есть Ленка и Шурка – целуемся. Ну, а дальше все дляАлександра было уже делом техники! Ну чего ты молчишь? Зачем еще помогаешь мне?Брось меня!
Стас повернул к нейбледное лицо. Казалось, у него уже не было сил радоваться такой прекраснойновости. И сказал:
- Знаешь… во времякарфагенской войны один римский консул вернул… подвергая смертельной опасности,весь свой флот, чтобы спасти задержавшегося на берегу легионера. Взял его наборт корабля… а потом приказал повесить на мачте за нарушение дисциплины. Так ия… Доведу до безопасного места, а там убью!
Людмила вырвала своюруку и пошла, говоря, то с самой собой, то со Стасом:
- И убей! И правильносделаешь! Я еще и не того заслуживаю. И роль Гиты Лене, пожалуйста, обязательноверни! Обещаешь?
Не услышав ответа,девушка подняла голову и вдруг увидела, что идет уже одна. Она оглянулась иувидела сидевшего позади на земле Стаса.
- Стас! Стасик! Что стобой?! бросилась к нему она и закричала: - Ваня – ему плохо!
Ваня в несколькошагов добежал до друга и обеспокоенно уточнил::
- Что с тобой?
- Не могу больше… -прошептал Стас. – Знобит. Живот болит… И мутит, будто отравы наелся…
Лицо его былобледным, на лбу показались и стали набухать прямо на глазах капли холодного пота.
Ваня подставил емуплечо и, подбадривая, заторопил:
- Ничего-ничего!Идем, дорогой, идем, милый! Надо как можно скорей выйти на дорогу! А там нас домедпункта мигом подбросят…
Стас, с трудомперебирая ногами, послушно пошел рядом, но с каждым шагом он шел все медленнее,медленнее и, наконец, тяжело опустился на траву.
- Все больше не могу…
Ваня склонился надним, вытер платком с лица пот, захотел послушать, как бьется его сердце, ивдруг с ужасом почувствовал, что по всему телу друга пробегают судороги…
- Ничего, Стасик, всеобойдется! Все будет хорошо, слышишь меня? – умоляюще закричал он.
Стас не отозвался…
Тогда Ваня взвалилего на спину и понес на спине.
Вслед за ним,всхлипывая и размазывая по щекам грязные слезы, брела хромающая Людмила…
4
- Илья… -протягивая назад руку, в отчаянии простонала Горислава.
Прошло совсем немноговремени после ухода «друзей» пленника, и дверь снова решительно распахнулась.
«Ну, если это опятьони заявились…» - нахмурился князь Илья. Он невольно сжал в кулаки пальцы обеихрук, забывая даже, что одна из них больная и тут же бессильно разжал их.
В поруб вошла…Горислава.
- Ты?.. – не верясвоим глазам, радостно вскричал он.
Но та, словно необращая на него внимания, сразу прошла к охраннику и стала о чем-тодоговариваться с ним. Охранник сначала замахал на нее руками, но потом вдругсогласно кивнул и, заслонив могучей спиной княжну, стал принимать от неечто-то…
Долго стояла возленего Горислава… Но, наконец, подошла к князю и незнакомым ему деловито-взволнованнымтоном ответила:
- Как видишь…
- Что-то случилось?Уже приехал твой батюшка и гневается на тебя? –не на шутку встревожился князь.
- При чем тут я? –отмахнулась Горислава и зашептала: - К тебе вот-вот должны прийти люди. Онипредложат тебе побег…
- А-а, вот ты о чем!– сразу успокоился пленник. – Так они уже были!
- И.. что же ответилим ты?
- Да ничего неответил. Просто взял, да и выгнал!
- Слава Тебе,Господи! Услышал молитву мою! Отвел беду от любимого!.. – Горислава сблагодарностью взглянула на икону, перекрестилась и вновь перевела глаза накнязя: - Собирайся с силами, сейчас побежишь вместе со мной!
- Да ты что? Я жеведь только что отказался от побега!
- Ты отказалсяпотому, что они предлагали тебе побег во зло, а я – во имя добра и любви! Длятвоего же спасения!
Князь Ильяотрицательно покачал головой, и Горислава прижавшись лицом к его перевязаннойруке, зашептала:
- Пойми, этой ночитебе не пережить! Так говорят уже все! А Борис Давидович тот вовсе не скрываетэтого! Князь Мстислав обещал поставить снаружи поруба самых лучших дружинников.Но все равно неспокойно моей душе…
Она подняла лицо иторопливо принялась говорить:
- Ты погоди, неотрицай, только дослушай меня до конца! Я уже обо всем договорилась с твоимохранником. Он согласен! Ты легонько, чтобы не до смерти, оглушишь его кулаком,переоденешься в мою одежду, на мне ее сейчас столько, что на обоих хватит… И мыс тобой незаметно выйдем из поруба, а там и за ворота терема!
Князь Илья намгновенье задумался. С одной стороны, ему не хотелось огорчать любимую отказом,но с другой – он обязан был отказаться. Но что, как сказать ей? И такой выход,к счастью, нашелся.
- А цепь? – напомнил,кивнув на свои ноги, князь.
Но Гориславу не такпросто было сбить с толку.
- А я и об этомподумала! – тут же сказала она. - Охранник сейчас приведет кузнеца, и тотосвободит тебя от оков…
- Да ты что, звонаведь будет – на всю округу! – попытался остановить ее князь и снова услышалуверенное:
- И об этом я незабыла! Охранник, будто похваляясь своей удалью, предложит игровой поединок нацелую золотую монету с двумя внешними стражниками. Они, чтобы согреться изаработать, конечно же, согласятся. И за звоном мечей никто не услышит ударовмолота!
- Надо же, как у тебявсе складно! - только и смог подивиться князь Илья. – И чем это ты моегоохранника так заворожила, что он на все согласился?
- Так он же ведь жене задаром, Илюшенька! – опустив глаза, прошептала Горислава.
Князь Ильявнимательно посмотрел на нее и только тут заметил, что в ушах княжны несверкают сапфиры, а на пальцах не горят смарагды и жемчуга.
- Ах, вот оно что… -сразу все понял он, в гневе оглянулся и, увидев, что в порубе они только одни,хрипло спросил: - Где он?
- Да ведь я тебеобъяснила! Уже за кузнецом побежал!
- Вернется, - сквозьзубы процедил князь Илья. – Убью.
- Нет, Илюшенька, ядоговорилась, что ты ударишь его только не до смерти! – думая лишь о своем,попросила княжна и, торопясь, сбросила с себя шубу. Под ней оказалась другая.Сбросила и ее. Под ней уже был сарафан.
Горислава взялась заподол, подняла его, чтобы снять с себя женскую одежду и отдать ее любимому… Нотут дверь поруба вновь распахнулась, и раздался разъяренный рев князя Бориса:
- Ах, вот оно что?!Бесстыжая!!!
Князь Борис схватилза руку Гориславу и потащил к двери.
- Пусть все видят,какая-сякая ты есть на самом деле! Тогда меня ни твой отец, ни какой другойкнязь не посмеет упрекнуть за то, что я отказался брать тебя в жены!
- Илья… - протягиваяруку назад, в отчаянии простонала Горислава.
- Горислава… - эхомотозвался князь и закричал: - Немедленно отпусти ее, негодяй!
Что было сил, онрванулся вслед за Борисом Давидовичем и, упиравшейся Гориславой… Но цепьнатянулась и, как он ни старался, ни бился, не позволяла ему даже на перст двинутьсядальше.
- Оставь ее!Мерзавец!! Подлец!.. – хрипел он, не прекращая своих отчаянных попыток помочьлюбимой.
- Кричи-кричи! Всеравно скоро умолкнешь навеки! – оглянувшись, прорычал ему князь Борис и, рванувсвоей мощной рукой вконец обессилевшую девушку, выволок ее вон из поруба.
Князь Илья с минутупростоял, не зная, что ему делать дальше, а затем рухнул на пол и ударил пополу обоими кулаками, даже не почувствовав боли в обожженной руке.
5
- Отче! – звеняцепями, рванулся Илья навстречу игумену.
Немного придя в себя,князь Илья даже представить себе не мог, что он скажет обобравшему Гориславу ипредавшему его воину. Но к счастью, в поруб вошел сменивший его второйохранник.
Войдя, он сразу жепринялся что-то искать, заглядывая под лавку и во все углы.
- И ты потерялчто-то? – наконец, не выдержал князь.
- Да… - пробормоталохранник, вороша сено, которым был застлан пол.
- Не этого лимедведя? – кивнул на лежавшую рядом с собой деревянную фигурку князь и услышал:
- Нет – нож.Небольшой такой, засапожный. Ты случайно не видел его?
- Да куда ж я могууйти из своего угла? – мрачно усмехнулся князь Илья.
- И то верно… -согласно кивнул охранник. - Ничего не понимаю! Вчера только был. Куда он могзапропаститься…
- Ничего, получишьжалованье, новый себе купишь!
- Новый? – Охранникрезко разогнулся и в его голосе неожиданно послышалась боль: – Да где я теперьвторой-то такой найду? Ведь это же не простой нож. Мне его - жена подарила. Этоединственное что у меня от нее осталось. Там даже ее метка на память есть, ввиде сердечка…
Он спросил вошедшую в